Эльфийский клинок - Ник Перумов

— Пошли?! — полувопросительно, полуутвердительно произнес Торин.

Гномы, переглядываясь и негромко переговариваясь, принялись навьючивать на себя тяжеленные заплечные мешки. Люди кинулись им помогать, на мгновение над долиной взлетел деловитый говор, но вот все было наконец готово, и отряд гномов сбился в томительном ожидании, теперь уже нетерпеливо посматривал на Торина. Тот глубоко вздохнул и рубанул рукой воздух:

— Пошли!

Тесной гурьбой они все вместе зашагали по дороге к Воротам. Люди шли вместе с ними; Фолко еще раз поймал умоляющий взгляд Рогволда и поспешно отвел глаза.

Дорога внезапно кончилась. Они прошли, точно пол, аркой, под сомкнувшимися над их головами кронами столетних дубов, и дорога уперлась в гладкий, отвесный скалистый утес, в серую каменную стену одного из исполинов Туманных Гор. Дальше идти было некуда. Они пришли.

Торин повернулся к Морийской Стене, поднял правую руку и громко, отчетливо произнес:

— Мэллон!

Серую гладкую поверхность скалы в разных направлениях пересекли тончайшие серебристые линии, сплетшиеся в знакомый Фолко и Торину узор со звездой Феанора и гербом Дьюрина — молотом и наковальней. Однако каменные створки Ворот не сдвинулись ни на дюйм. Гномы остолбенели.

— Мэллон! — еще громче, с отчаянием выкрикнул Торин, прижимая стиснутые кулаки к груди.

Раздался глухой подземный гул, поверхность камня посередине рисунка рассекла черная узкая трещина, обозначившая край створок, но Ворота остались закрытыми.

Гномы побросали заплечные мешки, столпившись позади Торина. Люди, изумленно и встревоженно переглядываясь, встали полукругом за их спинами. Еще и еще раз повторял Торин заветное слово; Мория отвечала приглушенным рокотом, но Ворота так и не открылись. Наконец Торин в отчаянии отвернулся и, как стоял, так и сел прямо на камни, горестно уронив голову. Наступило тягостное молчание.

В первый момент все повернулись было к гномам-морийцам; однако Двалин и Глоин лишь развели руками. Что-то случилось со сработанным еще в дни Второй Эпохи творением гномов и эльфов; путь в Морию был закрыт.

— Может, они заперты изнутри? — с робкой надеждой решился нарушить тишину Дори, однако Глоин отрицательно покачал головой.

— Когда засовы опущены, вот этот выступ должен быть утоплен, — его пальцы коснулись скалы, — а он торчит, как обычно. Здесь что-то иное…

— Что же? — жадно спросил Дори.

— Кто знает, уж не ослабла ли сила эльфийского заговора?! — предположил Глоин. — Хотя с чего бы ему?! Двенадцать лет назад, когда мы покидали Морию, все было как обычно.

— Так что же, идем назад? — подал голос кто-то из следопытов.

Тьма сгущалась. Солнце утонуло в закутавших западный горизонт косматых тучах, наступили короткие южные сумерки, в разрывах облаков проглянули первые звезды. Все потерянно толклись перед Воротами, не зная, что предпринять: гномы слишком хорошо знали неприступность своей крепости, чтобы пытаться пробиться в Морию силой.

И тут из рядов гномов выступил Хорнбори. Его лицо, казалось, окаменело, глаза сверкали, он медленно шел на Ворота, словно навстречу смертельному врагу; он властно простер вперед руку, и хоббит заметил золотистое сияние, на миг окружившее кольцо на пальце гнома, сияние сверкнуло и исчезло, а Хорнбори, приседая, точно таща на себе огромную тяжесть, потянул руку с кольцом на себя, словно ухватившись за невидимую рукоять; он негромко произнес: “Мэллон” — и с трех десятков уст сорвался радостный вскрик. Створки сдвинулись и чуть-чуть разошлись! Трещина расширилась и углубилась, а Хорнбори, обливаясь на глазах потом и постоянно утираясь рукавом, все тянул и тянул створки на себя, и кольцо ярко сияло на его пальце, а черный камень, казалось, стал источать слабый свет. Ворота поддались еще немного; в щель уже можно было всунуть пальцы, и тут с Хорнбори что-то случилось. Он внезапно остановился, пошатнулся; створки вновь стали смыкаться.

Трудно сказать, что толкнуло хоббита в это мгновение; он действовал по наитию, будто во сне, а может, просто внезапно ощутил теплоту, источаемую висящим на его груди кинжалом с голубыми Цветами, и волшебным образом понял, что должен что-то сделать. Его качнуло к Воротам, и он припал к черной щели всем телом.

Кинжал с Гундабада сам собой оказался у него в кулаке, полыхнувшее голубым лезвие скользнуло в щель, хоббит повел им снизу вверх, будто вспарывая неподатливую плотную преграду, и Ворота вновь стали открываться. Все увереннее и мощнее тянул их на себя Хорнбори, а в следующий миг, когда кинжал Фолко оказался на уровне глаз хоббита, что-то скрипнуло за дверьми, глухо лязгнуло, и створки распахнулись в одно мгновение, отшвырнув и Фолко, и Хорнбори. Стой Фолко чуть дальше, а Хорнбори, напротив, чуть ближе, тяжелые Ворота размозжили бы им головы. Однако все обошлось несколькими ссадинами и синяками.

Гномы и люди, забыв даже о Воротах, бросились на помощь к упавшим; некоторое время ушло на ощупывание и отряхивание хоббита и гнома; кряхтя и охая, они наконец поднялись, и только тут все, словно по команде, замолчали и повернули головы. Ворота Мории зияли перед ними черной бездонной пропастью. За ними виднелась высокая арка, а дальше все тонуло в непроглядной темени.

Слова и возгласы замерли на устах. Последняя преграда рухнула: пора было браться за дело, ради которого они проделали неблизкий и опасный путь.

Глоин и Двалин скрылись за порогом; пламя их факелов рассеяло мрак за черной аркой — стала видна небольшая входная площадка, а за ней две крутые широкие лестницы — одна вверх, другая вниз. Гномы тщательно осмотрели распахнутые створки изнутри и не нашли ничего особенного; понять, что помешало Воротам отвориться, они так и не смогли.

Гномы переглянулись. Перед ними лежал открытым вход в Черную Бездну. Они вновь надели себе на плечи лямки тяжелых тюков; потрескивая, стали разгораться смолистые факелы. Гномы столпились на пороге, люди чуть отступили, и между двумя группами пролегла та невидимая, но явственно ощутимая черта, что всегда отделяет в последние минуты уходящих и остающихся. Внезапно Рогволд порывисто шагнул вперед; согнувшись вдвое, он молча обнял хоббита, крепко прижал к груди и отпустил.

— Береги себя, — тихо сказал старый сотник, резко выпрямился и отошел прочь.

Фолко несколько мгновений потерянно топтался на площадке перед Воротами, но в это мгновение Торин высоко поднял шипящий, разбрызгивавший искры факел и твердой поступью вошел под первый свод, за ним потянулись остальные, Фолко шел последним; Торин и Глоин с Двалином начали подниматься вверх по лестнице, а хоббит в последний раз оглянулся.