В плену у Тирана (СИ) - Юдина Екатерина

Медленно пролетели дни и, наконец-то, наступило тридцать первое декабря.

Почти до обеда проспав, Варя поделала кое-какие дела по дому и ближе к семи вечера, вместе с Сережей, поехала в больницу к маме, с собой прихватив немного продуктов. Маргариту все еще не отпускали домой, поэтому девушка с братом намеревались встретить Новый год в палате у мамы. К счастью, им разрешили так сделать, при условии, что они будут вести себя тихо.

После двенадцати Сережа собирался поехать к своему другу, поскольку его девушка все еще была в Тюмени и этот Новый год они праздновали отдельно друг от друга. Варя же, планировала заскочить домой и, переодевшись, направиться в ресторан, где этот праздник отмечал Демьян со своими друзьями. Но Маргарита заснула уже в десять вечера и, поскольку врач попросил ее не будить, Сережа с Варей уехали с больницы немного раньше.

Времени было минимум, поэтому приехав домой, Варя наспех переоделась в вечернее платье черно цвета, которое она заказала по интернету и, распустив волосы, немного накрасилась. За последние дни ей удалось лишь пару раз созвониться с Романовым, поэтому девушка стала жутко скучать по Демьяну и очень радовалась тому, что хотя бы сегодня им удастся увидеться. Это был лучший стимул для того, чтобы начать быстрее собираться.

Несмотря на спешку, Варя все равно довольно долго крутилась около зеркала. Но, наконец-то удовлетворенно кивнув себе, девушка взяла сумочку, чтобы положить туда кошелек и косметичку. Торопясь, она уже не следила за временем и понимала, что в ресторан приедет после двенадцати. Только такси ей придется ждать не меньше получаса. Если не больше.

Кто-то позвонил в дверь и Варя, бегая по квартире в поисках телефона, резко остановилась с недовольством посмотрев в сторону прихожей. Как же сильно ее достал Макаров со своими курьерами. Девушка только пятнадцать минут назад забрала очередную посылку, как вот принесли очередную. А если бы ее уже не было дома? Коробку вновь оставили бы соседям отвлекая их от застолья? Сколько же мороки.

Открывая дверь, Варя ожидала увидеть щуплого паренька с логотипом курьерской службы на пуховике, поэтому, оторопела, поняв, что перед ней стоял Макаров. Мужчина же, не теряя времени зря, нагло зашел в квартиру, как к себе домой, довольно ловко огибая девушку, которая являлась для него практически незаметной преградой.

— Какого черта?.. — задыхаясь от возмущения, поинтересовалась Варя, смотря на Андрея, который, как ни в чем не бывало, стоял в прихожей и скользил взглядом по квартире девушки, явно чувствуя себя тут более чем комфортно.

— Тебе еще долго собираться? — поинтересовался Андрей, расстегивая верхние пуговицы пальто.

Варя, все еще сгорая от недовольства, по отношению к наглости мужчины, почувствовала, как щеки покрыл предательский румянец и в груди закололо. Макаров наконец-то побрился и стал выглядеть на несколько лет моложе, чем прежде, когда на его лице виднелась густая щетина. Все же та небритость немного меняла его внешний вид и теперь Андрей предстал перед Варей тем, кого она знала раньше. Тот, кто жестко насиловал ее, удовлетворяя свои потребности в сексе, пользуясь девушкой, как захочется.

Варя хотела отвести взгляд в сторону, но не могла этого сделать, продолжая неотрывно смотреть на Андрея и мысленно вновь переживать то, что он творил с ней. Но, вместе с этим, в голове прозвучало признание Макарова и его извинения.  Это ведь был первый раз, когда они встретились, после того, как Варя все же осознала, что мужчина не играется с ней и он действительно нечто испытывает к девушке. Какую-то ненормальную любовь.

Все еще стоя около двери, Варя испытывала жуткую тяжесть, не в состоянии понять, что она ощущала. Все было хорошо, но вот Макаров вновь оказался рядом с девушкой и ее внутренний мир переживал очередной апокалипсис с сомнительным восстановлением. Мысли трепетали, дрожали и горели. Столько противоречивых эмоций в голове. От них становилось тошно.

— Какая тебе разница? — немного придя в себя, спросила Варя. — Иди прочь из моей квартиры, — девушка указала Макарову на все еще открытую дверь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты ведь собираешь ехать в ресторан к Романову? — не вопрос. Утверждение. При чем, говорил Андрей так, словно девушка намеревалась ехать в дом Демьяна и сразу прыгать к нему в постель.

— Да, собираюсь, — Варя не стала врать и юлить. Андрей, судя по всему, и так прекрасно знал, куда намеревалась ехать Варя и его вопрос являлся лишь поводом затронуть эту тему. Она лишь не понимала того, почему Макаров сейчас находился тут. Ему что, не было чем заняться в новогоднюю ночь?

— Я не хочу, чтобы рядом с тобой находился Романов. Ты его совершенно не знаешь, — Андрей говорил спокойно и сдержанно, но Варя все равно почувствовала, что мужчина давит на нее. — Проведи этот праздник со мной, а не с ним. Я тебе ничего не сделаю. Лишь отвезу в ресторан, а к утру верну домой.

— Ты так говоришь, будто Демьян хуже тебя, — Варя едко ухмыльнулась, пропуская мимо ушей последние слова Андрея. Естественно, она никуда не собиралась ехать с Макаровым, хоть и видела, что он был решительно настроен провести это время с Варей. — В отличие от тебя, Демьян хороший человек и он очень дорого мне, — сказала девушка, не упоминая того, что дорог он ей как друг. Она посчитала, что это и так понятно, но, заметив, как глаза Макарова полыхнули, она приподняла один уголок губ и в порыве негодования добавила: — Даже своему ребенку, в зависимости от пола, я дам отчество Демьянович или Демьяновна.

Варя не врала, ведь она уже давно задумывалась над тем, чтобы дать своему ребенку такое отчество. У девушки не было отца, поэтому отчество у нее было так же, как и у мамы — Викторовна, в честь дедушки Вари. Давать такое же отчество своему ребенку она не хотела, ведь это уже было похоже на какую-то цепочку. Демьян же Варе помог и девушка, естественно ни на что не претендуя, хотела дать ребенку отчество исходящее от имени Романова. Правда, для начала она должна была поговорить об этом с Демьяном и вообще узнать можно ли так делать. Хотя, Варя понимала, что Романов против не будет. Возможно, он даже согласится стать крестным малыша.

Зачем девушка сейчас сказала о своем намерении Макарову? Она толком не понимала. Скорее, ей хотелось в очередной раз показать, что Андрей ей безразличен и Демьяна она считала лучше Макарова. А, может, от нахлынувших чувств, ей так же захотелось болезненно уколоть мужчину. Он ведь ее любит? Отлично. Пусть тогда знает, что девушка никогда в жизни не позволит Макарову подойти к его же ребенку и никакого отношения мужчина к нему иметь не сможет. Варя лишит его возможности даже дать малышу отчество своего биологического отца.

— Ты этого не сделаешь. Я отец этого ребенка и его отчество будет исходить от моего имени, — слова сказанные не громко и не зловеще, но точно пробирающе до дрожи. Андрею жутко не понравился замысел Вари, о чем говорило напряжение, пробившее его тело. В глазах не было спокойствия, но и гнев в них не полыхал. Нечто другое поселилось в черных зрачках, но Варя никак не понимала, что именно.

Девушка чувствовала, что ей не следовало продолжать эту тему. Она слишком сильно задела Макарова, а его лучше не выводить из себя. Но Варя не боялась Андрея и ее внутренняя упорность не позволяла девушке замолчать.

— Нет, у моего ребенка будет отчество Демьянович или Демьяновна, — повторила Варя. — И ты не имеешь права мне указывать. Ты для меня никто. Поэтому, иди прочь из моей квартиры. Ко мне скоро приедет такси и мне нужно будет уезжать. Стоять тут с тобой вечно я не собираюсь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Макаров ничего не ответ. Он лишь поджал губы и, подойдя к Варе так, что их теперь разделяло совсем незначительное расстояние, потянулся рукой к двери, тут же захлопывая ее и проворачивая рычажок замка.

Глава 24. Варя сделает выбор

— Что ты делаешь? — Варя ошалело раскрыла глаза и сделала шаг назад, упираясь спиной о холодный метал двери, обжегший кожу, даже сквозь ажурную ткань платья. Чертовски двоякое ощущение, ведь холодящим кожу мурашкам, внутри сознания, тут же составили сопротивление заплясавшие раскаленные огоньки недопонимания.