Герои Первой мировой - Вячеслав Бондаренко

Встает вопрос: зачем же понадобилось безусловно талантливому Михаилу Шолохову клеветать на покойного к тому времени казака и излагать читателю чрезвычайно подробную, но притом ложную версию реальных событий?.. Ответ очевиден: Козьма Крючков был наиболее известным, хрестоматийным русским героем Первой мировой войны, своего рода символом героизма Русской Императорской армии. Его имя в 1928—1932 годах (время первой журнальной публикации романа) еще помнило множество людей, да и казаки, знавшие семью Крючковых лично, еще жили на белом свете. Но после революции Крючков занял «не ту» сторону, да и вообще принадлежал к ликвидированному как особое сословие казачеству, которое в начале 1930-х если и упоминалось, то исключительно в качестве «опоры царизма» и «душителей революции». Так что положительную легенду о «хорошем казаке», Крючкове-богатыре, в одиночку уложившем 11 немцев, требовалось развенчать, заменить легендой отрицательной. А от развенчания конкретного героя всего один шаг до развенчания самого события — Первой мировой войны: если уж «самый главный» герой этой войны оказывается вполне заурядным, а подвиг его — придуманным, то каковы же были все прочие герои и подвиги?.. Именно затем Шолохов и уделил в «Тихом Доне» столько места событию, никак не связанному с основным сюжетом романа. К тому же у него наверняка были «личные счеты» с Крючковым. Ведь свой первый и последний офицерский чин тот получил не за что-нибудь, а за бои с красными во время восстания в родной станице Шолохова — Вешенской.

Надо сказать, что усилия Шолохова по развенчанию образа Крючкова увенчались успехом. Достаточно сказать, что в советской литературе легендарный казак если и именовался героем, то только в ироническом, издевательском смысле, а само слово «герой» заключалось в кавычки. И печальнее всего даже не то, что ложное описание событий 30 июля 1914 года обречено на бесчисленные переиздания (из песни слова не выкинешь, из «Тихого Дона» — тем более), а то, что шолоховская злая выдумка до сих пор принимается многими за истину в последней инстанции и тем самым подменяет историческую реальность. Так, в книге Ф.Ф. Кузнецова «“Тихий Дон”: судьба и правда великого романа» (2005) подвиг К. Крючкова назван «подвигом» в кавычках, а о самом герое говорится так: «За этот бой Крючков, любимец командира сотни, получил Георгия, его перевели в штаб дивизии, там добавили еще три Георгия, а товарищи по схватке остались в тени». То есть шолоховская клевета просто переписывается уже в качестве истины, воспроизводится полный набор той грязи, которая сопровождала Козьму Фирсовича еще при его жизни… Увы, защититься от нее он не может.

…Доблестный донец Козьма Крючков стал далеко не единственным казаком, навсегда вписавшим свое имя в летописи Первой мировой войны. Эти герои-воины, с молоком матери впитавшие любовь к Родине и по первому ее зову вставшие на ее защиту, исчисляются сотнями тысяч. Так, Донское казачество в Первую мировую войну дало более 113 тысяч вышедших на фронт казаков, Кубанское — 90 тысяч, Оренбургское — более 36 тысяч, Терское — 18 тысяч, Забайкальское — около 14 тысяч, Уральское — свыше 13 тысяч, Сибирское — 11 500, Семиреченское — 4600, Амурское — 3500, Астраханское — 2600, Уссурийское — 2500. Очень высоким был среди воюющего казачества процент георгиевских кавалеров. Так, из 113 тысяч донцов георгиевские награды получили 15 тысяч, из 90 тысяч кубанцев — 12 тысяч, из 36 тысяч оренбуржцев — 3700 человек, из 2500 уссурийцев — 528. За годы войны более полутысячи офицеров казачьих войск были удостоены ордена Святого Георгия и Георгиевского оружия. Из более чем 368 тысяч казаков, участвовавших в боевых действиях Первой мировой, 8314 отдали жизнь за Родину, 30 032 были ранены, 6453 пропали без вести и попали в плен.

Назовем здесь только несколько имен казаков, отмеченных высшими государственными наградами за храбрость в боях с врагом. Надеемся, что читатель увидит за сухими строками наградных реляций и ярость схваток, и опасность, которой подвергались герои, и мужество, с которым они шли в бой за Отечество…

Петр Редьков, хорунжий 4-го Сводного Кубанского казачьего полка. Награжден орденом Святого Георгия 4-й степени посмертно «за то, что в бою 9 декабря 1915 года у села Рабат-Керим, командуя взводом 1-й сотни в составе Тегеранского отряда и находясь на крайнем правом фланге, по своей инициативе выдвинулся вперед под губительным огнем противника, занял охватывающее положение, заставил неприятельский резерв развернуться и, сдерживая во много раз превышающие силы персидских жандармов, дал возможность отряду броситься в конную атаку; в решительный момент боя, бросившись во главе взвода в штыки, был убит и смертью своей запечатлел содеянный подвиг».

Семен Петрович Байболотов, казак 16-го Оренбургского казачьего полка. Награжден Георгиевским крестом 4-й степени за то, что «28 июля 1916 г. у деревни Коросцятынь лихо влетел на батарею противника, стрелявшую картечью, изрубил часть прислуги, а остальных обратил в бегство, чем заставил батарею замолчать».

Александр Псарев, хорунжий 1-го Сибирского Атамана Ермака Тимофеевича казачьего полка. Награжден орденом Святого Георгия 4-й степени за то, что «4 февраля 1916 года, после атаки сотней отступавшего противника от села Кара-Арз, по собственному почину, бросился с полусотней по дороге к селу Абелянд и дальше усмотрел отступавшую неприятельскую артиллерию, с конным прикрытием; стремительной атакой принудил прикрытие бросить артиллерию, захватил 4 полевых орудия, отбил метким огнем спешенной полусотни атаку сувари и, после увоза казаками захваченных орудий, отошел сам».

Сергей Гурьевич Курин, есаул 8-го Уральского казачьего полка. Награжден орденом Святого Георгия 4-й степени «за то, что в бою 29 мая 1916 г. у урочища Крачатицы (Галиция), когда крупные силы австрийцев повели наступление в образовавшийся прорыв между 162-м Ахалцихским и 161-м Александропольским пехотными полками и положение 162-го полка из-за обхода фланга стало критическим, командир 1-й сотни 8-го Уральского казачьего полка есаул Курин, оценив серьезность обстановки, по собственному почину бросился в лихую атаку и, смяв противника, обратил его в бегство, чем и спас положение. Во время атаки противнику был нанесен крупный урон».

Константин Иосифович Ледорубов, казак 15-го Донского Генерала Краснова казачьего полка. Родился в 1889 году. За доблесть в боях был удостоен Георгиевских крестов всех четырех степеней и Георгиевских медалей двух степеней. 4-ю степень креста получил за то, что «…в августе 1914 г., преследуя отступавших австрийцев, невзирая на ураганный артиллерийский обстрел, группа донских казаков во главе с урядником Недорубовым ворвалась в расположение неприятельской батареи и захватила ее вместе с прислугой и боекомплектом», 3-ю степень — за то, что 16 декабря 1914 года во время разведки в одиночку взял в плен 52 австрийца, 2-ю степень — за храбрость, проявленную во время Брусиловского прорыва, 1-ю степень — за захват с группой казаков штаба германской дивизии вместе с генералом. Закончил Первую мировую войну в звании подхорунжего. В Гражданскую войну сражался сначала на стороне белых, затем в Красной армии. В годы Великой Отечественной командовал эскадроном в гвардейском кавалерийском полку. В октябре 1943 года удостоен звания Героя Советского Союза, став одним из пяти в истории России обладателей четырех степеней Георгиевского креста и звания Героя Советского Союза одновременно (четверо других — Маршал Советского Союза С.М. Будённый, генерал армии И.С. Тюленев, генерал-майор И.С. Лазаренко и комиссар Тульского рабочего полка Г.А. Агеев). Скончался в 1978 году.