Иудейские древности (Книги 1-20) - Иосиф Флавий

3. Разделив храм на две части, царь определил заднюю часть, длиною в двадцать локтей, для Святая Святых, переднюю же часть, длиною в сорок локтей, для святилища. В стене, отделявшей обе эти части, он велел вырезать отверстие и поместить двери из кедрового дерева, которые были богато расписаны золотом и покрыты резьбою [ ]. Перед этими дверьми царь приказал повесить разноцветные завесы лазоревого, пурпурного и фиолетового цвета из самого прозрачного и тонкого виссона [ ]. В Святая Святых, имевшем двадцать локтей в ширину и столько же в длину, были поставлены две фигуры херувимов из чеканного золота, вышиною каждая в пять локтей. Каждая фигура имела по два распростертых крыла длиною по пяти локтей. Потому-то царь и поставил означенных херувимов почти рядом друг с другом, чтобы они могли прикасаться своими крыльями с одной стороны к южной, с другой же к северной стене Святая Святых и чтобы два других крыла их осеняли помещенный между этими фигурами кивот завета. Как чудно-прекрасны были эти изображения херувимов, никто не сможет ни рассказать, ни представить себе. Также и пол храма был выложен золочеными плитами; при входе в святилище царь велел устроить двери [ ] сообразно с вышиною стены, а шириною в двадцать локтей и также покрыть их золоченою резьбою. Вообще, ни внутри сооружения, ни вне его не было ни одной вещи, которая не была бы вызолочена [ ]. В этих дверях, подобно тому, как это было сделано с внутренним входом в Святая Святых, также были повешены завесы, тогда как вход в преддверие храма не был украшен ничем подобным.

4. В то же самое время Соломон пригласил к себе от царя Хирама из Тира художника по имени Хирам, который по матери своей происходил из колена Неффалимова, а отец которого был Урий, израильтянин родом [ ]. Этот человек был знатоком во всякого рода мастерствах, особенно же искусным художником в области обработки золота, серебра и бронзы, ввиду чего он и сделал все нужное для украшения храма сообразно желанию царя [Соломона]. Этот-то Хирам соорудил также две медные колонны для наружной стены храма, в четыре локтя в диаметре. Вышина этих столбов доходила до восемнадцати аршин, а объем до двенадцати локтей. На верхушку каждой колонны было поставлено по литой лилии вышиною в пять локтей, а каждую такую лилию окружала тонкая бронзовая, сплетенная как бы из веток сеть, покрывавшая лилию. К этой сети примыкало по двести гранатовых яблок, расположенных двумя рядами. Одну из этих колонн Соломон поместил с правой стороны главного входа в храм и назвал ее Иахин, а другую, которая получила название Воаз, он поставил с левой стороны [ ].

5. Затем было вылито и медное "море" в форме полушария. Такое название "моря" этот сосуд для омовения получил благодаря своим объемам, потому что он имел в диаметре десять локтей, а толщина была в ладонь. Дно этого сосуда в середине покоилось на подставке, состоявшей из десяти сплетенных [медных] полос, имевших вместе локоть в диаметре. Эту подставку окружало двенадцать волов, обращенных по трое во все четыре стороны света и примыкавших друг к другу задними конечностями, на которых и покоился во всей окружности своей медный полушаровидный сосуд. "Море" это вмещало в себя три тысячи батов [ ].

6. Вместе с тем [мастер Хирам] соорудил также десять бронзовых четырехугольных подставок для сосудов, которые назначались для омовений [ ]. Каждая такая подставка имела пять локтей длины, четыре ширины и шесть вышины, и каждая из них была устроена и украшена резьбою следующим образом: вертикально были поставлены по четыре четырехугольные колонки, которые соединялись между собою поперечными пластинками (планками), образовавшими три пролета, из которых каждый замыкался столбиком, опиравшимся на нижнюю раму всей подставки. На этих столбиках были сделаны рельефные изображения где льва, где вола, а где и орла. Такие же рельефные изображения, как и на средних колонках, имелись также на крайних столбах. Вся эта подставка покоилась на четырех подвижных литых колесах [ ], диаметр которых вместе с ободом доходил до полутора локтей. Всякий, кто смотрел на окружность этих колес, не мог не удивиться тому, как искусно они были пригнаны и прилажены к боковым столбам подставки и как плотно они прилегали к основе этой подставки. Верхние концы основных крайних столбов заканчивались ручками наподобие вытянутых вперед ладоней, а на этих последних покоилась витая подставка, поддерживавшая умывальник, в свою очередь упиравшийся на колонки с рельефными изображениями львов и орлов, причем весь верх этой подставки был так искусно скреплен между собою, что на первый взгляд казался сделанным из одного куска. Между рельефными изображениями указанных львов и орлов выделялись также рельефные финиковые пальмы [ ]. Таков был характер означенных десяти подставок для сосудов. Затем [Хирам] сделал и самые десять умывальниц, круглых медных сосудов, из которых каждый вмещал в себе по сорока батов. Глубина каждого сосуда доходила до четырех локтей; такой же величины был и диаметр их от края до края. Эти умывальницы он поставил на означенные десять подставок, получивших название мехонот [ ]. Пять умывальниц было помещено налево, т. е. от храма, с северной стороны его, и столько же с правой, т. е. с южной стороны, если обратиться лицом к востоку. Тут же было вмещено и "медное море" [ ]. После того как эти сосуды были наполнены водою, [царь] назначил "море" для омовения рук и ног священников, входивших в храм и собиравшихся приступить к алтарю, тогда как целью умывальниц служило обмывание внутренностей и конечностей животных, назначавшихся к жертве всесожжения.

7. Затем был сооружен также медный алтарь для жертв всесожжения [ ], длиною и шириною в двадцать локтей, а вышиною в десять. Вместе с тем Хирам вылил из меди также все приборы к нему, лопаты и ведра, кочерги, вилы и всю прочую утварь, которая красивым блеском своим напоминала золото. Далее царь распорядился поставить множество столов, в том числе один большой золотой, на который клали священные хлебы предложения, а рядом бессчисленное множество других, различной формы; на последних стояли необходимые сосуды, чаши и кувшины, двадцать тысяч золотых и сорок тысяч серебряных. Сообразно предписанию Моисееву было сооружено также огромное множество светильников, из которых один был помещен в святилище, чтобы, по предписанию закона, гореть в продолжение [целого] дня; напротив этого светильника, который был поставлен с южной стороны, поместили у северной стены стол с лежавшими на нем хлебами предложения. Между обоими же был воздвигнут золотой алтарь. Все эти предметы [ ] заключались в помещении в сорок локтей ширины и длины, отделявшемся завесою от Святая Святых. В последнем же должен был поместиться кивот завета [ ].

8. Ко всему этому царь велел сделать еще восемьдесят тысяч золотых кувшинов для вина и сто тысяч золотых же чаш и двойное количество таких же сосудов из серебра; равным образом восемьдесят тысяч золотых подносов для принесения к алтарю приготовленной муки и двойное количество таких же серебряных подносов; наконец, шестьдесят тысяч золотых и вдвое более серебряных [сосудов], в которых мешали муку с оливковым маслом; к этому было присоединено также двадцать тысяч золотых и вдвое более серебряных мер, подобных мерам Моисеевым, которые носят название гина и ассарона; далее, двадцать тысяч золотых сосудов для принесения (и сохранения) в них благовонных курений для храма и равным образом пятьдесят тысяч кадильниц, с помощью которых переносили огонь с большого жертвенника (на дворе) на малый алтарь в самом святилище [ ]; тысячу священнических облачений для иереев с наплечниками, нагрудниками и камнями, служившими для гадания. Но головная повязка имелась тут только одна - та, на которой Моисей начертал имя Господне и которая сохранилась до настоящего времени. Царь велел сшить священнические облачения из виссона и сделать к ним десять тысяч поясов из пурпура. Равным образом он распорядился заготовить, по предписанию Моисееву, двести тысяч труб и столько же одеяний из виссона для певчих из левитов. Наконец, он приказал соорудить из электрона [ ] сорок тысяч самостоятельных музыкальных инструментов, а также таких, которые служат для аккомпанемента при пении, т. е. так называемых набл и кинир [ ].

9. Все это Соломон соорудил по возможности богаче и красивее в честь Господа Бога и не щадил ничего, стараясь лишь о том, чтобы со всяческим великолепием и по возможности достойнее украсить здание храма. Все эти пожертвования он поместил в храмовой сокровищнице. Вместе с тем он окружил храм со всех сторон так называемым, по-еврейски, гейсием [ ], чему на языке греческом соответствует thrinkes, т. е. зубчатою с выступами стеною, которая достигала трех локтей вышины и должна была преграждать народной толпе доступ к храму, оставляя вход свободным лишь для одних священнослужителей. Снаружи этой стены царь оставил четырехугольную площадь для священного внутреннего двора, окружив эту площадь специально для того воздвигнутыми обширными и широкими портиками, доступ в которые был чрез высокие ворота. Последние были обращены в разные стороны, а именно по направлению четырех сторон света, и снабжены запиравшимися золотыми дверьми. В этот священный двор могли входить все без различия, соблюдавшие законные постановления и отличавшиеся благочестием. Но поразительнее его по виду и не поддающимся никакому описанию был тут двор, который находился вне указанного внутреннего священного двора [ ]; дело в том, что царь распорядился заполнить огромные ложбины, в которые раньше, благодаря их глубине, так как она доходила до четырехсот локтей, нельзя было смотреть без опасности потерять равновесие от головокружения и свалиться, и притом заполнить так, чтобы сровнять их с верхнею площадкою горы, на которой был воздвигнут храм. Таким образом ему удалось поместить наружный двор храма на одинаковой высоте с самим святилищем. Вместе с тем и эту площадь двора он окружил двойными портиками, колонны которых были высечены из тут же выломанного камня. Крыши колоннад были выложены резными кедровыми планками. Ворота к этому наружному двору он велел сделать из чистого серебра.