Служба внешней разведки - Леонид Млечин

После войны Вальдхайм напишет в своих воспоминаниях, переведенных и на русский язык, что он был комиссован и с 1942 по 1944 год изучал право в Вене. Это неправда. Медицинская комиссия признала Курта Вальдхайма годным к продолжению военной службы. В марте 1942 года лейтенанта Вальдхайма перевели в штаб 12-й немецкой армии, расквартированной в Югославии. Вальдхайм получил назначение в штаб боевой группы, сформированной в западной Боснии.

Собравшиеся там партизаны наносили чувствительные удары по армии Хорватии — союзницы Германии. Германское командование приняло решение очистить горы Козара от партизан: всех пойманных партизан расстрелять, а гражданское население направить в Германию на принудительные работы.

Сражение продолжалось несколько недель. Партизаны отчаянно сопротивлялись. Немцы уничтожили несколько десятков тысяч человек, остальных депортировали. Вальдхайм вместе с другими офицерами решал судьбу боснийцев: физически крепких отправляли на работу в рейх, слабых отдавали хорватской полиции на уничтожение.

Вальдхайма включили в список отличившихся офицеров. Глава профашистской Хорватии Анте Павелич наградил его серебряной медалью короля Звонимира с дубовыми листьями «за мужество, проявленное в боях с мятежниками».

Вальдхайм утверждал потом, что медаль хорваты давали всем штабным офицерам без разбора. Однако до него медали удостоились всего пять офицеров из всей немецкой дивизии, в которой он служил.

В апреле 1944 года обер-лейтенант Вальдхайм без отрыва от военной службы защитил докторскую диссертацию, в которой именовал нацистскую Германию «спасителем Европы».

В армии новоиспеченный доктор права тоже успешно продвигался по служебной лестнице. Его перевели в штаб группы армий «Е», расположенной в Греции. Вальдхайм, аккуратный и исполнительный офицер оперативного отдела, вел дневник военных действий. Приказы и донесения о депортации евреев из Греции, о карательных акциях против партизан, о массовой высылке гражданского населения проходили через его руки.

Потом Вальдхайм клялся, что ничего не знал. Но дотошные историки обнаружили в архивах вермахта написанные рукой Вальдхайма донесения.

Осенью 1943 года его перевели в разведывательный отдел и поручили готовить ежедневную сводку для начальства. Среди прочего он тщательно изучал протоколы допросов — еще одна деталь, о которой он пытался забыть. В одиннадцатую годовщину прихода Гитлера к власти Вальдхайм получил новую награду — крест за заслуги второго класса с мечами.

После войны Югославия подготовила документы с требованием внести его в список военных преступников и выдать ей для суда. Но потом в Белграде отказались от своего намерения: Вальдхайм успешно делал дипломатическую карьеру, и стало ясно, что политика важнее исторической справедливости. Югославские власти сделали выбор в пользу хороших отношений с соседней Австрией. Глава Югославии Иосип Броз Тито лично вручил Вальдхайму югославский орден.

Ни в международных справочниках, ни в официальных биографиях сомнительные эпизоды его жизни просто не упоминались. Когда его спрашивали о военных годах, Вальдхайм с достоинством отвечал:

— Разумеется, меня призвали в вермахт, как всех. Я был кавалеристом на русском фронте, а после ранения демобилизовали.

Кто мог поставить Вальдхайму в вину судьбу поколения?

Впрочем, есть основания полагать, что спецслужбы и Соединенных Штатов, и Советского Союза знали о преступном прошлом генерального секретаря ООН, поэтому, обращаясь к нему, ни в чем не знали отказа.

Опубликованы копии шифротелеграмм, которые американское посольство в Австрии посылало в Вашингтон в шестидесятые годы. В них часто упоминается Вальдхайм.

Сентябрь 1961 года: «Вальдхайм считается самой заметкой фигурой в министерстве иностранных дел. Он прекрасно проявил себя в отстаивании интересов США».

Июль 1964 года: «Посольство считает доктора Вальдхайма настроенным весьма дружески, готовым к содействию. Он понимает и воспринимает американское мышление».

Август 1966 года: «Оказался очень полезен в отстаивании интересов США».

Август 1968 года: «Готов к сотрудничеству и откликается на необходимость отстаивать интересы США».

В 1971 году великие державы сделали Курта Вальдхайма генеральным секретарем ООН. Потом переизбрали. Когда в 1981 году истек второй пятилетний срок пребывания Вальдхайма в ООН, обладатель единственной в мире должности вернулся на родину в ореоле мировой славы и все еще жаждущий активной деятельности. Чувствующие себя провинциалами Европы, австрийцы надеялись, что Вальдхайм поможет им занять более заметное место в жизни мирового сообщества. Пост президента республики был словно создан для их знаменитого земляка.

Но в самый разгар президентской кампании в левых австрийских изданиях появились сенсационные разоблачения: профессиональный миротворец Вальдхайм — нацистский военный преступник. Когда разразился мировой скандал, австрийцы из духа противоречия избрали Вальдхайма президентом своей страны. Но уже ничего изменить было нельзя.

Конечно, венский дворец Хофбург, резиденцию австрийского президента, трудно назвать тюрьмой. Но когда президентом Австрии был Курт Вальдхайм, он чувствовал себя так, словно находился в заточении. Он был награжден орденами чуть ли не всех стран. Как главе государства ему отдавали высшие почести. Но за пределами Австрии с ним почти никто не желал иметь дело. Въезд в США, где он провел лучшие годы своей жизни в роли генерального секретаря ООН, ему и вовсе был запрещен. Министр юстиции Соединенных Штатов внес его имя в список разыскиваемых преступников, подлежащих при обнаружении немедленному аресту…

Но когда Шевченко в апреле 1973 года приехал в Нью-Йорк, Курт Вальдхайм еще наслаждался своим положением генерального секретаря ООН. Вальдхайму на посту генерального секретаря ООН была свойственна чисто немецкая маниакальная любовь к порядку. Он почти ежедневно устраивал продолжительные совещания с участием всех заместителей и помощников. Давал письменные указания по каждому поводу и старался вникнуть во все детали.

Шевченко с ним ладил. Заместитель генерального секретаря ООН по политическим делам считался международным чиновником и в принципе должен был заботиться не об интересах своей страны, а о благе всей организации. Но от Шевченко ждали иного: он должен был прежде всего исполнять задания Москвы и, в частности, расставлять советских дипломатов, в основном разведчиков, на важнейшие должности в аппарате ООН.

— Вы обязаны вести себя как советский представитель, — внушал Аркадию Шевченко тогдашний глава советской миссии Яков Малик. — Если вы не сумеете убедить Вальдхайма делать то, что мы хотим, я буду жаловаться Громыко.

Перед отъездом в Нью-Йорк, рассказывал Шевченко, его пригласил к себе первый заместитель начальника внешней разведки Борис Семенович Иванов, бывший резидент в Нью-Йорке.

— Поздравляю с новым назначением, — сказал Борис Иванов. — Мы рассчитываем на вашу помощь. Организация Объединенных Наций — это наша лучшая сторожевая башня на Западе. Именно там наши люди собирают важнейшую информацию, касающуюся Соединенных Штатов и других стран. Вы сможете способствовать назначению в секретариат ООН наших людей. И если вдруг ЦРУ или ФБР проявят к ним интерес, вы сможете помочь им, оказав им свое покровительство.

И, видимо, чтобы подкрепить свои слова, генерал Иванов показал Шевченко два анонимных письма, в которых говорилось, что квартира Шевченко заполнена иконами, а его жена и дочь антисоветски настроены — восхваляют жизнь в Америке.

Генерал назидательно добавил:

— Вы знаете, Аркадий Николаевич, вам не надо бы увлекаться коллекционированием икон. И поговорите со своими женщинами — пусть держат язык за зубами. Вы сейчас будете на очень важном посту в Нью-Йорке. Вы должны быть образцом для других наших людей.

Шевченко воспринял генеральские слова как предупреждение: ты у нас на крючке, поэтому делай то, что тебе говорят.

Многие годы Аркадий Шевченко прожил в страхе. Пока он, готовясь к побегу, работал на ЦРУ, боялся, что сотрудники КГБ его заподозрят, силком посадят в самолет, привезут домой и расстреляют. Он был недалек от истины — с ним так бы и поступили, но к подозрительному резиденту не прислушались.

Когда Шевченко начал работать в ООН, резидентом в Нью-Йорке был Борис Александрович Соломатин. В изображении Шевченко: «Соломатин — человек циничный, грубый, да к тому же пьяница, живет отшельником в своей прокуренной берлоге и других туда заманивает».

По словам Шевченко, Борис Соломатин предлагал ему тесное сотрудничество:

— Ты везде ездишь, со всеми говоришь. Тебе просто надо сообщать нам о том, что ты слышишь. Любая интересная информация, которую ты сообщишь, пойдет в Москву и, несомненно, привлечет внимание политбюро. Сотрудничество с нами поможет твоей карьере.