Фрейя. Ведущая волков - Аля Файпари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Коде удалось быстро очаровать людей. Иногда я даже завидовала ей – у меня-то с самого начала получалось лишь настраивать всех против себя, и Этна только сейчас начинали постепенно ко мне привыкать. Она даже сумела растопить сердце грубого и пугающего кузнеца, который относился к ней с отцовской нежностью и всегда был рад видеть в кузнице, если мы приходили по какому-нибудь поручению.
Кода с ребенком так и оставались в наполовину пустующем доме Фабиана. Мы с ней долго спорили по этому поводу. Оказалось, вдали от мужчин она могла быть очень упрямой, каким-то образом оставаясь при этом тихой и кроткой, и я не понимала, как в ней это уживается. Но была довольна тем, что в этом споре одержала победу и уговорила Коду переночевать с Фабианом под одной крышей хотя бы раз, и если ее что-то насторожит, попробовать поискать другие варианты. На следующее утро я не услышала от нее никаких возражений. Отчаянно краснея и часто заправляя волосы за ухо, она смущенно сообщила, что бояться и правда было нечего.
Скрывая улыбку, я решила не смущать ее расспросами. Взгляды, которые она бросала на мужчину, говорили сами за себя. А взгляды, которыми он ей отвечал, не оставляли никакого места для беспокойства. Я была рада, что они нашли общий язык, и надеялась, что терпеливому и спокойному по натуре Фабиану удастся очистить ее голову от страшных воспоминаний. Он не навязывался, не заговаривал с ней без надобности, но всегда находился где-то поблизости, удерживая ее в поле зрения.
Я окончательно отбросила тревожные мысли, когда невольно стала свидетельницей одного происшествия. Коду, которая несла после стирки вещи, до полусмерти напугал какой-то парень, с развязным видом преградивший ей дорогу. Увидев с холма, как чистая одежда выпадает из ее рук, а девушка испуганно пятится назад, я взмахом руки остановила замахнувшегося мечом Дамена и хотела было броситься на помощь, но тут рядом с ней выросла высокая фигура Фабиана. Я едва не выронила оружие, когда на моих глазах Кода, словно поддавшись какому-то неведомому порыву, судорожно схватилась за его рукав и прижалась к нему, нервно поглядывая на незнакомого парня. Фабиан подхватил с земли мокрую одежду, с силой припечатал ее к груди растерявшего весь свой пыл юноши и тихо, явно сдерживаясь из-за Коды, что-то ему отчеканил, – того как ветром сдуло. После этого Фабиан развернулся, осторожно перехватил руки Коды, что-то негромко спросил и, дождавшись робкого кивка, молча ушел. Она еще долго провожала его взглядом, прижимая теперь уже свободные руки к груди. Я широко улыбалась, веря, что у двух одиноких душ появился шанс на спасение.
Безгранично радовали меня и успехи Арьи, к которой я привязывалась все сильнее и с не меньшим нетерпением ждала наших коротких встреч. Ее упорство и старания вдохновляли меня; я видела горящее в ее глазах пламя и чувствовала, что готова сделать все, лишь бы оно никогда не угасло. И пусть теперь мы были вынуждены встречаться реже, я не беспокоилась о ней так сильно, как прежде. Видела, что рядом с ней всегда находится тот серьезный мальчишка, а за ним тянулись и другие дети. Если кто-то начинал задирать ее, Арья смело давала отпор, а Кайден потом самолично разбирался с обидчиком.
Я умилялась, наблюдая за ними, и ночью со смехом рассказывала Нику, что вытворяла эта парочка на тренировках. Но, когда речь заходила об Арье, он всегда слушал меня нарочито отстраненно. Хотя несколько раз мне удавалось подловить его за скупой улыбкой, Николас старался выглядеть сдержанно и даже несколько осуждающе. Он считал, что я слишком сильно полюбила чужого ребенка. И он был прав.
Это были не единственные изменения, которые я подмечала в своем ближнем окружении. Вечно отстраненная Сахаар, к всеобщему изумлению, начала выбираться из своей берлоги и даже помогала нам с Делией по хозяйству, выборочно присоединяясь к некоторым разговорам, хоть и продолжала ворчать ради приличия.
Вот и сейчас, пока мы суматошно бегали из одного угла кухни в другой, Сахаар с невозмутимым видом стояла у котла и почти играючи бросала туда щепотки приправы.
– У меня от вашей беготни в глазах двоится, – брезгливо покосилась она на нас с Делией.
– Может, сядете? В вашем возрасте вредно так долго стоять, – произнесла я с почти натуральным сочувствием, быстро нарезая овощи.
– Ты даже не знаешь, сколько мне лет, – прокаркала Сахаар, поправляя волосы. – Я еще всех вас переживу. – Она замолчала и, прищурившись, посмотрела на дно котла, будто о чем-то задумалась.
Прерывать ход ее безумных мыслей я не решилась.
Я высыпала нарезанные овощи в чашу, тщательно все перемешала и поставила готовое блюдо на полностью заставленный стол. Делия добавила еще одно и уперла руки в бока, критически оценивая результат. Судя по выражению ее лица, вердикт был утешительным.
– Можно переносить, – сообщила она. Она выглянула в окно и немного раздраженно вздохнула. – Где носит Ника? Они вот-вот прибудут.
– Не волнуйтесь, он успеет, – улыбнулась я и взяла в обе руки большие миски. – Вы же знаете своего сына.
– Знаю, – проворчала Делия и устало приложила прохладную ладонь к разгоряченному лицу. Мы готовили с самого утра, и я прекрасно понимала ее состояние. У меня самой голова гудела, а глаза слипались.
– Я спрошу у кого-нибудь, не вернулся ли он, – пообещала я, направляясь к двери.
– Если бы он вернулся, ты была бы первой, кто узнал об этом, – весело ухмыльнулась Делия.
Смутившись, я покачала головой и толкнула дверь плечом. Столп ароматов и шум тут же обрушились на меня, а глаза ослепило ярким светом. Мир вокруг погрузился в золото и пламя, но эта картина не была похожа на ту, что открылась передо мной более полугода назад. На то, что я видела сейчас, хотелось смотреть вечно.
Медленно, будто в трансе, я шагала вдоль тропинок, которые петляли среди подсвеченных угасающим солнцем домов, и по моему лицу прыгали тени. Как отражались облака в воде безмятежного озера, так и красно-желтое закатное небо находило продолжение на земле, озаренной пламенем костров. В их свете утопала вся долина, делая ранний вечер ярче позднего дня.
Мимо меня трусцой пробегали воины, спеша завершить последние приготовления к достойному приему своих собратьев, с которыми им предстояло плечом к плечу дать отпор врагу – самому сильному и коварному из всех, с кем доводилось встречаться ранее. Кто-то исполнял свой долг перед вождем
