Иноземец - Кэролайн Черри

- Чжейго!

- Брен-чжи, Брен-чжи, вам надо покинуть эту провинцию. В Майдинги появились какие-то люди, если верить слухам - те самые, что действовали против вас. Нам нужно выбраться отсюда, сейчас же - для вашей безопасности, и для их безопасности тоже. Слишком много невинных вовлечено, Брен-чжи. Мы получили сведения от вдовствующей айчжи, от её людей в среде мятежников... некоторые из них хотят принять её главенство. Другие же из тех групп, она точно знает, не хотят. В мятеже участвуют айчжиин двух провинций - они послали отряд с заданием подняться по дороге и захватить вас в Мальгури. Ее пальцы третий раз прошлись тыльной стороной по его щеке, желтые глаза держали его словно в параличе. - Мы задержим их во что бы то ни стало, любым способом. Положитесь на Илисиди. А мы присоединимся к вам, если сможем.

- Чжейго...

- Мне надо идти. Надо, Брен-чжи.

Он попытался оттянуть её уход вопросами, где Банитчи и что она имеет в виду, говоря задержим их, - но её пальцы выскользнули из его руки, Чжейго повернулась, вот она уже в дверях, только метнулась черная коса.

Тревога подбросила его, подняла на ноги - невзирая на ноющие суставы, головную боль, на все эти одеяла на коленях - последние слова Чжейго звенели и гремели в голове, затуманенной и бессильной от усталости.

Задержим их? Задержать взбесившуюся толпу из Майдинги? Как ты их задержишь, Чжейго, черт побери?!

И зачем? Ради ещё одной проклятой иллюзии, Чжейго? Или эта, одна-единственная - не иллюзия, а реальность?

Невинные, сказала Чжейго.

Люди, которые хотят меня убить? Невинные?

Люди, которых просто напугал распространившийся слух о загадочном явлении в небесах у них над головой. Мальгури все ещё освещается свечами и огнем из каминов. Вся близлежащая местность без света. В больших городах люди не торчат на крышах, глядя на Станцию, потому что в городской пыльной дымке её не разглядишь без телескопа, но четверть местечка Майдинги сидит в темноте, и обыкновенным атеви запросто могли показать предмет, который астрономы и любители видели в свои телескопы уже несколько суток назад.

Теперь началась паника: страх перед новой высадкой, слухи о грядущем нападении на их планету врага, который уже сейчас у них над головой, недосягаемый.

Что могли они подумать об этом явлении, когда нет никаких сообщений от правительства айчжи, что могло им прийти в голову - кроме возобновления Войны, второго вторжения, нового, более жесткого навязывания человеческих обычаев этому миру? Они когда-то уже имели дело с землянами, добывающими себе плацдарм на их территории.

Он завяз в самой гуще кошмара, - стоял без движения, понимал, что охрана Илисиди настороженно наблюдает за ним, но не знал, что делать, знал твердо только одно: что пайдхи - это единственный голос, один-единственный голос, который может представлять интересы атеви перед властями Мосфейры и перед тем кораблем в небе.

Никакого контакта, твердила Гильдия; но этот принцип пал при первом же серьезном испытании. Гильдия уступила, чтобы получить от персонала станции согласие на то, что ей было нужно... Чтобы и дальше добывать средства для поиска Земли, гильдейцы сдались и позволили сбросить на планету первоначальный персонал и оборудование.

И теперь, через двести лет после Войны Высадки, что знает любой землянин в этом мире - кроме этого мира, кроме образа жизни, к которому мы здесь привыкли, да соседей, с которыми достигли хотя бы надежды на взаимопонимание в будущем?

Черт побери, думал он сердито, оскорбленный этим вторжением в небесах, - да и в переговорах Мосфейры с кораблем, как он себе представлял, вряд ли звучит избыток радости.

Обвинения и контробвинения. Обвинения, на которые его контора сможет отвечать с определенным авторитетом, - но когда "Феникс" спросит: "Так где же этот ваш переводчик, где пайдхи-айчжи, какого мнения он придерживается?" - что сможет ответить Мосфейра? "Извините - мы не знаем"?

"Извините - раньше мы никогда ещё не теряли его из виду"?

А не могла ли Комиссия, зная то, что она уже знает, понять, что теперь, с появлением в небе этого корабля, им надо бы позвонить в мой кабинет в Шечидане? Или понять, когда они не дозвонятся, что я попал в беду, что наверняка атеви знают о происходящем и сейчас допрашивают меня где-то?

Чертовски верно, Хэнкс знает. Диана Испепели-Врага Хэнкс сейчас принимает от моего имени решения на Мосфейре, потому что со мной нет связи.

Телефон, радио - что угодно, но сию минуту!

- Мне нужно поговорить с моей охраной, - сказал он, - об этом корабле в небе. Пожалуйста, надиин, пошлите кого-нибудь, пусть приведут сюда Чжейго или Банитчи, любого из моего персонала. Я могу поговорить с Сенеди. Или со вдовой.

- Боюсь, это невозможно, нанд' пайдхи. События развиваются очень быстро. Кто-то пошел за вашим пальто и теплой одеждой. Если вы хотите позавтракать...

- Пальто... Куда мы едем, надиин? Когда мы едем? Мне нужен телефон или радио. Мне нужно связаться с моим управлением. Чрезвычайно важно, чтобы они узнали, что я жив и здоров. Кто-то может совершить очень глупые, очень опасные поступки, надиин!

- Мы можем передать вашу просьбу Сенеди, - сказал Гири. - А пока что вода уже горячая, нанд' пайдхи. Чай можно приготовить очень быстро. Завтрак ждет. Мы очень советуем вам позавтракать сейчас. Пожалуйста, нанд' пайдхи. Я лично передам вашу просьбу Сенеди.

Большего от них не добьешься. Снова начал пробирать холод, и этот внезапный приступ озноба и слабости говорил, что Гири дал хороший совет. Ты пошел на встречу с Сенеди вчера вечером перед ужином. В брюхе пустота - до самого позвоночника.

И если они держат наготове завтрак, а воду на огне с самой твоей встречи с Илисиди, это ещё не значит, что они собираются терпеливо ждать целую вечность, пока ты попросишь тебя покормить.

- Хорошо, - сказал Брен. - Давайте завтрак. Но скажите вдове!

Гири исчез. На его месте возник второй охранник, и Брен побрел обратно к камину. Волосы снова растрепались и рассыпались по плечам. Одежда была вся в пыли после подвала. Рубашка разорвалась спереди, где-то по дороге скорее всего, когда он пытался сбежать. Да, не лучший час для землян. Атеви вокруг, хоть тоже не спали всю ночь, словно невосприимчивы к грязи и усталости - косички заплетены безукоризненно, осанка абсолютно прямая. Он поднял ноющие руки, на этот раз обе - потребовалось такое усилие, что он поморщился, - и начал привычными движениями заплетать косу - раз, два, три - лишь бы убрать волосы с лица... Одному Богу известно, что стало с зажимом. Наверное, потерялся где-то на лестнице. Если пойдем той стороной, может, найдется.

Появился слуга, принес тяжелый поднос с завтраком - рыба, сыр, хлеб из муки грубого помола, полчайника крепкого черного чая - и поставил на столике рядом с креслом. Брен взялся за еду с куда большим аппетитом, чем ожидал, - пахло очень хорошо, да и вспоминалось предупреждение Гири, что следующей трапезы в расписании может и не оказаться... а это, вместе с упоминанием, что кого-то послали за пальто, означало, что они намерены каким-то образом вывезти меня отсюда, может быть, через посредство оппозиции в Майдинги... может быть, опираясь на авторитет Илисиди.