Жизнь Джейн Остин - Клэр Томалин

Годмершем-парк, Кент, из «Истории и топографического исследования графства Кент» Э. Хэстеда, 1799.

Великолепный Годмершем в идиллических окрестностях Кентербери. Здесь всем заправлял Эдвард Остин, растил своих многочисленных отпрысков, принимал братьев и сестер… Самым частым гостем был Генри. Он написал хвалебное стихотворение о Годмершеме, с удовольствием ездил на охоту, а вечером, в библиотеке, читал вслух пьесы. Кассандра чаще всего приезжала, чтобы помочь своей невестке Элизабет с очередными родами. Джейн сознавала, что ее воспринимают как «бедную родственницу», и единственный друг, который у нее здесь появился, — это гувернантка Энн Шарп.

Миссис Томас Найт, урожденная Кэтрин Нэчбул, портрет. Художник Джордж Ромни (из частного собрания).

Миссис Найт, приемная мать и благодетельница Эдварда Остина, была единственной меценаткой Джейн. Она выплачивала писательнице нечто вроде негласного ежегодного содержания, которое вместе со скудными карманными деньгами от родителей составляло все, что она имела, — до тех пор, пока не начала зарабатывать на издании своих романов.

Миссис Эдвард Остин, урожденная Элизабет Бриджес, миниатюра (Jane Austen Memorial Trust).

Элизабет Бриджес, дочь кентского баронета, вышла замуж за Эдварда в 1791 году, когда ей было восемнадцать лет. Она недолюбливала Джейн, возможно, потому, что считала ее «слишком умной». Преданная жена и мать, она почти постоянно была беременна. Умерла в 1808 году, рожая одиннадцатого ребенка.

Преп. Джордж Остин, силуэт (Jane Austen Memorial Trust).

Преп. Джордж Остин в старости. Внучка Анна вспоминала, что его прекрасная белоснежная шевелюра и яркие глаза восхищали всех в Бате, куда он переехал с женой и дочерьми в 1801 году. Там он и умер в 1805-м, и был отпет в той же самой церкви Св. Суитина, где в 1764 году венчался.

«Вид на Бат с Клевертонской дороги» из серии «Бат». Художник Джон Клод Нэтс, 1806.

Джейн Остин посещала Бат в 1797 и 1799 годах и сделала его местом действия нескольких эпизодов своего раннего романа «Нортенгерское аббатство», а также «Доводов рассудка». Она восхищалась красотой пейзажа за городом, но не самим городом — с его мишурой и вездесущим светским обществом, и хотя она так прекрасно писала о Бате в своих романах, поселившись здесь, она не смогла написать фактически ничего.

Вид Лайма, акварель (Fotomas Index).

Лайм с его домишками, громоздящимися на крутом берегу залива, где встречаются Дорсетшир и Девоншир, очаровал Джейн Остин во время приездов сюда в 1803 и 1804 годах. Она обессмертила его в «Доводах рассудка» не только знаменитой драматической сценой, но и полным лиризма описанием его чудес — от Коба и приливов-отливов до темных утесов Чармута и Пинни с «зелеными расщелинами средь романтических глыб»…

Чотонский коттедж, старинная фотография (из частного собрания / Jane Austen Memorial Trust).

Старинная фотография коттеджа в Чотоне. Эдвард предложил его матери и сестрам после смерти предыдущего жильца, управляющего. Они с благодарностью обосновались здесь в 1809 году. Джейн Остин снова взяла в руки перо после десяти лет, за которые почти ничего не написала. В Чотоне она узнала об издании двух своих ранних романов — «Чувства и чувствительности» в 1811 году, «Гордости и предубеждения» в 1813-м — и еще три романа, «Мэнсфилд-парк», «Эмма» и «Доводы рассудка», написала здесь, превратив скромный с виду дом в одно из важнейших мест в истории литературы. Тем не менее о нем забыли на целый век, разгородив на квартиры для работников. Только в 1940-х годах были сделаны первые попытки отреставрировать Чотонский коттедж силами недавно основанного Общества Джейн Остин. Сегодня это музей.

«Принц-регент, управляющий двуколкой», гравюра Томаса Роулендсона (Courtauld Institute of Art — Институт искусств Куртолда).

Гравюра Роулендсона, на которой изображен принц-регент, управляющий двуколкой. Очевидно, что это щегольское, но ненадежное средство передвижения. Генри Остин тоже управлял двуколкой. И его жена писала, кокетливо выражая сомнения в мужнином искусстве: «…бываю столь снисходительна или столь опрометчива, что доверяю свою шею его умению». Уиллоуби, Дарси, Бингли, Генри Тилни и Чарльз Мазгроув — всем им писательница подарила возможность управлять двуколками. А мистер Коллинз, Джон Торп и сэр Эдвард Денем — обладатели кабриолетов. Ужасный Торп описывает свой кабриолет так: «…вы только взгляните: рессорная подвеска, сиденье, дорожный сундук, ящик для оружия, крылья, фонари, серебряная отделка — все, как видите, в отличном порядке!»

Гравюра из «Raison et Sensibilite», Артус Бертран, Париж, 1828 (Национальная библиотека Франции, Париж).

Уиллоуби, несущий Марианну после того, как она растянула лодыжку. Гравюра из французского издания «Raison et Sensibilité» 1828 года.

Гравюра с титульного листа «Чувства и чувствительности», Ричард Бентли, Лондон, 1833.

Марианна на одре болезни. Титульный лист романа «Чувство и чувствительность» из издания Бентли 1833 года, первого английского издания с иллюстрациями.

Гравюра из «La Famille Elliot, ou L’Ancienne Inclination» («Доводы рассудка»), Артюс Бертран, Париж, 1821 (Национальная библиотека Франции, Париж).

Капитан Уэнтворт снимает маленького Гарри Мазгроува со спины его тетушки Энн Эллиот. Гравюра из французского издания «La Famille Elliot» («Доводы рассудка») 1821 года. Скорее всего, это самая ранняя из существующих иллюстраций к романам Остин.

Гравюра с титульного листа «Гордости и предубеждения», Ричард Бентли, Лондон, 1833.

Элизабет Беннет и леди Кэтрин де Бур в саду в Лонгбурне: самая драматичная сцена романа «Гордость и предубеждение» на гравюре из издания Бентли 1833 года.

Гравюра с титульного листа «Мэнсфилд-парка», Ричард Бентли, Лондон, 1833.

Сэр Томас Бертрам застает мистера Йейтса за репетицией на импровизированной сцене Мэнсфилд-парка: еще одна драматичная гравюра из издания Бентли 1833 года («Мэнсфилд-парк»).

Гравюра из «Эммы», Ричард Бентли, Лондон, 1833.

Эмма работает над портретом Гарриет Смит под восхищенным взором мистера Элтона. Издание Бентли «Эммы» 1833 года.

Леди Остин, урожденная Марта Ллойд, дагеротип (Jane Austen Memorial Trust).