Толкование Евангелия - Борис Гладков

Евангелисты умалчивают о том, как поступили эти два ученика: пошли ли за Иисусом, или же поддались искушению. Надо полагать, что если бы они ушли по домам, то Иисус сказал бы по этому поводу поучение Апостолам, но так как и об этом Евангелисты умалчивают, то, вероятно, эти ученики последовали за Господом.

Укрощение бури

После того Иисус вошел в лодку с учениками Своими и велел им отплыть на другую, то есть восточную, сторону озера. Они исполнили приказание и отплыли. Отплыли с Ним и другие лодки, как о том свидетельствует Марк, но, вероятно, эти другие лодки отстали или приняли иное направление, так как в дальнейшем повествовании о них не упоминается.

Утомленный Иисус заснул на корме. Поднялась страшная буря, волны били в лодку и стали заливать ее, но Он спокойно спал. Ученики, почти все рыбаки этого самого озера, привыкшие бороться с его бурями и непогодами, выбились из сил и в отчаянии будят спавшего Учителя. Слова, с которыми Апостолы и ученики обратились к Иисусу, Евангелисты передают различно. По сказанию Марка, они спросили: Учитель! неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем? В этих словах слышится и укор Учителю за невнимание к судьбе Его учеников, и скрытая уверенность, что Он может предотвратить их гибель, если захочет. Лука передал только крики отчаяния: Наставник! Наставник! погибаем (Лк 8:24). А по словам Матфея, ученики, разбудив Иисуса, обратились к Нему с мольбой: Господи! спаси нас, погибаем (Мф 8:25). В таком различии возгласов учеников Иисуса нельзя усматривать разногласие в повествованиях Евангелистов; в минуту общего отчаяния ученики не могли говорить в один голос, по предварительному уговору; напротив, каждый из них спешил высказаться, каждый по-своему торопился просить Иисуса о спасении, поэтому следует признать, что все переданное Евангелистами было действительно сказано различными учениками, причем каждый из трех Евангелистов записал те слова, которые были ему лучше известны.

Итак, некоторые ученики говорили: Учитель! неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем? Другие в отчаянии кричали: Наставник! Наставник! Погибаем. А третьи молили Его: Господи! спаси нас, погибаем.

Выслушав всех, Иисус сказал им: «Что вы так боязливы, маловерные? Неужели для вас мало свидетельства Иоанна и всех совершенных Мною перед вами чудес, чтобы, наконец, узнать, Кто Я? Неужели вы думаете, что можете погибнуть в волнах родного вам моря? Вы, которых Я избрал для проповеди Моего учения всему миру? О, маловерные!» Поднявшись затем и став на корме, Он обратился к бушевавшему урагану и разъяренному морю и властным, повелительным голосом сказал: умолкни, перестань. Мгновенно ветер утих, и сделалась великая тишина. Обратившись же опять к ученикам, Он с грустью сказал им: где вера ваша? (Лк 8:25).

Это было первое испытание веры Апостолов, и они оказались маловерными: плывя с Иисусом Христом, они испугались бури и вообразили, что могут погибнуть, а когда ветер и море мгновенно подчинились повелению Христа, они в страхе великом недоумевали и спрашивали друг друга: кто же Сей, что и ветер и море повинуются Ему? По сказанию Матфея, так говорили люди, вероятно, лодочники, не состоявшие в числе учеников Иисуса по сказаниям же Марка и Луки, так говорили и ученики.

«Ты переплываешь море этой жизни (говорит Августин), и ветер поднимается, застигают тебя бури и искушения. Отчего это, если не от того, что Иисус засыпает в тебе? Если бы Он в тебе не спал, ты бы наслаждался внутренней тишиной. Что же значит, что Иисус в тебе засыпает, если не то, что в сердце твоем вера Иисусова дремлет? Что же ты должен сделать для своего избавления? Пробуди Его и скажи: Наставник! мы погибаем! Он пробудится, то есть к тебе возвратится вера и пребудет в тебе. Когда пробуждается Христос, тогда и среди бурных треволнений вода не зальет твоего корабля, твоя вера будет повелевать ветрами и волнами, и опасность минует».

Исцеление бесноватых в стране Гадаринской

Продолжая плыть к другому берегу, Иисус с учениками приплыл в страну Гадаринскую, лежащую на восточном берегу озера. Эту страну Лука называет Гадаринской, по имени находившегося в ней города Гадары, а Матфей называет ее страной Гергесинской, по имени другого города Гергеса; оба эти города были в числе городов Десятиградия.

Вышедших на берег встретил бесноватый, человек, одержимый нечистым духом. Евангелисты Марк и Лука говорят об одном бесноватом, а Евангелист Матфей о двух (Мф 8:28). В этом, по мнению Златоуста, нет разногласия: разногласие между Евангелистами оказывалось бы только тогда, когда бы Марк и Лука сказали, что был только один беснующийся, а другого не было; когда же один говорит о двух, а другие об одном, то это не есть признак разноречия, а показывает только различный образ повествования.

Считая безусловно правдивыми повествования всех Евангелистов, мы должны признать, что бесноватых было два, но так как один из них был особенно свиреп, а другой, по сравнению с первым, оставался едва замеченным, то Марк и Лука упоминают только об одном, как наиболее замечательном. Он обладал необычайной, нечеловеческой силой: разрывал цепи и разбивал оковы; много раз его сковывали оковами и цепями, но каждый раз безуспешно, вследствие чего оставили его на произвол судьбы. Он жил в горных пещерах, называвшихся гробами, потому что в таких или подобных им искусственных пещерах хоронили умерших. В страшных мучениях он днем и ночью кричал, с отчаяния бился о камни и своими неистовыми криками наводил такой страх на всех окрестных жителей, что никто не решался проходить тем путем, на котором мог встретиться с ним.

Что же сделал этот страдалец, увидя вышедших из лодки на берег Иисуса и учеников Его? Евангелист Матфей, кратко говорящий об этом событии, свидетельствует, что два бесноватые, увидя Иисуса, закричали: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас. Евангелист Марк повествует о том же событии так: увидев же Иисуса издалека, прибежал и поклонился Ему, и, вскричав громким голосом, сказал: что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? заклинаю Тебя Богом, не мучь меня! Ибо, поясняет Евангелист, Иисус сказал ему: выйди, дух нечистый, из сего человека. Евангелист Лука передает это событие вполне согласно с Евангелистом Марком: Он, увидев Иисуса вскричал, пал пред Ним и громким голосом сказал: что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? умоляю Тебя, не мучь меня. (Лк 8:28). Ибо, поясняет и Лука, Иисус повелел нечистому духу выйти из сего человека (Лк 8:29).

Признавая безусловно истинными повествования всех трех Евангелистов, мы полагаем возможным принять нижеследующую последовательность рассказанных Евангелистами событий. Увидя Иисуса издалека, бесноватые закричали: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас. Затем, один из двух бесноватых, тот, которого никто не в силах был укротить, прибежал, пал пред Ним, то есть Иисусом, и поклонился Ему. Иисус сказал: выйди, дух нечистый, из сего человека. Тогда бесноватый вскричал и громким голосом сказал: Что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? заклинаю (или умоляю) Тебя Богом, не мучь меня.

Установив последовательность всего происшедшего, ответим на вопрос: возможно ли все сделанное и сказанное бесноватым приписать ему самому, как свободно действующему человеку?

Одичалый, давно удалившийся в пустынные прибрежные скалы, живший в пещерах, не имевший к тому же никаких сношений с людьми, не мог, конечно, знать ни о явлении Христа, ни о том, Кто Он. Между тем, только что увидев Его, он называет Его Иисусом, Сыном Божиим, и с упреком кричит Ему, зачем Он пришел преждевременно мучить его; затем подбегает к Нему, падает пред Ним на колени, кланяется Ему и как бы просит избавить его от чего-то ужасного. А когда Иисус повелел нечистому духу выйти из него, то он вместо благодарности громким голосом говорит: что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? умоляю Тебя, не мучь меня! Такое поведение бесноватого, противоречащее его словам, указывает на какую-то двойственность в нем самом: он прибежал к Иисусу, пал к ногам Его и поклонился, то есть поступил так, как обыкновенно поступают ищущие спасения или избавления от какой-либо беды или от грозного врага; ему оставалось только высказать словами, чего он именно желает, о чем молит; он не успел еще или не сумел высказать свои желания, как всеведущий Иисус уже повелел нечистому духу выйти из него; тогда бесноватый начинает говорить, но слова его выражают совсем другие мысли, другие желания, настолько противоречащие смиренному преклонению пред Иисусом, что их никак нельзя приписать самому бесноватому. Очевидно, что бесноватый говорил не от себя, – что он бессознательно выражал своими словами чью-то чужую волю, чьи-то посторонние для него желания и опасения, – словом, что устами его говорил кто-то другой и что этот другой был тот, кто и довел несчастного до страшных мучений и одичания.