Воин-паразит: Стать человеком (СИ) - Костяной Богдан

— Абитатилям гарадов падобнае ни знакомо! Аднака, штобы выжить среди первабытных условий леса, ниабхадима обладать собствиным стилем видения боя! — гордо произнёс Смрадазуб.

Плащ Эспена превратился в лохмотья, по телу разошлись кровавые полосы от клинков. Правая щека исчезла, обнажая зубы, из горла также брызнула кровь, один из ударов пришёлся между рёбер и пронзил лёгкое, которое было так необходимо Эспену для восстановления.

Паразит припал на колено и схватился за грудь, белый меч смотрел режущей кромкой на гоблина, но исключительно ради защиты. Смрадазуб злобно скривился, нависнув над мечником.

— Чесна, мне дажы жаль нимнога убевать тибя, — произнёс синекожий. — В канце-канцов, некаторае время мы сражались вмести, а для гоблинав эта значит намнога большы, чем вы думаите.

— Стой, урод! — произнёс вдруг вырвавшийся из партера культист. — Говорящий требовал его живым!

— Дыа? Миня эта уже мала валнуит, — хмыкнул гоблин и настолько быстро метнул кинжал, что фанатик узрел его лишь тогда, когда тот вонзился в его бычью голову, прямо между глаз. — А теперь мне пара разабраться…

— Ignis pila! — воспользовавшись моментом, Эспен выстрелил огненным шаром, но даже и не думал бить заклинанием насмерть.

Смрадазуб заорал от боли, хватаясь за обугленный обрубок плеча. Из единственного жёлтого глаза непроизвольно потекли слёзы. Второй, вместе с половиной лица и клыком также отняла атака паразита.

— Ведь я же давал клятву на крови, что не убью тебя, так? — усмехнулся Эспен, восстанавливая постепенно раны, многие из которых зарубцевались и стали шрамами. — Ну… я ведь и не убил?

— Будь ты прокли-и-ит, мра-а-азь! — взревел Смрадазуб и упал на колени.

— Не благодари, — бросил напоследок Эспен, ввязываясь в очередной поединок один-на-один.

Постепенно, пусть и потеряв половину личного состава, но рейнжеры продавливали строй культистов. В конце-концов, осталась лишь дюжина во главе с Говорящим. Они скрылись за защитной формацией.

«Не удивительно, что этот ублюдок Ключник! Интересно только, почему не он был правой рукой Рене до смерти Храмовника? Может, потому что слишком умный? Было бы логично», — подумал Эспен.

В это время, капитан тринадцатого корпуса продолжал биться с правой рукой командира отряда жнецов Аммаста. Громадная глефа против не уступающего ей по размерам меча.

От соприкосновения двух лезвий по воздуху расходились волны силы. И тем не менее, сколь страшен не был бы культист для остальных рейнджеров, Людвиг, что даже не соизволил слезть с Кровавого Мустанга ради него, был куда более жутким оппонентом в их дуэли.

Самсон оборонялся, однако с его брони слетали пластина за пластиной. Пусть капитан и не касался плоти, но варан и края одежд Жнеца Таверн зацепить не мог. Фанатик читал заклинания и даже атаковал техниками. «Кошмар Адепта» образовал вокруг них безжизненное поле. Клыкастая тьма разорвала и съела даже пыль.

И тем не менее, когда запасы энергии культиста приблизились к опустошению, Людвиг так и продолжал сидеть верхом на Мустанге. Ни его конь, ни он сам, ни даже контактирующий с вражеской сталью меч не пострадали. Капитан всё это время игрался со своей жертвой, но теперь, пришёл ему черёд продемонстрировать культу свой удар.

— Пронзающий Лебедь! — выкрикнул Людвиг и с кромки его двуручного стального монстра, что ошибочно называли мечом, сорвался серебристый силуэт красивейшей из известных смертному миру птиц. Впрочем, из всех оставшихся, лишь Самсон не мог разделить восхищения сим образом.

Крылья эфемерного лебедя, подобно живому, были оперены, но стоило приглядеться и становилось понятно — вместо пуха, каждое перо состояло из мистерий клинка.

Мистерии… искусство, доступное, по некоторым слухам, с середины пятого уровня. «Человек», так же как и «смертный», состоял из стадий, причём куда более сложных для прохождения и более затратных по ресурсам. Именно поэтому все пятиуровневые стремились за среднюю стену Доминос. В пределах внешней банально не было нужных реагентов для развития и восполнения подобного количества энергии.

Самсон попытался прочесть ни то заклинание, ни то технику защиты. Это уже мало кого интересовало. «Пронзающий Лебедь» прошёл его фигуру насквозь и растворился в нескольких метрах позади.

— К-как? — только и успел прохрипеть воин с головой варана, прежде, чем его тело обернулось кровоточащей грудой мяса.

— Вот так, — холодно ответил Людвиг и окинул взглядом меч, на котором после схватки не осталось ни скола, ни даже царапины.

Последний стоящий боец культистов пал бесформенным фаршем. Говорящий с воронами лишь безмолвно смотрел через прозрачные стенки фиолетовой формации.

— Ну что? Выходить будешь, хер клювастый? — подошёл к формации Эспен.

— Не долго ты будешь радоваться, червь, — произнёс надменно маг.

— Да что ты такое говоришь?! Сколько я ваших уже перебил?! Сколько ещё отправлю?!

— Да уж, серьёзные у него тёрки с их культом, — хмыкнул лейтенант.

— Почему они всё время называют Эспена червём? — вот, что мне интересно, — произнесла Алиса, вонзив копьё в, как ей показалось, шевельнувшееся тело аммастца.

— Сегодня я пробурил акупунктурные точки в лёгких и всё благодаря трупикам твоих подчинённых! Мне осталось активировать ещё три и тогда весь ваш культ в пределах внешней стены исчезнет нахер с лица Карцера! — зубоскаля, ответил Эспен и ударил кулаком по формации.

«Чёрт, на прочность как ростовой щит!» — отметил про себя паразит.

— В таком случае, — ухмыльнулся Говорящий, — желаю удачи. А вас, — обернулся он к оставшимся подчинённым, — я попрошу одолжить мне свои трусливые жизни.

— Что?!

— Команди-и-ир!

Парочка пасов руками — и дюжина нелюдей обернулись иссохшими мумиями, предварительно, отдав Говорящему всю тёмную энергию, что была в их телах.

— Слишком светло у вас тут, — сказал маг и развёл руки в стороны. — Velum tenebraum!

«Вуаль тьмы» — Эспен уже слышал это заклинание в трактире «Булатный ботинок». В тот день, когда они с Энасом невольно стали соратниками в борьбе против культа Аммаста. Однако по мощности, сорвавшееся с уст истинного «Человека», оно превосходило все вообразимые масштабы.

Пожар, факелы и даже лучи Спонсы — всё исчезло во всеобъемлющем мраке. Эспен не видел ничего дальше… нет, даже собственного носа он не видел. Ощущения были сродни слепоте. Будто и не было никогда глаз, и не видел он света в жизни.

«Как назло, я не знаю ни одного заклинания света! Мать твою за ногу! А если пальнуть огненным шаром? Нет, тогда своих задену!»

— Кто здесь?!

— Ау!

— О! Ты кто?

— Я Барни!

— О, это ты! Я Джек!

— Включите свет!

— Я ослеп!

— Эспен!

— Капитан!

«И ведь он сделал это не для того, чтобы сбежать!» — скрипнул зубами Эспен и рубанул мечом перед собой. Белый клинок не встретил сопротивление, а значит, что стенка формации исчезла.

«Только вот почему он не воспользовался этим, чтобы убить меня? Или им больше это не нужно? А впрочем — какая нахрен разница?! Проблема в другом…»

И не успел Эспен назвать имя этой проблемы у себя в голове, как та сама заявила о себе в лице агонии несчастного рейнджера.

— Вендиго?!

— Твою ма-а-а… — ещё одного сожрали.

Тут и там раздались крики и паника. Люди пытались защититься, стреляли огненными шарами, ненароком попадая друг в друга, но всё было тщетно.

Лишь лейтенант, что ещё в самом начале своего Пути Тельмуса нарвался на свиток воина-огневика — как их называли в народе, — мог, банально, видеть угрозу. Его меч объяло пламя. И вытянув его перед собой, как единственный соперник для вендиго, офицер привлёк внимание духа-людоеда.

— Что же ты за дрянь… — тяжело вздохнул лейтенант, когда в свете клинка прямо перед ним возникла громадная морда вендиго.