Охота за мультифритом - Михаил Исхизов

Громилы подошли совсем близко и остановились, разглядывая Мичиграна.

- Может, мирно разойдемся? - на всякий случай предложил маг.

- Умник нашелся, - презрительно фыркнул высокий. - Машшаррам! У нас с такими, как ты, не расходятся. Шаррам! У нас, таких, как ты, на месте давят.

- Пристукнем тебя, шаррам, можешь тогда в своей Обители рассказывать, как мы тут вашего брата давим, - добавил широкоплечий.

- Как я смогу рассказать, если вы меня здесь пристукнете и удавите? - попытался поставить их в тупик Мичигран. - Пристукнутый, я рассказать ничего не сумею.

Не подействовало. Такие частности их не интересовали.

- А как хочешь. Шаррам! - сообщил широкоплечий. - Твое дело. Удавим, тогда и думай, как рассказать. Машшаррам!

Мичигран понимал, что драться с двумя громилами он сейчас не в состоянии. Во-первых, у него нет посоха. Во-вторых, если бы даже посох был, у него совершенно нет сил. А в-третьих, драться нет никакого смысла, потому что из Казорского квартала ему, все равно, не выбраться. Вот, если бы сейчас появился Тихоня, со своей Гельмой. И если бы Тихоня догадался принести посох... В жизни Мичиграну, кажется, никогда ничего так не хотелось, как захотелось сейчас увидеть своего находчивого ученика и решительную козу

"Ох, Тихоня, верный мой ученик, приди ко мне, - мысленно позвал он. - Приди, и принеси мой посох! Появись, как можно быстрей, я жду тебя!"

И тут произошло то, на что маг совершенно не надеялся. Едва заметный в сумраке раннего утра, в переулке возник смутный силуэт мальчишки. В левой руке он держал посох, о котором мечтал маг. Но и это было не все. Рядом с силуэтом Тихони обозначился силуэт козы.

"О-о-о! По моему зову явились призраки... Я, кажется, достиг пятой степени..."

Мичигран был потрясен. По слухам, пятую степень, кое-кому из магов удавалось достигнуть в самом преклонном возрасте, после упорной зубрежки волшебных манускриптов и длительного воздержания от всех соблазнов. Абсолютно всех. Мичигран же в чтении манускриптов не усердствовал, а в воздержании, тем более. Но получилось! Он удостоился!

"Просто сказались мастерство и талант", - не совсем скромно определил Мичигран.

А кто бы на его месте, достигнув таких высот, стал скромничать?!

"Теперь мне подвластны призраки, - понял маг. - Я умею их вызывать. Кажется, я действительно становлюсь Великим Магом. Но сумею ли я ими управлять? Я ведь не знаю для этого ни одного заклинания. Надо попробовать, просто, приказать им, без всяких заклинаний, - решил он. - Если мне удалось сотворить призраки и вызвать их, то и слушаться моих приказов они должны".

- Сотворенные моей волей призраки! - воскликнул маг. - Повелеваю вам напугать этих бандитов и обратить их в бегство!

В сумраке переулка, Мичигран не мог увидеть, с каким удивлением посмотрели на него громилы. Призраков Тихони и козы они еще не заметили.

- Чокнулся! Шаррам!- определил широкоплечий.

- С большого испуга еще не то бывает, Машшаррам! - объяснил высокий. - Мы одному гному хотели повыдергивать волосы на бороде, так он, с перепуга, на такое дерево залез, что потом слезть никак не мог. Пришлось дерево рубить...

А что произошло с гномом дальше, осталось неизвестно. Призраки подчинились приказу мага. Они стремительно приблизились. На мгновение застыли, как будто ожидали от Мичиграна еще каких-нибудь указаний, а, не дождавшись, приступили к действиям.

Призрак Тихони размахнулся, в воздухе что-то мелькнуло, и раздался звук, который можно услышать, когда чем-то твердым сильно ударяют во что-то мягкое. Высокий громила, тот, что рассказывал про гнома, икнул, ухватился обеими руками за живот и согнулся. Потом стремительно рванулся вперед призрак Гельмы. И опять последовал сочный удар по чему-то мягкому, после которого широкоплечий громила, сказал: "Ой!" А больше он ничего не сказал, потому что упал. И упал очень неудачно. Громила ударился лбом о мостовую и затих.

Происходило что-то непонятное. Мичигран хорошо знал, что призраки могли напугать кого угодно: диким воем, душераздирающими стонами, ужасными гримасами, сардоническим хохотом, звоном цепей, грохотом пустых кастрюль или еще чем-нибудь устрашающим и ужасающим. Этого он от них и потребовал. Чего-то подобного он и ожидал. Но призраки бестелесны. Это известно всем, даже тем, кто не обладает магическими способностями. Призраки мальчишек не могут швырять камни, призраки коз не могут бодаться. А эти призраки швырялись и бодались.

Голова у Мичиграна болела, и думалось ему плохо, но он все же сумел сообразить, что с громилами расправились не призраки, а настоящие Тихоня и Гельма. Тихоня и Гельма, которые появились здесь по его приказу. По его мысленному приказу. Получалось, что он может теперь силой своей мысли переносить на расстояние людей и коз! Значит, он достиг не пятой степени, а самой наивысшей, седьмой. Летописи рассказывали, что кто-то из магов, в далеком прошлом, обладал такой силой. Но из современников никто не мог совершить подобное. А он совершил. Такое не могло произойти без вмешательства высших сил. Конечно же, это святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний наградил его великим даром. Наверно, и тогда, в битве с варварами, его действительно спас святой драконоборец. Не Франт, а дважды рожденный Фестоний спас ему жизнь. И покровительствует с тех пор. Мичигран не задумывался, почему драконоборец именно его осенил этим великим даром. Святой Фестоний знает, что делает, и мысли его простой смертный постигнуть не может.

- Учитель, - оторвал его от размышлений приятный голос Тихони, - я подумал, что тебе может понадобиться посох, и принес его.

Мичигран окончательно убедился, что это не призрак, а самый настоящий Тихоня. Ни один призрак не смог бы улыбаться так самодовольно.

Мальчишка протянул посох Мичиграну.

Высокий громила, все еще, неподвижно стоял, приоткрыв рот и вытаращив глаза. Возможно, он, таким образом, размышлял, что следует сделать раньше: помочь напарнику, дать пинка, неведомо откуда появившемуся мальчишке, и еще один пинок козе. Или, сначала, удушить шпиона. Громила был крупным и думал он медленно. А Мичиграну сейчас думать вообще не надо было. Он даже не спросил у громилы, как обычно делал это, не желает ли тот получить посохом в лоб. Мичигран просто взял у Тихони посох и привычным, хорошо отработанным ударом врезал.

Высокому громиле повезло. Он упал не на твердую мостовую, а на своего мягкого напарника.

Голова у мага перестала болеть. У счастливых людей голова не болит. Мичигран стоял в грязном переулке, известного недоброй славой, Казорского квартала, у ног его лежали двое громил, а рядом, находились верный ученик и преданная коза. Мичигран не думал сейчас ни о Мультифрите, ни о Балашире, ни о чем-то другом, что казалось ему ранее достаточно важным. Он достиг седьмой степени. Это была такая высота магического мастерства, о которой никто из магов и не мечтал. Только двое знали сейчас об этом: ученик и коза. Но скоро об этом узнают все: и за Граничными горами, и на Харахорейских островах, и в Султанатах. Все узнают, что в Геликсе появился Великий Маг седьмой степени. И этот Великий Маг - он. Мичигран не стремился ни к власти, ни к могуществу, ни к славе. Но, быть по-настоящему Великим - это все-таки приятно. И открывает некоторые, недоступные ранее, возможности. Что тоже достаточно приятно. Кстати, Мультифрит он теперь искать не станет. Просто выйдет на площадь Тридцати Трех Монахов Мучеников, и повелит, чтобы вор, в течение суток вернул волшебный кристалл. Где бы вор в это время ни находился, ему передадут этот приказ. И тот вернет кристалл. Никто не посмеет ослушаться мага седьмой степени. А Бритые Мамонты, Хитрые Гвозди и всякие Зундаки, будут теперь обходить его с великой опаской...