Японский козырь Сталина. От Цусимы до Хиросимы - Анатолий Кощкин

Риббентроп в беседе с Осима 23 февраля 1941 г. сообщил ему, что Германия весной 1941 г. будет располагать 240 дивизиями, и посвятил в перспективу «немецко-русского конфликта», который, по его словам, «имел бы следствием гигантскую победу немцев и означал бы конец советского режима».

В беседе с Мацуока 27 марта 1941 г. Риббентроп сделал следующее заявление: «На востоке Германия держит войска, которые в любое время готовы выступить против России, и если Россия займет позицию, враждебную Германии, то фюрер разобьет Россию. В Германии уверены, что война с Россией закончится окончательным разгромом русских армий и крушением государственного строя».

В тот же день в беседе с Мацуока Гитлер в присутствии Осима, Отта и Риббентропа подтвердил это.

Мацуока обещал германскому правительству, что Япония присоединится к войне против СССР. В беседе с Риббентропом от 29 марта 1941 г. Мацуока заявил: «Япония всегда была лояльным союзником, который целиком отдаст себя общему делу».

13 апреля 1941 г. японское правительство заключило с Советским Союзом пакт о нейтралитете. Этот пакт был заключен с вероломной целью, так как японское правительство не намеревалось его соблюдать, о чем свидетельствуют следующие факты.

В телеграмме от 5 мая 1941 г. германскому послу в Токио Риббентроп сослался на заявление Мацуока: «Никакой японский премьер-министр или министр иностранных дел не сумеет заставить Японию остаться нейтральной, если между Германией и СССР возникнет конфликт. В этом случае Япония принуждена будет, естественно, напасть на Россию на стороне Германии. Тут не поможет никакой пакт о нейтралитете».

В телеграмме от 20 мая 1941 г. Осима сообщил Мацуока: «Германское правительство придало особое значение заявлению министра иностранных дел Мацуока, сделанному им Отту, о том, что Япония будет воевать с СССР в случае, если начнется русско-германская война».

Вскоре после нападения Германии на СССР Мацуока заявил послу (Германии) в Японии, что «основой внешней политики Японии является Тройственный пакт, и если нынешняя война и пакт о нейтралитете будут находиться в противоречии с этой основой и с Тройственным пактом, то пакт о нейтралитете не будет иметь силы».

Сущность японской политики по отношению к Советскому Союзу была определена в секретном решении, принятом 2 июля 1941 г. на совещании японских государственных деятелей с участием императора. Решение гласило: «Хотя наше отношение к германо-советской войне определяется духом оси Рим—Берлин—Токио, мы некоторое время не будем вмешиваться в нее, но примем по собственной инициативе меры, тайно вооружаясь для войны с СССР. Тем временем мы будем продолжать вести дипломатические переговоры с большими предосторожностями. Если ход германо-советской войны примет благоприятный для Японии оборот, мы применим оружие для решения северных проблем».

Во исполнение решения этого совещания был разработан особый секретный план подготовки войны против СССР, зашифрованный под названием «Кан Току Эн» (особые маневры японской Квантунской армии).

Свидетель — офицер японского генерального штаба Сэдзима — показал, что летом 1941 г. в Японии была скрытно проведена мобилизация и для усиления Квантунской армии отправлено до 300 тыс. человек.

Сопротивление, которое оказывала германским войскам Советская Армия, спутало карты агрессоров и сорвало их планы. Это вызвало тревогу у японского правительства, которое предъявило претензии к Германии.

Вот показания Осима: «Примерно в конце июля — начале августа 1941 года мне стало известно о замедлении темпов наступления германской армии… Москва и Ленинград не были взяты немцами в предусмотренные планом сроки. По этому поводу я обратился за разъяснениями к Риббентропу. Тот пригласил для дачи объяснений Кейтеля, который рассказал мне, что замедление темпов наступления германской армии вызвано большой растянутостью коммуникаций и отставанием тыловых частей и учреждений и что в связи с этим темпы наступления замедлятся примерно на три недели».

В телеграмме от 4 сентября 1941 г. Отт сообщил в Берлин: «Ввиду сопротивления, оказываемого русской армией такой армии, как немецкая, японский генеральный штаб, по-видимому, не верит, что сможет достигнуть решительных успехов в борьбе с Россией до наступления зимы… Императорская ставка пришла в последние дни к решению — отложить на время действия против СССР».

Прошли обещанные нацистским фельдмаршалом Кейтелем три недели и даже больше, а положение не менялось.

В телеграмме от 4 октября 1941 г. в Берлин Отт сообщил: «Военных действий Японии против все еще сильной в боевом отношении Дальневосточной армии раньше будущей весны ожидать нельзя… Упорство, которое показал СССР в борьбе с Германией, заставляет предполагать, что японское нападение, если его начать в августе или сентябре, не открыло бы в этом году дорогу через Сибирь».

В телеграмме в Берлин от 17 ноября 1941 г. констатируется, что придется отложить военные действия Японии против СССР до весны.

Однако военные приготовления отнюдь не прекращались.

В 1942 г. японский генеральный штаб разработал новый наступательный план войны против СССР, который существенно не изменился до весны 1944 г. О его содержании дал показания свидетель — офицер генштаба Сэдзима: «Как и все предыдущие планы войны против СССР, план 1942 г. был наступательным. Война против Советского Союза должна была начаться внезапно. Этот план предусматривал сосредоточение в Маньчжурии около 30 дивизий».

При такой готовности к нападению дело было, если говорить о его военной стороне, за подачей команды. Но ожидавшаяся японским правительством ситуация продолжала оставаться явно неблагоприятной и в 1942 г.

1943 г. также не принес желательных для Германии и Японии изменений в военной обстановке. И 1944 г., не говоря уже о 1945 г., был еще менее благоприятным для нападения Японии на СССР. Разгром гитлеровской Германии, а затем и Японии в 1945 г. положил конец заговору агрессоров.

Хотя Японии не удалось выступить на стороне Германии в войне против Советского Союза, она в течение всего периода германо-советской войны оказывала активную помощь Германии, сковывая силы Советской Армии на Дальнем Востоке.

В телеграмме в Токио от 15 мая 1942 г. Риббентроп признал, что сам по себе факт концентрации японских войск на советско-маньчжурской границе облегчал положение Германии, «поскольку Россия, во всяком случае, должна держать войска в Восточной Сибири для предупреждения японо-русского конфликта».

Наряду с этим с первых же дней войны после вероломного нападения Германии на СССР японское правительство снабжало Германию разведывательными данными о хозяйственном, политическом и военном положении СССР, используя для этого свой военный и дипломатический аппарат.

В телеграмме от 15 июля 1941 г. Риббентроп поручил Отту: «Поблагодарите японское министерство иностранных дел за пересылку нам телеграфного отчета японского посла в Москве… Было бы хорошо, — говорится далее в телеграмме, — если бы мы и впредь могли постоянно получать таким путем известия из России».

Обвинитель делает выводы из рассмотренных Трибуналом доказательств:

«В целях оказания помощи Германии японское правительство чинило всевозможные препятствия советскому судоходству на Дальнем Востоке, запретив советским судам пользоваться наиболее безопасным Сангарским проливом. В результате при следовании через более опасный Корейский пролив погибли от подводных лодок советские суда “Ангарстрой”, “Кола”, “Ильмень”. Кроме того, японские власти незаконно задерживали советские суда и организовывали пиратские нападения на них, что уже являлось прямыми актами агрессии.

За период с августа 1941 г. по 1944 г. включительно японскими вооруженными силами было задержано 178 советских торговых судов, в том числе три с применением оружия.

В декабре 1941 г. японскими вооруженными силами было совершено нападение на советские суда “Кречет”, “Свирьстрой”, “Сергей Лазо” и “Симферополь”, находившиеся в порту Гонконг на ремонте. На этих судах были ясно обозначены советские опознавательные знаки и флаги. Тем не менее эти пароходы подверглись артиллерийскому обстрелу, в результате которого пароход “Кречет” затонул, пароходы “Свирьстрой”, “Сергей Лазо”, “Симферополь” повреждены, а имущество расхищено.

Точно установлено, что именно японские самолеты в декабре 1941 г. атаковали и потопили советские пароходы “Перекоп” и “Майкоп”.

Далее обвинитель дал характеристику преступной деятельности таких виднейших представителей японской милитаристской клики, как бывший премьер-министр Японии Тодзио, начальник генерального штаба армии Японии Умэдзу, бывшие министры и послы Араки, Итагаки, Хиранума, Минами, Сигэмицу, Хирота, Осима, Хасимото и Того, которые играли главную роль в подготовке и осуществлении агрессии против СССР и несут за это наибольшую ответственность.