Путь в стаю (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

Голод заявил о себе, и я уже хотел было приниматься за еду, когда в комнату предельно бесцеремонно заявились две незнакомые валькирии в форме Экспансии — как к себе в каюту зашли, ей-богу! Как будто на двери у нас было большими буквами написано: «Траходром для валькирий. Проход свободный». Обе вновь пришедшие были метиллиями. Одна — Старшая, с традиционным для этой ветви медитативным спокойствием во взоре, а вот вторая… Начать с того, что весь её облик выражал что-то хищное, опасное. Она даже в расслабленном состоянии двигалась, словно шла убивать — эдакой крадущейся кошачьей походкой. Такие повадки бывают только у настоящего бойца, идущего путём смерти не один десяток лет, да ещё и имеющего огромный опыт практического применения своих навыков. Ощущение дежавю, даже какого-то дикого сюрреализма, накрыло с головой. Передо мной стоял ниндзя. Диверсант-одиночка. И никакие вторичные половые признаки не могли поколебать этого моего ощущения.

А ещё девчонка была красива. Красива той смертоносной красотой хищницы — пластичной, гибкой, опасной, — от которой не знаешь, что лучше: то ли держаться подальше, стараясь лишний раз не поднимать глаз на объект вожделения, то ли броситься в омут страсти с головой, наплевав на последствия. Острое личико, волосы, собранные в тугой хвост, переходящий в ворох небольших косичек, чуть раскосые глазки — даже природная внешность красавицы была создана, чтобы подчеркнуть её предназначение. Вот уж где живое воплощение Смерти — не чета моей Тине. И венец всему — горящая серебром пара планет-прародительниц на небольшой аккуратной грудке.

Я невольно скосил взгляд на счётчик десантных операций и опешил: он перевалил за три сотни. Три сотни кровавых, мучительно тяжёлых операций, в которых эта девочка проявила себя с самой лучшей стороны! Вот уж действительно — ветеран. Куда уж мне со своими жалкими циферками…

Первой на гостей отреагировала игривая снежка, которую, как я теперь знал, звали Гайя. Рыжая кошка с визгом бросилась на шею хищнице, и девочки на несколько минут выпали из реальности, с жаром обмениваясь какими-то им одним понятными репликами. Зато вторая метиллия прошла прямо к столу, и в её взгляде зажёгся огонёк заинтересованности, едва он остановился на мне.

— Здравствуйте, сёстры! Смотрю, вы здесь не скучаете? — открыто улыбнулась Старшая, вновь обводя валькирий взглядом.

— Здравствуй, сестра, — ответили ей девочки, по очереди подходя и обнимая.

Когда очередь дошла до меня, я также поднялся и, поздоровавшись, заключил валькирию в объятия. Уже буднично, как нечто само собой разумеющееся, открыл ей доступ к импланту, ну а на сладкое хорошенько облапал эту сильную и уверенную в себе кошку. Впрочем, она от меня не отставала, даже импланта коснулась, породив к жизни невольный стон наслаждения.

— Сестра, ты с нашим котом лишний раз имплант не используй. Ему сейчас вредно. Лучше коготками его дерани — он это дело любит, — принялась напутствовать подругу Лизи, наша единственная ариала.

— Вот как? — удивилась метиллия. — Первый раз о таком слышу. Обычно коту очень даже полезно воздействие импланта. Особенно если судить по стонам, которыми оно сопровождается…

Девчонки зафыркали, обмениваясь понимающими улыбками, но ариалу поддержала Арья.

— Сестра права. Он недавно перенёс психическую травму. Очень серьёзную. Лучше лишний раз не рисковать. Да и… мы же валькирии! Что, не можем своего кота взять без всяких заменителей? Поверь, Старшая, это только повышает накал игры.

Я уже понял, что в этом рейсе мне суждено лакомиться исключительно клубничкой, а потому смирился с прерванным ужином, ну и приступил… к лакомству. Зарылся в пепельную роскошь волос валькирии и принялся целовать гибкую шейку. Девочка была голодна, да так, что в ответ на безобидную ласку аж порыкивала от возбуждения. Тогда я попросту подхватил кошку на руки, и под одобрительные возгласы боевых сестёр понёс к кровати. А дальше была форменная феерия. Мы боролись, попеременно оказываясь сверху, она рвала когтями мою спину, грудь, даже шее досталось, я же отвечал стальными объятиями. Когда спустя добрых сорок минут кошка с меня слезла, победно блестя глазками, мне оставалось только без сил растянуться на упругом ложе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— И где вы только такого кота отхватили? — адресовала метиллия вопрос сёстрам, плюхаясь в ближайшее свободное кресло.

— Да он, в общем-то, сам пришёл, — пожала плечами Старшая метиллия. — Но как любовник правда хорош.

— А ещё с ним весело! — вставила свои пять копеек Гайя, которая уже давно вернулась за стол и деловито подкармливала здесь свою неожиданно обретённую подругу.

— У него интересная Синергия… — с ноткой задумчивости протянула хищница.

— В дальней разведке отхватил, — уважительно кивнула Арья.

— То-то я смотрю, у него не так много десантных операций, зато кораблей вполне себе ничего… Ты готов, кот? Впрочем, какая разница?.. Кот должен быть всегда готов войти в свою боевую сестру. А, Кошак?

С этими многообещающими словами валькирия поднялась со стула и своей бесподобной стелящейся походкой направилась к кровати. А потом как-то неожиданно оказалась на мне. Провела выпущенными имплантами по груди, чуть надрезая кожу, отчего я весь задрожал в предвкушении… и вдруг резко и сильно стеганула имплантом. Но эффект получила обратный тому, на какой рассчитывала — я на инстинктах задействовал поля. Всё во мне встопорщилось от столь грубого обращения с нервной системой, организм мечника воспринял это как прямую угрозу. Ну а дальше обалдевшая от подобной ответки метиллия была опрокинута навзничь, подмята и полностью обездвижена. Попыталась вырваться, но только бестолково проскребла когтями пружинистые стенки защитного кокона.

— Отпусти, Кошак! Как ты смеешь?! — шипела метиллия, совершенно шалея от никогда доселе не испытываемого чувства полной беспомощности. Да не перед кем-то — перед мужчиной! Да ещё и в постели!

Меня между тем немного отпустило. И когда первый шок у валькирий прошёл, и пара снежек метнулась стаскивать меня с сопротивляющейся сестры, я уже и без них ощутил всю опасность ситуации. Перекатился на спину, одновременно отпуская поля. Теперь уже кошку ничто не удерживало, так что я физически ощущал исходящую от неё угрозу. На ноги поднимался, стараясь не делать резких движений, отслеживая каждый жест хищницы по соседству. Смотрел при этом исподлобья — не с угрозой, но с отчаянной решимостью продать свою жизнь подороже. Метиллия же, синхронно со мной поднявшись, начала опасно приближаться. В её глазах запечатлелась такая смесь ярости и беспощадной уверенности, а с губ слетали такие шипящие звуки ругательств, что было понятно — наше рандеву будет жарким.

— Эй, успокоились, оба! — рыкнула Арья, беря ситуацию в свои руки. — Нам тут в каюте кровь не нужна! Если хотите драться — на татами.

Подтверждая общую решимость, по обе руки от хищницы встали две Старшие метиллии, на мою же долю выпал почётный эскорт из снежки Гайи и ариалы Лизи. Хищница тут же сбавила обороты.

— Опять поужинать не получится… — протянул я, с грустью поглядывая на пышущие жаром яства на столе. — Ты ведь чётко планируешь закончить дело регенератором?

В моих словах не было ни тени страха или волнения — только голая констатация. Мой настрой не укрылся от изготовившейся карать метиллии. Она бросила на меня оценивающий взгляд, в котором плотно переплелись невольное уважение пополам с удивлением.

— Что, совсем ничего не боишься? Твои поля не всесильны, — попыталась прощупать почву валькирия.

— Я не использую поля на татами. И с сёстрами стараюсь их не применять, как бы ни обернулась… игра. С тобой случайно получилось… На инстинктах. Мозг посчитал резкое использование импланта угрозой, задействовал защитный алгоритм. Так иногда бывает. Не забывай, я мечник, и мои поля… как бы это сказать… ну, как продолжение руки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тебя это не спасёт, — хищно улыбнулась ветеранша, облизывая коготок.

— А мне Кошак оближет, — фыркнула снежка рядом. — Правда, котик? Оближешь?