Операция «Одиночество» - Дмитрий Воронин

— Ладно, ребята. Задание есть задание, поэтому еще раз проверьте ваши машины. И перестаньте нагонять тоску, может в этот раз мы во что-нибудь ввяжемся.

Пилоты неохотно направились на флайдек. Не то чтобы обязательная работа по осмотру и подготовке истребителей к бою им наскучила, от внимательности пилота зачастую зависела жизнь, и не только его собственная. Но в душе каждый из них ждал решительных действий со стороны командования флота, а Ченнинг за последнее время снискал себе сомнительную славу не в меру осторожного полководца. Как следствие этого — большую часть свободного времени пилоты и занимались осмотром, профилактикой и сдуванием пылинок со своих бесценных «Звездочек», «Палашей» и «Крисов».

Дик тоже спустился в свой бокс, где стоял его истребитель. После кульбитов, проделанных им в поясе астероидов, необходимо было особенно тщательно проверить все узлы. То, что бортовой компьютер сигнализировал о прямо-таки неприличной исправности всех систем «Монингстара» еще не означало, что какая-нибудь цепь не полетит в самый ответственный момент. Подойдя к борту истребителя, он откинул толстую броневую крышку, прикрывающую контрольные узлы компьютера, после чего с усилием подкатил поближе массивный ящик диагноста. Возясь с имеющими привычку немедленно запутываться проводами, он подумал, что можно было пригласить на помощь и пару техников. Впрочем, мысль была немедленно отвергнута. Техники не любили копаться в недрах истребителей, мотивируя это тем, что универов в достаточной мере научили этим заниматься, «вот пусть и возятся со своими машинами сами». Разумеется, никто из «кибериков», как не слишком любовно прозвали эту касту пилоты, не рискнул бы заявить это в открытую, однако любое порученное им задание выполнялось настолько «медленно и печально», что у заказчика появлялось бурное желание надавать им по рогам и сделать все самому.

— Эй, капитан! Ты долго еще собираешься возиться?

Дик взглянул на часы. Невероятно, прошло уже почти два часа. За работой время летело настолько незаметно, что если бы Рич не окликнул приятеля, то он, видимо, проторчал бы у машины до самого отбоя.

— Сейчас, у меня тут еще на пяток минут...

— Помочь?

— Давай... Проверь, пожалуйста, масс-детектор. Мне показалось, что сигнал слегка двоится.

— О'кей — Рич скрылся в рубке истребителя.

Вдвоем дело пошло быстрей. Конечно они не уложились ни в обещанные Диком пять минут, ни в пятнадцать. Зато Рич нашел микроповреждение в левом сенсоре масс-детектора, в связи с чем ему пришлось тащиться на склад за запчастями. К его возвращению Старк уже закончил тестирование последних цепей и остался доволен результатом. Вместе они сменили неисправный сенсор и дружно решили, что на этом можно поставить точку.

— Ну-с, а как поживает Клаудиа? — с оттенком сарказма поинтересовался Рич, когда они шли в столовую. Дик скривился, как от зубной боли. Ему уже стала порядком надоедать эта тема, непременно возникавшая, стоило им остаться наедине. Может, «Кувалдой» двигала искренняя забота о товарище, однако у этого товарища эта самая забота уже в печенках сидела.

— Слушай, ну сколько можно! — он постарался изобразить на лице возмущение. Получилось вполне убедительно.

— Ладно, молчу. В конце концов, может я и неправ насчет нее... — примирительно сказал немец. — Вообще, как отдыхалось?

— Знаешь старую поговорку? Отдыхать — не работать...

— Святые слова... А у меня не отпуск вышел, а сплошная порнография.

— Что ж тут плохого?

— Да не в том смысле... — Рич на мгновение задумался, потом продолжил — Решили смотаться на море, так как на зло — ни одного погожего дня. Хотел свозить Анни в Париж, в Оперу — так Париж до сих пор в карантине и этим балбесам фиг что объяснишь. Уже эпидемию подавили, так нет — никаких контактов. Вот если бы я пешком туда шел, кто бы меня задержал... Пошли вечером в ресторан — опять неприятности, парочка молодых идиотов стала к Ане клеиться...

— У кого были неприятности? У тебя или у них? — спросил Дик, прекрасно зная возможности Анни и ее мужа.

— Сначала у них... потом у нас. Ну, за стекло я заплатил, конечно... И за мебель... Можно подумать, я ломал эти столы и стулья. Вообще, у вас на Земле мебель делают отвратительно. Такое впечатление, что из одних прессованных опилок.

— А ты не пробовал на стулья просто аккуратно садиться?

— Да ну тебя. Потом и того хуже. Эти кретины позвали нескольких приятелей и пришли выяснять отношения. Один Анни за руку схватил, мудак...

— Они хоть живы? — в голосе Дика теперь не было и намека на насмешку. Разбушевавшийся немец вполне мог свернуть соплякам шеи, даже не вспотев при этом. А притрагиваться к Ане без ее разрешения вообще было смертельно опасно. Перед его глазами пронеслись мрачные картины — остывающие трупы, толпы полицейских, наручники...

— Да... — несколько неуверенно ответил «Кувалда», еще более подстегнув воображение командира. — Да нет, ты не беспокойся... Ну пара переломов, выбитые зубы. Это все ерунда, но вместо того, чтобы культурно отдыхать, я половину отпуска посещал комиссариат и давал объяснения.

— Да, тот еще отдых. Нет, а у меня в целом терпимо. Правда, Клай чуть ли не каждый вечер таскала меня в казино, а я там скучаю. К тому же ей хронически не везло. Она обожает рулетку, готова сидеть часами, а я остаюсь не у дел. Впрочем, в последний вечер встретил одного интересного человека...

Рич удивленно посмотрел на друга. Пилоты всегда неплохо оплачивались, но сейчас, в период войны, те, кто имели семью, как правило отправляли деньги родственниками, среди же остальных считалось хорошим тоном жертвовать большую часть зарплаты в различные фонды, занимавшиеся помощью пострадавшим. Он знал, что и Дик отправил остатки своей призовой премии в Красный Крест. Впрочем, он не стал спрашивать, откуда у Клаудии деньги на ежевечерние проигрыши, не его это в общем-то дело.

— Пару раз слетали в астероиды, Клай захотелось подержаться за штурвал... Постреляли по камешкам, я покрутил фигуры...

— Ага, то-то у тебя датчик полетел. Не иначе как слип демонстрировал... Машину надо беречь для боя, а не выпендриваться перед девочками...

— Ладно, тоже мне, моралист нашелся.

Некоторое время они шли молча, потом Рич решил продолжить отпускную тему.

— А Боб вообще никуда не полетел. Ты же знаешь, для него в жизни есть только две радости, поесть и поковыряться в компьютере. Так что он на две недели улетел на Луну, к Сибирцеву, и устроил соревнование двух компьютерных программ, какая круче.

— Ну, и...?

— Ты что, Боба не знаешь? Победил, конечно. Сибирцев так расстроился, что заложил его программу в свой имитационный компьютер, так после этого робот-мишень в первый же день «перебил» всех курсантов.

— Здорово!

— Куда уж. Полковник обиделся, сказал, что живые рекны так летать не могут, даже если они асы и боги. И пообещал, что Дженнингс на следующем тренаже будет сам со своей программой сражаться.

— А он?

— А что он... Предложил попробовать, не откладывая. А пока Сибирцев настраивал робота, Боб ввел в свой бортовой компьютер другую программу, и отправил истребитель в бой.

— Без пилота?

— Вот именно. Ты можешь представить себе реакцию Сибирцева, когда он наблюдает на экране дуэль, а тут в Центр входит Дженнингс в шлемофоне и с огромным гамбургером в каждой руке. А его истребитель в это время гоняется за роботом. Пустой...

Дик представил себе выражение лица полковника и согнулся в приступе хохота. Он бы дорого дал за возможность увидеть эту сцену своими глазами. Хотя все они глубоко уважали своего инструктора, втайне каждый надеялся его уесть хоть чем-нибудь. Похоже, Бобу это удалось.

— Как следствие — неделя на губе. В общем, у него получился самый содержательный отпуск.

— А Джоанна? Где отдыхала она?

— А ты уверен, что это тебя касается? — Лицо Рича потемнело, голос стал сухим. — У тебя сейчас другие интересы.

Он замолчал, постепенно успокаиваясь. Потом, пожал плечами:

— Она ездила к матери...

— Извини... — Дик испытывал неловкость. Конечно, надо было поехать вместе с Диди. Он не подумал об этом, хотя догадаться, что девушка непременно полетит туда, вполне мог бы.

— Это ты перед ней извиняться должен...

В столовой стоял вечный шум, включающий в себя стук ложек и вилок, звон посуды, разговоры, из которых нельзя было уловить ни одной фразы... Мелькнула мысль, что нет места более уединенного, чем толпа народу — только здесь человек никому не бросается в глаза, поскольку каждый занят исключительно своим собеседником. Вряд ли кто потом сможет с уверенностью сказать, с кем сидел рядом. Тем более, что это не ресторан, куда приходят отдыхать и развлекаться — здесь все ели быстро, не отвлекаясь. Причина была проста — огромный авианосец, несмотря на свои размеры, не мог выделить большие площади для организации питания — каждый кубометр внутреннего пространства был на вес золота. Поэтому столовая работала без перерыва, круглые сутки. И каждый, кто пропускал свои тридцать минут обеда или двадцать — завтрака и ужина, рисковал голодать до следующего приема пищи.