Романов. Том 1 и Том 2 (СИ) - Кощеев Владимир

— По итогу остается только три варианта, — произнесла она, явно не слишком довольная конечным результатом.

— И это еще не самая плохая ситуация, — прокомментировал я. — Поверьте, Виктория, когда я впервые ознакомился с реальными возможностями технологической базы Русского царства, я был готов выть от ужаса. Такой отсталый мир!

Она усмехнулась в ответ на мои слова, но все же взглянула на меня уже без следов огорчения. И это хорошо, чем переживать о несбыточном, лучше думать, как максимально воспользоваться имеющимся. Кажется, чему-то подобному учит стоицизм.

— Но из этих трех годится только одно, ведь вы не можете разорваться сразу на трех маленьких Викторий, — напомнил я. — И вам нужно самой выбрать, на что вы будете тратить силы.

Морозова задумчиво кивнула. Оставшиеся варианты были самыми неоформленными в ее работе, но я знал, какой путь приведет в итоге к успеху, а какие заведут в тупик.

— Вы очень хорошо разбираетесь в вопросе, Дмитрий, — с подозрением взглянула на меня Виктория. — Признайтесь честно, у вас есть какое-то конкретное предложение, да?

Я не стал ей лгать.

— Когда-то давно я встречался с наработками по этой теме, Виктория, — ответил я. — И, разумеется, немного и сам теоретизировал. Но, буду честен, хотя мне и кажется, что я знаю, какая теория верна, без вашего решения это ничего не значит. Кроме того, вы вполне можете немного больше времени потратить, чтобы проверить все три. Кто знает, что вы найдете в процессе?

— Мне потребуется допуск в лабораторию ЦГУ, — кивнула она, принимая мой ответ. — Либо ждать, когда у рода появятся деньги на собственные исследования.

Мне откровенно хотелось бы, чтобы Виктория добилась успеха. А потому я был намерен и дальше поддерживать ее, не переступая при этом определенной черты.

— Я рекомендую вам не ждать, а действовать, — сказал я. — Для получения допуска вам нужно на отлично сдать все зачеты и получить рекомендации. Полагаю, раз Телегин был знаком с вашей матушкой, он легко согласится допустить вас. Остается только вопрос оценок.

— Кстати, нам пора на занятие, — тяжело вздохнула Виктория. — Жаль, что время пролетело так быстро и незаметно.

— Все благодаря интересной беседе с умной девушкой, — ответил я, поднимаясь из-за стола. — Я провожу вас в аудиторию, Виктория.

Она кивнула, принимая мою руку. Так мы и дошли до нужного кабинета. Остальные уже присутствовали на своих местах, хотя стол Орлова пустовал.

— С ним все будет в порядке, княжич, — заверила Мэйли, заметив мой взгляд.

— Да, я знаю, — сказал я, повернувшись к китаянке. — Петр Васильевич очень ответственный человек и обязательно вернется к нам, как только позволят дела рода.

Прозвенел звонок, и в кабинет вошла Шафоростова. На этот раз она потратила половину отведенного нам времени, чтобы опросить студентов по прошлой теме. И, получив результаты, продолжила лекцию.

После того, как звонок прервал замдекана, Марина Владимировна попрощалась с нами и покинула кабинет. Мы вышли вслед за ней.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне Авдеев, догнав меня в коридоре.

— Да, Иван Тимофеевич? — обернулся я к нему.

— Хотел сказать спасибо, что вытащили нас там, на базе, — произнес он. — Я, честно признаться, еще там хотел это сделать, но просто не смог.

Судя по его лицу, одногруппник собирался оправдываться за то, что отдал все силы на ту технику. Но заставлять его унижаться, тем более в коридоре, где полно других студентов, было неправильно.

— Вы сделали не меньше моего, Иван Тимофеевич, — заверил я, прежде чем он начал себя корить. — И я искренне рад, что вы смогли это сделать. Без вашего участия все могло кончиться гораздо хуже.

Авдеев растерянно улыбнулся и кивнул.

Второе занятие было посвящено политологии. Иван Семенович Добронравов хмуро взглянул на пустое место, после чего его взгляд зацепился за меня, и преподаватель широко улыбнулся.

— А, Романов, настало ваше время! — кажется, он с трудом удержался от желания потереть ладони в предвкушении. — Я обещал вашему старосте, что назначу вам индивидуальное задание после вашего пропуска.

Я кивнул, не думая спорить.

Добронравов, может быть, и ниже меня по положению, но устраивать разборки без весомой причины с преподавателями я не планировал. Мне нужны отличные оценки, чтобы не портить репутацию рода, и не вылететь из лаборатории. Допуск дали по решению государя, но ведь могут и написать пару сопроводительных писем, почему карту я обязан сдать.

Да и мне стало интересно, что же за тему даст Иван Семенович. У меня сложилось о нем весьма приятное впечатление — Добронравов был на своем месте и вел занятия с энтузиазмом, который многим более молодым его коллегам просто недоступен. Поэтому я был уверен, что скучно не будет.

— Итак, Дмитрий Алексеевич, — заговорил Иван Семенович, — к следующему нашему занятию вы предоставите нам подробный доклад о развитии технологий, совмещенных с магией. Как происходили открытия, какие изобретения меняли мир, и к чему это приводило страны, где подобные разработки велись с точки зрения нашего предмета. Вам ясно ваше задание?

Я вновь кивнул.

— Прекрасно, Иван Семенович, — ответил я.

— Тогда садитесь на место, и мы перейдем к сегодняшней теме, — объявил тот, отпустив меня взмахом руки. — Итак, как все вы здесь знаете, династия Рюриковичей утратила права на престол во времена Смуты, и символы власти передали Романовым. После появления магии на нашей планете вновь вернулись Рюриковичи. Но уже не потомки царей, а их дальние родственники. Сегодня мы будем рассматривать, как и почему клан Рюриковичей разделил Русское царство и к чему это привело.

Конкретно эта тема меня интересовала слабо. Ее-то я знал прекрасно в силу своего происхождения, все-таки наша семья хранит немало документов о тех временах. При этом — подлинных, а не тех, что стали официально открыты любому, кто имеет доступ в сеть.

— Сохранив за собой название старой династии, первые, тогда еще будущие великие князья долго делили между собой Русское царство, и по итогу этих событий на престол взошел первый за многие столетия Рюрикович, — произнес Добронравов. — Приняв из рук патриарха Всея Руси корону, он взял себе имя Игорь, как знак, что является сыном Рюрика.

Иван Семенович сделал краткую паузу, оглядывая кабинет. А затем продолжил:

— Но до этого момента исторические хроники именуют его Егором Петровичем Толстым. Он не оставил за собой наследников, и совет клана Рюриковичей выбрал следующего государя из своего круга. В итоге за время второго правления Рюриковичей цари приходили из разных фамилий, но лишь одна линия устояла. Линия Милославских — именно они дали нам самую устойчивую династию государей после возвращения Рюриковичей. Но сейчас мы поговорим вкратце именно о смене имени первого после Романовых царя. Итак, зачем, по-вашему, это было сделано?

Никто инициативы не проявил, я тоже предпочел молчать.

— Символы, казалось бы, мало что значат в наше время, — произнес Добронравов после короткой паузы. — Но Игорь Рюрикович — это возвращение к агрессивной и жестокой Руси. Руси, что готова постоять за себя и не постесняется применять силу, защищая свои интересы. С тех пор в нашей политике мало что изменилось, хотя были и попытки сгладить откровенно агрессивные настроения среди благородных родов. Однако реальность внесла свои коррективы, когда наиболее миролюбивые страны и их правители превращались в прах, а их население порабощали и захватывали.

Иван Семенович вновь прервался, а потом пошел сравнивать прошлые настроения среди аристократии Русского царства с нынешними. И, в общих чертах, я был склонен согласиться с Добронравовым.

Постоянное ощущение угрозы, от которого нельзя спрятаться ни в одной из стран мира. Наращивание боевого потенциала, развитие собственных даров и создание новых видов вооружения. Мир, казалось бы, уравновешенный готовился к самой масштабной резне, в которой не останется непричастных, чтобы определить, кто станет править всей планетой.