Шелк и тайны - Мэри Патни

Последовала еще одна пауза, словно оставшиеся в живых совещались между собой. Потом отвечавший возопил:

— А почему мы должны тебе доверять? Покажись нам на глаза, и мы сделаем то же самое.

Росс хотел было крикнуть: «Джулиет, ради Бога, не доверяй им!» Но он не мог ни говорить, ни двигаться, просто беспомощно наблюдал, как она встала и шагнула на край ущелья.

Высокая, гордая Джулиет Камерон Карлайл, Цветок пустыни и маркиза Килбурн, подняла открытые ладони над головой, чтобы показать, что безоружна. Казалось, само ущелье затаило дыхание на долгий тягостный миг. Огненные волосы Джулиет и ее черные, развевавшиеся на ветру одежды делали ее похожей на древнюю богиню-воительницу. Она предлагала мир, но готова была сразиться насмерть, предай кто-нибудь ее веру.

Росс видел ее в профиль, и эта картина пронзила его воображение подобно удару кинжала. «Я никогда в жизни не забуду, как она сейчас выглядит. А жить мне, судя по всему, осталось недолго. — При этой мысли он зашевелился. — Я умираю… Надо сказать ей, как я люблю ее. Странно, в конце жизни оказывается, что лишь немногое имеет значение. И уж конечно, не состояние, не знания, не гордость. Только любовь».

Потрясенный тем, что открылось его глазам, бухарец закричал не своим голосом:

— Мы принимаем твои условия! Погиб еще один человек по имени Мешеди Раджиб. Мы оставим его тело на дороге, чтобы вы могли найти и похоронить его.

— Мы сделаем это. — Джулиет опустила одну руку, а другую все еще держала, словно благословляя бухарцев этим жестом. — Вы храбрые воины, и я желаю вам благополучно добраться до Бухары. Идите с миром.

— И тебе мир, госпожа! — Прошло несколько мгновений, и с дальней стороны ущелья послышался цокот копыт.

Росс, пользуясь моментом, хотел сказать Джулиет все-все, поведать о том, что он ничуть не жалеет о своей любви, несмотря на ту боль, что принес их брак им обоим, даже несмотря на то, что судьба забросила их в эту выжженную солнцем гористую местность. С неимоверным усилием он вытянул руку вперед, пытаясь завладеть вниманием Джулиет, однако боль вновь пронзила его, раскалывая голову надвое, и Карлайл снова провалился во тьму.

Росс пришел в себя, ощутив чьи-то проворные руки на своем гудевшем от боли теле. Узнав пальцы Джулиет, он открыл глаза и прошептал:

— Джулиет. — Он не был уверен, что издал какой-то звук, но Джулиет тотчас повернулась к нему. Она так и сияла от радости.

Росс опять попытался заговорить, но она прижала свой палец к его губам.

— Тише, любимый, тебе надо беречь себя.

Он обязательно засмеялся бы, если бы голова у него не так сильно кружилась.

— Для чего… умирающему беречь себя?

— О Господи! Ты слышал, что я говорила бухарским солдатам? — печально произнесла она. — Я просто хотела убедить их убраться отсюда. — Она наклонилась и запечатлела на его лбу легкий, как перышко, поцелуй. — Ты не умрешь, любимый. В сущности, тебе страшно повезло: пуля Шахида только задела твою голову, и ты упал с выступа, но кусты на скале замедлили твое падение, да к тому же ты упал на довольно мягкий песок. Прекрасные будут синяки, но, похоже, все кости целы.

Некоторое время Росс приводил в порядок свои мысли, направляя их в русло жизни.

Очнувшись окончательно, он взволнованно спросил:

— А что Мурад?

— Иан говорит, что он ранен в руку навылет, но рана чистая. Падая с лошади, Мурад ударился головой, но сейчас с ним все в порядке.

— Повезло, — облегченно выдохнул Росс.

— Очень повезло, но сейчас пора доставить всех раненых в Сереван. Ты сможешь с моей помощью сойти вниз, к лошадям?

— Посмотрим. — Поддерживаемый Джулиет, Росс сел. В голове у него все помутилось от боли, он едва снова не потерял сознание. Потом его подтолкнули и усадили на лошадь. Появилось ощущение, что такое с ним уже было. «Да, такое со мной уже было: меня ранили, когда я скакал с Майклом. Мне чертовски надоело быть раненым! Чтобы меня потом еще волокли, как мешок с картошкой!» И он решил погрузиться во тьму.

Росс в очередной раз пришел в сознание и почувствовал себя весьма отдохнувшим. Не считая боли в голове, он вполне здоров. Он немного потянулся, потом поиграл мускулами в разных местах тела и обнаружил, что на теле у него в основном синяки. Серьезных ран нет. Открыв глаза, он увидел, что комната наполнена мягким чистым светом раннего утра. Значит, он в Сереване. Взглянув на старинный ковер с великолепным рисунком, висевший на выбеленной стене, Росс решил, что это, наверное, спальня жены.

Он не удивился и когда обнаружил, что в постели не один. Повернув голову, Росс увидел рядом с собой Джулиет. О более прекрасном зрелище утром нельзя было и мечтать, ибо на Джулиет, кроме золотой цепочки с обручальным кольцом, ничего не было. В бледном предрассветном свете ее кожа отливала жемчугом, а волосы казались темным золотом. Он осторожно стянул с нее простыню, чтобы лучше насладиться видом ее совершенных изгибов. «Я определенно не умираю, во всяком случае, организм мой реагирует на близость Джулиет», — подумал он.

Однако то, что со всей ясностью предстало перед ним якобы на смертном одре, сейчас не казалось таким очевидным. Он не сомневался, что любит Джулиет, — эта истина совершенно неоспорима.

«Но что же будет дальше? Опасность объединила нас, а будет ли существовать наш брак, не скрепленный такими узами? В Бухаре мы не обращали внимания ни на что, наслаждаясь друг другом и нуждаясь друг в друге. Несмотря на все препоны, мы выжили, а теперь должны ответить на все жгучие вопросы прошлого».

Желание забрать Джулиет с собой в Англию росло, и Росс очень мучился. Он хотел, чтобы она была его женой и по закону, и на самом деле. «Я уверен, что с любой другой женщиной радости, страсти и привязанности было бы достаточно, чтобы сохранить брак. Почему же всего этого не хватает, чтобы удержать рядом с собой Джулиет?» — думал Росс.

Он нерешительно погладил ее по голове. Наверное, она посетила турецкие бани, как и собиралась, ибо рыжие локоны покоились на ее плечах подобно шелковому сверкающему потоку.

От его прикосновения веки Джулиет взметнулись, и она, широко раскрыв глаза, ласково улыбнулась. Потом потянулась к нему и кончиками пальцев пробежалась по губам и по овалу лица, словно стараясь запомнить. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он не позволил. Отчаянно пытаясь продлить миг счастья, Росс слился с ней в поцелуе и вложил в этот поцелуй всю силу своего страха и вожделения.

Она издала какой-то сдавленный звук и поспешно ответила на его поцелуй; словно тоже боялась приближения неизбежной развязки. Языки их встретились, затанцевали страстный танец, дыхание смешалось, руки переплелись. Джулиет вела себя столь непосредственно, и пламя страсти, вспыхнувшее между ними, казалось таким естественным, что невозможно было поверить, что они любят друг друга в последний раз.