Работа на стороне - Джим Батчер

Гард проверила край своей секиры большим пальцем и достала из кармана гладкий камень.

— Мэг является у фоморов Повелителем-чародеем первого ранга. Он смертельно опасен — и у него есть связи. Фомор может раздавить вас без серьёзных потерь ресурсов. Противостояние было бы неразумным.

Камень, плавно двигающийся по лезвию секиры, издавал стальной, скользящий звук.

— Кажется, это дело принесёт мало прибыли, — сказал я. — Ничего личного, Жюстина. Просто бизнес. Я обязан вернуть похищенное имущество подписавшемуся участнику Соглашения.

Хендрикс резко посмотрел на меня. Он ничего не сказал. Он и не должен был. Я уже знал интонацию всего, что он мог сказать. «Разве нет у нас тюрем», возможно. Или «нет человека, который был бы как остров», сам по себе. «Он звонит по тебе». И всё такое прочее. [58]

Хендрикс совершено не годится для бизнеса.

Гард смотрела на меня, ожидая.

— Сэр, — сказала Жюстина размеренным и странно формальным тоном. — Могу ли я говорить?

Я кивнул.

— Она не является собственностью, — сказала Жюстина, и голос у неё был низкий и напряжённый, взгляд прямой. — Она попала в ловушку в логове живых кошмаров, и некому было прийти и спасти ее. Она бы там и умерла. И я никому не позволю утащить её обратно в эту адскую бездну. Я умру первой.

Молодая женщина сжала челюсти.

— Она не собственность, мистер Марконе. Она ребёнок.

Я долго смотрел Жюстине в глаза.

Я посмотрел в сторону Хендрикса. Он ждал моего решения.

Гард смотрела на меня. Как всегда, Гард смотрела на меня.

Я посмотрел на свои руки, мои пальцы покоились вместе с локтями, опирающимися о стол.

Бизнес на первом месте. Всегда.

Но у меня есть правила.

Я посмотрел на Жюстину.

— Она ребёнок, сказал я спокойно.

Атмосфера в комнате внезапно стала очень натянутой.

— Мисс Гард, — сказал я, — пожалуйста, распустите подрядчиков на день, с оплатой. Затем поднимите оборону.

Она убрала точильный камень в карман и вышла упругим шагом, с оскалом на лице.

— Мистер Хендрикс, пожалуйста, разместите наших миротворцев. Пусть займут позиции через улицу. Оружие только с глушителями. Мне не нужен патрульный, шляющийся вокруг. Затем подготовьте убежище.

Хендрикс кивнул и достал мобильный телефон, когда выходил. Его огромные, короткие пальцы порхали над его сенсорным экраном, пока он посылал текстовое сообщение о мобилизации. Глядя на него, невозможно было подумать, что он способен на такие вещи. Но это Хендрикс, вообще-то.

Я взглянул на Жюстину, когда встал и подошел к шкафу.

— Вы с ребенком пойдете в убежище. Это, возможно за исключением дома Дрездена, самое безопасное место в городе.

— Спасибо, — тихо сказала она.

Я снял пиджак и повесил ого в шкаф. Я снял галстук и повесил на ту же вешалку. Я положил мои запонки в карман пиджака и засучил рукава до ремней от кобуры. Затем я скользнул в бронежилет, выполненный из тяжёлых композитных материалов и присоединённый к рукавам весьма старомодной кольчуги. Поверх брони я напялил старый френч оливкового цвета, подпоясался ремнём с кобурой на одной стороне и боевым ножом на другой, и взял из стойки армейский штурмовой дробовик, такой же незаконный в городе Чикаго, как и мой пистолет.

— Я делаю это не для вас, юная леди, — сказал я. — И я не делаю это для ребенка.

— Тогда зачем вы делаете это? — спросила она.

— Потому, что у меня есть правила, — ответил я.

Она слегка покачала головой.

— Но вы же преступник. У преступников нет правил. Они их нарушают.

Я остановился и посмотрел на неё.

Жюстина побледнела и отшатнулась от меня, вдоль стены. Ребёнок издал тихий, обиженный звук. Я коротким кивком велел ей следовать за мной, когда проходил мимо. Это дошло до неё моментально.

Честно.

Кое-кто на службе у вампира должен был иметь немного больше мужества.

Это убежище выглядело, как и любое другое, которое я построил: лампы дневного света, ровная плитка, обычная сухая стена. Две двойные койки занимали один конец комнаты. Письменный стол и несколько стульев заняли остальные. Крошечная кухня расположена в одном углу, напротив миниатюрного медицинского пункта в другом. Ещё была дверь в санузел и панель мониторов безопасности на стене между ними. Я щёлкнул одним выключателем, который активировал всю панель, отображающую множество картинок со скрытых камер безопасности.

Я жестом предложил Жюстине войти в комнату. Она зашла и сразу заняла место на нижней койке ближайшей кровати, всё еще держа ребенка.

— Мэг может найти её, — сказала мне Гард, когда мы все встречались за пределами убежища. — Как только он проникнет в здание и займёт передний край, он будет иметь возможность отслеживать её. Он явится прямиком к ней.

— Тогда мы знаем, в какую сторону он будет двигаться, — сказал я. — Что вы узнали о его поддержке?

— Они существа, — сказала Гард, — фактически смертные, хотя таких вы не видели раньше. Фоморы изменяют плоть по своему вкусу и продают результаты за покровительство и влияние. Вероятно, это фоморы создали тех мерзких тварей для Рыцарей Тёмного Динария.

Я скривил рот от досады, услышав это название.

— Если они смертны, мы можем их убить.

— Они живучие, — предупредила меня Гард.

— Ну и что? — Я посмотрел вверх и вниз по коридору вне убежища. — Я думаю, что стоит придерживаться первоначального плана обороны.

Гард кивнула. Она была одета в бронежилет наподобие моего собственного поверх длинной кольчуги. Видок средневековый, но ведь современные оружейники в последнее время не направляют свое ремесло на защиту от когтей. Хендрикс, стоящий на страже в конце зала, был в бронежилете, но в остальном покрыт модифицированными доспехами мотоциклиста. Он нес штурмовой дробовик, как у меня, несколько ручных гранат, и тот самый палаш.

— Оставайтесь здесь, — сказал я Жюстине. — Следите за дверью. Если кто-то кроме одного из нас спустится по лестнице, закройте её.

Она кивнула.

Я повернулся и пошел к лестнице. Я взглянул на Гард.

— Чего нам ожидать от Мэга?

— Боли.

Хендрикс хмыкнул. Скептически.

— Он древний, коварный и злой, — уточнила Гард. — Диапазон способов, которыми он может причинить вред, практически безграничен.

Я кивнул.

— Можешь ли ты сообщить какие-либо конкретные сведения?

— Ему будет непросто добраться сюда незаметно, — сказала она. — Фомор практикует магию энтропии. По сравнению с ним антитехнологический эффект Дрездена подобен небольшой солнечной активности. Современные системы выходят из строя рядом с ним.