Чистилище - Захар Петров

За прошедшие годы спартанская обстановка этого кабинета не изменилась. Даже карта Муоса на весь стол лежала всё та же. Вот только края карты заметно поистрепались и тут да дам виднелись пятна от опиравшихся на неё немытых рук и потёки от пролитого чая или чего-то другого, что принято пить в штабном кабинете.

Когда Вера вошла в кабинет, генерал, может быть и случайно, стал между нею и картой, загородив своим широченным торсом почти весь стол. Но беглого взгляда хватило, чтобы нематериальная копия карты со всеми её обозначениями зафиксировалась в памяти Веры. Ещё несколько мгновений потребовалось Вере, чтобы с большего расшифровать неаккуратные размашистые обводы, значки, крестики и подчёркивания. И всё это говорило о том, что конец войне с диггерами придёт не скоро, особенно красноречиво вопили об этом множественные вопросительные знаки, некоторые обведённые кружочками, а некоторые перечёркнутые или нервно затушёванные. С холодным безразличием Вера вспомнила слова китайского мудреца о трудностях, ожидающих ловца чёрной кошки в тёмной комнате, подразумевая под кошкой диггеров.

Генерал тоже не изменился, вот только почему-то старался не смотреть Вере в глаза. Теперь перед ним стояла не полуголый кандидат в силы безопасности и даже не лейтенант спецназа. Он общался с капитаном следотдела, которая, при определённых обстоятельствах имела право его арестовать и казнить…

Вере же прятать глаз было не зачем и она с профессиональным интересом наблюдала за генералом, пытаясь отгадать, что же так могло тревожить одного из самых могущественных людей в Муосе. Дайнеко, отмучав череду ничего не значащих формальных фраз, кивнул начсоту, стоявшему рядом с Верой, после чего отвернулся к карте, делая вид, что он не сильно обеспокоен поводом, по которому вызвал Веру и её командира.

Ещё по пути в бункер Вера гадала, знает ли начсот о цели вызова в Штаб. До этого он всегда сам получал задания и сообщал о них подчинённым следователям. Поэтому Вера резонно предполагала о том, что очередное задание имеет какую-то чрезвычайную государственную важность. Но то, что она услышала, привело её в замешательство.

- Шестой следователь, насколько я знаю, вы в достаточной мере владеете историей Муоса? - начал начсот.

Вера промолчала.

- Шестой следователь, вы помните, что Республика образовалась в результате Великой Революции, объединившей Америку, Центр, Партизан, Нейтральную и часть дальних поселений, а также отвоёванные у ленточников территории. Но помните ли вы, что явилось началом Великой Революции?

- Начсот, восстание одного из поселений Америки, распространившееся на весь этот клан.

- Шестой следователь, а что явилось поводом к восстанию?

- Начсот, убийство Президента Америки одним из пришлых, которого называли Дехтером.

- Шестой следователь, теперь я скажу, почему он был убит. По обнародованной версии Дехтер просто возжелал освободить жителей Америки от диктатуры и ценой своей жизни даровал им свободу. Для обывателей – вполне приемлемая легенда. Но вы, как следователь, если бы решили проанализировать эти события, натолкнулиь бы на ряд вопросов, ставящих рядом с официальным объяснением большой вопросительный знак. Дехтер находился в Америке всего два дня, взаимоотношения тогдашних кланов ему были малопонятны, и цель его экспедиции была совсем другая. Его действия можно было бы объяснить попыткой вырваться из плена, но все говорило об обратном. Материалы расследования (а к этому происшествию привлекли следователей тогдашнего Центра) говорили о том, что он в последние секунды жизни уничтожал какой-то прибор. Исследования специалистов подтвердили, что этим прибором являлся компьютер (надеюсь, ты слышала об этих устройствах), дистанционно связанный с каким-то механизмом. Именно о наличии данного механизма Президент сообщил Дехтеру, быть может пытаясь склонить к сотрудничеству, и именно это стало поводом для решительных действий последнего. После этого следователи стали искать то, с чем был связан уничтоженный Дехтером прибор. Я опущу подробности насчёт того, кого из американцев, выживших после Революции и Последнего Боя, допрашивали и пытали… Мы нашли то, что искали, но это уже не моя тема…

Начсот, закончив свой монотонный доклад, свёл свои руки в замок за спиной и с безразличием уставился в пол. Генерал Дайнеко снова взял на себя неприятную роль докладчика:

- Это был заряд, спрятанный Президентом на станции Октябрьская. Атомная бомба, привезённая им с военной базы, на которой американцы дислоцировались до начала экспансии в Муос. Ты, капитан, понимаешь, что такое атомная бомба? Стоит ли объяснять, что обнаружение и изъятие заряда было засекречено. Очень немногие узнали об его существовании, я имею в виду – немногие из тех, кто ещё жив.

Дайнеко многозначительно посмотрел на Веру, сделав ударение на последней фразе. С недовольством констатировав, что его угроза-предупреждение на Веру не произвела никакого впечатления, генерал дал слово четвёртому человеку, находившемся в этом кабинете – члену Учёного Совета, которого Вера помнила ещё по Университету. Старый физик Варнас похоже косил под Эйнштейна: такие же длинноватые редкие волосы, зачёсанные назад и пышные усы. Только всё этого у него было ярко рыжего цвета, отчего сходство с кумиром было весьма отдалённым, да и бесполезным, потому что мало кто из живущих в Муосе знал, кто такой Эйнштейн, а ещё меньше видели его фото. И всё-таки Вера входила в это меньшинство.

Было слова «Варнас» именем, фамилией, кличкой или псевдонимом – никто не знал, потому что учёный от студентов требовал, чтобы его называли не иначе, как Член Учёного Совета. Высокомерие профессора объяснялось той отраслью науки, которой он занимался: электро-физика и энергетика являлись полусекретными, почти сакральными знаниями в Муосе, в которые посвящались немногие. По большому счёту даже обычные электрики стали замкнутым профессиональным кланом, на которых полудикие поселенцы смотрели как на полубогов, способных творить чудеса в виде загорания лампочек и приведение в движение электрических механизмов. Ядро этого клана составляли работники геотермальной электространции, место нахождение которой было совершенно секретной информацией. И на верхушке этой иерархии гордо стоял профессор Варнас, курировавший в Учёном Совете энергетические вопросы и по статусу имевший право открывать ногой дверь в любом кабине Инспектората.

Однако теперь Варнаса было трудно узнать. Военные, пожалуй, единственная каста, которую он всё-таки побаивался. И как-раз перед ними ему предстояло выступить не в качестве всеведущего научного докладчика, а отчитываться о чудовищном происшествии, косвенным виновником которого он был. Дрожащим голосом он поведал, обращаясь почему-то только к Вере: