Красная сестра - Марк Лоуренс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Отец поставит на меня, — сказала Клера, подплывая ближе и загоняя Нону в угол, так что волны от ее приближения достигали ног и живота Ноны. — И выиграет достаточно, чтобы купить свое освобождение.
— Я думала, что на матчах не будет публики. — Нона вспомнила лай толпы под чердаком Калтесса, что-то живое, животное, большее, чем его многочисленные части. Она спросила себя — каково это, сражаться в такой ситуации.
— Ее и не будет, глупая. — Клера нырнула под воду и вынырнула еще ближе, брызгая на Нону водой из поджатых губ. — Но это не значит, что люди не ставят на них, или что богатые люди не платят, чтобы шпионить за послушницами из скрытых галерей.
— Но меч-кулак — это тайна... Используйте, если потребуется, никогда не выставляйте на всеобщее обозрение — вот что сказала Сестра Сало.
Клера усмехнулась и протянула руку, чтобы отодвинуть влажный от пара локон над глазом Ноны.
— Они больше интересуются нами, глупая. — Она вынырнула из воды и выпятила грудь вперед, прежде чем с плеском отскочить в сторону.
Ее место заняла Ара, светлые волосы которой потемнели от воды.
— Ты беспокоишься о Таксисе? Ты ведь знаешь, что Раймел больше не дерется?
— Знаю, — пожала плечами Нона. Туран Таксис забыл о ней. Его сын был жив. Ему было о чем беспокоиться помимо крестьянской девочки, сбежавшая в монастырь. За два долгих года, прошедших после ассасинов ной-гуин и суда над первосвященником, ничего не произошло. Но Настоятельница Стекло по-прежнему не позволяла ей покидать монастырь в седьмой день, хотя половина послушниц отправлялась в Истину с горсткой монахинь, сопровождавших их.
Той ночью, лежа в темноте дормитория, Нона снова представила себя среди бочек, ящиков и свернутых веревок чердака Калтесса, окруженную десятками купленных детей, спавших беспокойными снами. Она подумала о братьях Таксисах и их отце, которого никогда не видела, но который потратил целое состояние, чтобы увидеть ее мертвой. Даже если они все не забыли ее за два долгих года, визит в Калтесс вряд ли будет разумным временем для мести. Нона будет окружена свидетелями, не говоря уже о Сестре Сало и нескольких других Красных Сестрах.
Но даже так она не могла уснуть. Что-то тянуло ее к себе. Ногти, проведенные по классной доске, неслышные, но все же каким-то образом вызывающие тошнотворную дрожь в костях. Простое беспокойством?
Она выскользнула из-под одеяла и медленно пошла между двумя рядами кроватей. Ночная рубашка, скользнувшая по ее ногам, была подарком Ары. У Ноны не было ничего, что не было бы подарком: даже ее присутствие в монастыре было подарком, ее плата за конфирмацию каждый год возобновлялась «анонимным» спонсором — хотя она была уверена, что это дело рук Настоятельницы Стекло.
Не обращая внимания на ночник, горевший у двери рядом с кроватью Мэлли, Нона выскользнула в общий коридор и направилась к главному входу. Ее пальцы нащупали холодную ручку. Из-за двери доносились низкие и стонущие угрозы ветра, ледяной сквозняк окутывал ее ноги. Под холодом железа что-то еще покалывало ее чувства, что-то темнее ночи, холоднее ветра, многоугольное и странное. Она приоткрыла дверь — совсем чуть-чуть — и заглянула в щель. Ветер свистел вокруг, словно насмехаясь над ее попытками быть незаметной.
Какая-то фигура стояла так близко от двери, что у Ноны перехватило дыхание. На мгновение ее сердце замерло в груди, но поднятая рука фигуры не потянулась к ней, продолжая выписывать невидимый узор в движущемся воздухе между ними. Глаза над черным шарфом, закрывавшим нижнюю часть лица, принадлежали Йишт. Акульи глаза, как называла их Рули, плоские и мертвые. Женщина была так поглощена своей работой, что легкое движение Ноны не отвлекло ее внимания. Нона смотрела, как Йишт заканчивает узор, ее палец, казалось, оставлял в воздухе затяжное волнение, видимое, как вода на стекле. Она шагнула вправо и начала снова. Она что-то искала?
Белый палец, такой бледный, что казалось, будто в него впился иней, прочертил новый изгиб в пустом пространстве. Этот узор врезался Ноне в глаз, давя на мозг, ощущение было неприятным и знакомым. Сигилы!
Не раздумывая, Нона распахнула дверь. Мгновение они стояли, Нона в зубах ветра, потрясающе холодная, ее ночная рубашка облегала ее и не давала никакой защиты, Йишт неподвижная, рука на рукояти меча, виден блестящий дюйм стали. Не говоря ни слова, Йишт опустила протянутую руку, повернулась и пошла прочь; ночь, казалось, сгустилась вокруг нее и за пять шагов она полностью исчезла.
— Закрой эту чертову дверь! — Крик из Серого дормитория.
Нона, дрожа, закрыла ее и поспешила обратно в постель. Она быстро заснула, почти против своей воли, ее мысли крутились вокруг фигур, которые Йишт оставила висеть в воздухе.
Клетка.
Нона последовала за единственной извивающейся огненной нитью.
Клетка.
Это слово царапнуло по ее сосредоточенности. Нона постаралась, чтобы голос принадлежал ей. Я в клетке — той самой клетке, которая держала меня всю мою жизнь. Я была в клетке до того, как Гилджон забрал меня, и никогда не покидала ее. Клетке, сделанной из моих собственных костей.
Нить свернулась в спираль из трех витков, точно так же, как и меч-путь. Она поднималась и опускалась, создавала узоры, частично знакомые, частично новые, изгибалась, преследуя ее.
Клетка. Проснись!
Я не сплю.
Путь перед ней извивался, как змея от смертельной боли, завязывался в узел, и все же она шла по нему, вниз, в изгибы сигила...
КЛЕТКА!
Нона открыла один глаз.
— Я беспокоилась. — Ара склонилась над ней так близко, что ее волосы рассыпались по лицу Ноны, щекоча ей шею. Она отстранилась.
Нона повернула голову. Ара стояла на коленях у кровати, полностью одетая. Все остальные кровати были
