Эхо. Творец нитей. Книга 1. - Анатолий Хохлов

Беспокойство ее было напрасным. Тайсэй даже не смотрел в ее сторону. Находясь одновременно в мире людей и в мире демонов, он, как никто другой, мог видеть перед собой завораживающую картину рождения и воплощения в материи невероятной сущности, которую люди в эпоху Металла называли матриархом, а в новые времена — многохвостым зверем. Существо, обладающее разумом и в силу своей природы одержимое разрушением. Сгусток абсолютной ненависти, желающий лишь одного — погасить как можно больше биополей в кратчайший срок.

Но в первую очередь это была химера.

Вобрав в себя тела умирающих бандитов, черная протоматерия поднялась на двух столбах, из которых сформировались ноги. Туловище обрело форму листа, острые шипы поднялись из спинного гребня. Сформировалась голова, формой похожая на голову ящерицы. Передние лапы стали подобны человеческим рукам. Хвост вытянулся на три десятка метров и начал делиться.

— Два, — считал Тайсэй. — Три… четыре… — деление остановилось. — Четыре хвоста? Неплохо. Довольно сильный зверь у тебя получился, Ями.

— Не я создала это существо, — ходящее умертвие развело руками, словно указывая неведомо кому на разрушенный лагерь, объятый огнем и дымом. — Мы создали его, господин. Все вместе.

— Я выпускаю врага. Многохвостый, готов?

— Да, господин.

Нова сразу понял, что случилось, когда мир стал крошечным и вокруг воцарилась тьма. Сенсорная печать показывала великану причудливые искаженные картины, от вида которых начинала кружиться голова.

Заперт в замкнутом на самом себе куске пространства. Вырваться отсюда и продолжить бой невозможно, пока враг не выпустит его из ловушки. Лучше вообще не двигаться с места, иначе можно оказаться разрезанным, когда пространство вернется в свое нормальное состояние.

Надолго ли хватит воздуха в пространственном пузыре? Чем ударит враг после снятия барьера?

Нова сел на землю и, поджав ноги, сел в позу для медитации. Лишние эмоции сейчас ни к чему. Сможет он продолжать бой или будет убит мгновенно, станет ясно после постановления пространства. Надо привести в порядок токи Ци по телу и броне, восстановить, хоть немного, заряд в уцелевших силовых печатях.

Штурмовой самурай совместил пальцы рук в печать, помогающую сконцентрироваться и упорядочить токи Ци в теле. Глубокий вздох наполнил его легкие горячим воздухом, пропитанным запахом сражения. Нова склонил голову и замер. Что будет, то будет. Сын множества поколений самураев, он действительно не знал, что такое страх. Для него были загадкой те чувства, что заставляют маленьких кричать и убегать при его приближении. Это было просто одной из их странностей, еще больше отдалявших гиганта от мысли о равенстве с ними. Нова наслаждался, сражаясь с теми, кого ненавидел. С теми, кто мешал ему жить, кто непонятно зачем и почему отнял близкого ему человека. Ярость не позволяла думать о смерти, вкус победы пьянил и толкал на сражение со все более сильными врагами.

Одно наводило тоску и причиняло сердцу боль — пока он сидит в пространственном пузыре, враги наверняка убьют ту маленькую боевую биоформу. Удивительное, слабое существо, чей невразумительный лепет после столь долгого молчания ледяных гор и злобной ругани маленьких было удивительно приятно слушать. Что-то было в ней особенное, что Нова никогда не встречал раньше. Какая-то необычная, не свойственная этому миру… мягкость. Как она себя называла? Кажется, девочкой. В мире, кроме множества врагов, есть еще и странные мягкие существа, называемые девочками. А ведь Нова едва не убил одну из них. Хорошо, что девочки так ловки и живучи. Но на сражение с чудовищами ее ловкости и живучести, конечно, не хватит.

«Прости, что не смог защитить. Я отомщу. Клянусь, что отомщу за тебя».

Нова едва успел немного отдохнуть, как вдруг пространство вокруг него развернулось, и он, быстро окинув взглядом лагерь бандитов, с огромным облегчением увидел крошечный маячок биополя Кицунэ. Разыскал то, что действительно было важным, даже раньше, чем обратил внимание на исполинского дракона с четырьмя хвостами, что стоял перед ним и присматривался с ярко выраженной агрессией и готовностью нападать.

— Гр-р-лг… — издал матриарх горловое бульканье, следя за тем, как человек поднимается на ноги. Необычно большой человек. Чувствительность к аурам живых была дарована химерам их природой. Многохвостый дракон сразу почувствовал, что с этим воином не сравнится даже тысяча солдат, из тех, что сражались с культами демонов и пресекали попытки черных тварей проникнуть в мир людей.

Не ловушка ли это? Не для того ли, чтобы протестировать недавно созданного воина, многохвостого призвали в этот мир?

Дракон оглянулся, посмотрев туда, где среди камней, стояла энергетическая пиявка. Эти твари когда-то были творцами демонов и потому способны на предательство.

«Нет, нет, я желаю тебе победы, великий! — горячо заверила монстра Ями. — Этот человек — мой враг! Помоги мне, коготь верховной сущности! Убей его!»

— Бр-р-рг… — многохвостый дракон устремил горящие алым огнем глаза на закованного в сталь врага. Убить? На подобное химер никогда не требовалось уговаривать! Разорвать, напиться крови, впитать боль и предсмертные всплески биополя! Когда умрет последний из людей, только тогда демоны обретут покой. Но творцов пока еще слишком много, и для войны с ними нужна сила! Чем больше человек, чем сильнее духовно, тем больше сил обретет его убийца!

Тайсэй продолжал наблюдать с высоты, как два исполина начали кружить, с явными взаимными опасениями приглядываясь друг к другу. Как бы ни одержимы были химеры жаждой разрушения, инстинкт самосохранения у них присутствовал, а Нова впервые в жизни встретил существо, которому сильно уступал размерами.

— Ты кто такой? — спросил Нова угрюмо и зло. — Разумный?

Многохвостый дракон зарычал в ответ и показал клыки. Разговаривать с человеком? Смешно даже представить, что химера позволит себя так унижать!

— Ясно, — все тем же тоном произнес штурмовой самурай. — Генерал рассказывал, что маленькие экспериментируют и на животных тоже. Значит, ты — большой из животного мира. И, конечно, слишком глуп, чтобы обладать свободой воли!

Спинной гребень матриарха затрясся, когда он услышал это оскорбление. Чудовище встало на дыбы и, разинув многометровую пасть, выдало рев такой мощи, что звуковая волна сорвала лавины с горных склонов. Ронины-бунтари, что наблюдали издалека, уцелевшие бандиты и одиночная девчонка, прячущиеся в руинах, попадали с ног в парализующем ужасе и закрыли уши руками.

Нова не упал, не закрыл уши и даже не попятился. Едва стих рев дракона, сын людей набрал в легкие побольше воздуха и издал рев, пусть и уступающий драконьему в громкости, но не менее гневный, угрожающий и полный решимости.