Бриллианты на шее. Элита истребительной авиации Люфтваффе - Михаил Зефиров

«Светлое сукно» – кодовое обозначение использовавшегося немцами приема, когда прожектора своими лучами подсвечивали облака, чтобы на их фоне были хорошо заметны более темные бомбардировщики.

Над нами был тонкий слой облаков, еще выше луна, просвечивающая сквозь них. В результате облака выглядели наподобие белой скатерти, и мы сразу же увидели под ними черные силуэты множества бомбардировщиков. Шнауфер выбрал «Ланкастер», который спокойно летел справа от нас приблизительно в 1700 метрах. По всей вероятности, его экипаж не предполагал, что должно вскоре случиться. Мы были в воздухе менее получаса, когда наш командир выполнил первую атаку. Всякий раз, когда можно было, он прицеливался из «Schrаge Musik» между двумя правыми двигателями. Там располагались топливные баки, которые делали эффект от попаданий огромным.

Это было в 20.44. Правое крыло было ужасно повреждено при взрыве. Огромный шлейф пламени освещал ночное небо на значительном расстоянии. Короткое время обреченный бомбардировщик еще летел прямо, а потом, встав на нос, почти вертикально рухнул вниз и очень скоро ударился о землю, и раздался огромный взрыв. Теперь подобные вещи начали происходить одна за другой. Каждый раз Шнауфер выбирал свою цель из нескольких. При этом он демонстрировал свои уникальные возможности ночного истребителя. Пилоты бомбардировщиков были бдительны и пробовали посредством оборонительных маневров избежать атаки. Чтобы не попасть в область огня бортстрелков вражеского бомбардировщика, Шнауфер должен был повторять те же маневры, что и бомбардировщик.

Это был единственный способ остаться в «мертвой зоне» под его крыльями, куда не могли достать бортстрелки. Шнауфер был особенно искусен в выборе точного момента для атаки. При этом он должен был действовать быстро, насколько это возможно. В течение девятнадцати минут Шнауфер сбил семь вражеских бомбардировщиков, при этом наша собственная машина ни разу не была поражена заградительным огнем. Это показывает, что майор имел стальные нервы и что он тщательно обдумывал каждую атаку, сбивая противника относительно короткими очередями с очень близкого расстояния. Каждый раз его смелость и быстрая реакция позволяли ему выходить из поражаемого пространства в течение нескольких секунд.

В дикой суматохе боя у меня едва ли было время, чтобы обращать внимание на подробности каждый победы. С другой стороны из-за «Leichtentuch» я не должен был выводить пилота на бомбардировщик при помощи радиолокационной станции, которая была так важна темной ночью. Еще раз Вильгельм Гёнслер оказал свое стабилизирующее влияние на наш экипаж, как и часто прежде, он помогал пилоту своими советами.

Мы еще дважды пытались атаковать, но тут даже Гёнслер не смог помочь. Когда мы выполняли восьмую атаку, наши «Schrдge Musik» отказали в самый решительный момент, и Шнауферу потребовалось все его умение, чтобы уйти от сильного огня с бомбардировщика. У нас еще оставались пушки, установленные в носовой части Bf110, но они слишком часто отказывали, и мы смогли сделать только один выстрел из них во время девятой атаки. На этом наше преследование потока бомбардировщиков завершилось. По дороге обратно мы еще раз должны были пролететь над линией фронта через огонь американских зениток.

Физические и моральные силы нашего командира были почти на пределе. Он был так измотан, что едва мог держать ручку управления. Мы не смогли установить радиосвязь с Гютерсло, так что я вызвал Дортмунд, где находилась наша бывшая IV./NJG1. Мы все еще использовали наш старый радиопозывной «Орел 133», так что они знали, кем мы были. Я попросил, чтобы они по возможности помогли нам вернуться в Гютерсло. Лучами прожекторов и сигнальными ракетами они показали нам нужное направление, и Шнауфер, собрав последним усилием воли все свои силы, смог посадить наш испытанный «G9+EF» на нашей базе в Гютерсло. Когда машина зарулила на стоянку и двигатели были выключены, в кабине воцарилась глубокая тишина. Опустив голову вниз, каждый из нас пытался собрать свои мысли. Мы думали об экипажах «Ланкастеров», и прежде всего надеялись, что их парашюты помогли им сохранить жизнь».

В течение девятнадцати минут, с 20.44 до 21.03, Шнауфер сбил семь бомбардировщиков. Все они упали приблизительно на одной линии, которая начиналась приблизительно в районе немецкого Мюнстера и заканчивалась около голландского Эйндховена. Общий счет Шнауфера в тот день достиг 116 побед. Кроме того, данные англичан о своих потерях той ночью позволяют утверждать, что в 21.10, во время своей восьмой атаки, Шнауфер все же успел сбить и восьмой «Ланкастер». Всего же в ночь на 22 февраля англичане потеряли 34 самолета, или 3,1 % от общего числа.

Вечером 3 марта 222 бомбардировщика совершили налет на нефтеперерабатывающие заводы в Бергкамене и Ландбергене, кроме того, еще 234 «Ланкастера» и «Галифакса» атаковали гидросооружения на канале Дортмунд – Эмс. Немецким ночным истребителям удалось сбить семь бомбардировщиков из последней группы, при этом два «Ланкастера» были на счету Шнауфера.

Той ночью истребители NJG4 приняли участие в операции «Гизела». Ночные истребители должны были атаковать британские бомбардировщики не над Германией, а уже над Англией, – когда те будут заходить на посадку на свои аэродромы и когда их экипажи уже будут чувствовать себя в полной безопасности. Фактически это была последняя и отчаянная попытка ночной истребительной авиации Люфтваффе нанести англичанам значительные потери.

Имеются неподтвержденные сведения о том, что Шнауфер просил командование разрешить ему участвовать в этой операции и что ему было отказано. Ранее ему уже было запрещено участвовать в операции «Боденплатте», в которой в качестве «патфиндеров» были задействованы Ju88G6 из его NJG4. При этом если бы кавалеру Бриллиантов все-таки разрешили, то ему пришлось бы лететь на «Юнкерсе», который он не любил, поскольку Bf110 просто не имел необходимого для этого радиуса действий.

В целом итоги операции «Гизела» принесли разочарование. Атаковать противника смогли только истребители первой «волны», – были сбиты 22 бомбардировщика, еще восемь получили тяжелые повреждения и разбились при посадке. Когда Ju88G6 начали атаки, экипажи бомбардировщиков получили приказ уходить на аэродромы в глубине Англии, и потому истребители «второй» и «третьей» волны уже просто не успели их перехватить. Потери же Люфтваффе составили 26 «Юнкерсов», из них 13 – из NJG. Часть самолетов была потеряна в ходе самой операции, а некоторые были списаны после аварийных посадок.

Вечером 7 марта 1945 г. около 1200 британских бомбардировщиков атаковало различные цели на территории Германии. Главными из них были Дессау и нефтеперерабатывающие заводы в районе Гамбурга и в городке Хеммингштедт, в 28 км севернее Брунсбюттеля. Англичане потеряли 41 бомбардировщик, при этом большинство самолетов сбили ночные истребители.

На счету Шнауфера были три «Ланкастера» из группы, бомбившей Дессау: два – в районе Дюссельдорф – Кассель, а третий – в районе Магдебурга. Он преодолел рубеж в 120 ночных побед, и, как потом оказалось, это был его последний успех в ходе войны.

Войска союзников продвигались вперед, и NJG4 покинула Гютерсло. 30 марта Шнауфер на Bf110G4 «3C+BA» в 02.29 перелетел на аэродром Вунсторф. Через несколько дней эскадра перебазировалась в Фассберг, в 74 км южнее Гамбурга, а затем 11 апреля – дальше на север Германии, на аэродром Эггебек, расположенный в 16 км северо-западнее г. Шлезвиг.

В этот период Шнауфер совершил несколько боевых вылетов, но все они оказались безуспешными. Так, в ночь на 9 апреля, когда британские бомбардировщики совершили налет на Киль, он поднялся в воздух, но так и не смог вступить в контакт с противником. 19 апреля в 23.10 Шнауфер снова поднялся в ночное небо, и опять никакого успеха. Единственными бомбардировщиками, действовавшими той ночью, были 122 «Москито», летавшие на недоступной для Bf110G высоте. Пробыв в воздухе 55 минут, пилот вернулся обратно в Эггебек. Свой же последний вылет Шнауфер совершил 21 апреля.

8 мая 1945 г. Третий рейх капитулировал, и командир NJG4 издал последний приказ. В нем, в частности, говорилось:

«Солдаты моей эскадры! Враг в нашей стране, наши самолеты на земле, Германия оккупирована и окончательно капитулировала.

Товарищи, эти тяжелые факты вызывают у нас на глазах слезы. Наше будущее туманно, и оно может принести нам только боль и страдания. Однако имеется кое-что, что останется с нами навсегда – это традиции нашей эскадры и наша слава. Они дадут нам необходимую силу духа, будут нам опорой и дадут возможность смотреть в неопределенное будущее ясно и гордо…

Там, где мы поднимались в ночное небо, земля Франции и Южной Германии покрыта маленькими шрамами, следами от сбитых нами тяжелых бомбардировщиков. В тяжелых боях и при любой погоде пилоты NJG4 сбили 579 бомбардировщиков – три полные дивизии бомбардировщиков. Наши успешные атаки на автоколонны и железные дороги стоили противнику сотен автомобилей и локомотивов…