Дорога смерти - Роберт Стоун

— Вот они, — возбужденно объявил Марвик, указывая на неясное пятнышко, мелькнувшее на водной поверхности к югу от них.

Пелл прищурился, пытаясь получше рассмотреть, что же такое обнаружил Марвик. Безусловно, на волнах подпрыгивала лодка. Однако лесник решил, что суденышко подпрыгивает чересчур свободно.

— Это уловка, — пояснил Пелл. — В лодке никого нет. Они уже выбрались на сушу, а ее пустили по течению.

Роланд взглянул на удалявшуюся лодку, затем на темный, полный опасностей недружелюбный берег. В ночи скрывалось множество скалистых оврагов, и Мадх мог найти убежище в любом из них.

— Нам никогда не удастся выследить их. — Старый воин от негодования ударил себя кулаком по колену.

Бородатый лесник нахмурился, не желая признать правоту Роланда. Но мысленно он согласился со старым воином. Пелл рассчитывал хоть мельком увидеть Мадха или хотя бы найти их лодку на берегу. Знай Пелл место высадки индорца, у него оставался бы минимальный шанс выследить его в темноте. Но сейчас…

— Нам надо отправляться на запад как можно быстрее, — проворчал Пелл, именно это, должно быть, делает сейчас Мадх.

— Мышка может найти их, — вмешалась Миранда, и все глаза обратились к носу лодки, на который только что села сова.

Роланд взглянул на жену, затем на птицу.

— Маг опасен, — нерешительно заметил он.

— Мы должны использовать все шансы, — ответила волшебница. — И Мышка рискует не меньше, чем любой из нас. К тому же стычка с Эмоном Гётом должна была изрядно утомить нашего индорского приятеля, если только он не обладает сверхчеловеческими возможностями. Если нам повезет, еще одна сова в ночном небе не привлечет его внимания.

— Тогда высылайте птицу, — пробурчал Пелл, выпрыгивая из лодки прямо в воду, доходившую ему до колен. — Потому что мы прибыли к Пасти Шакала.

Бренту никогда еще не приходилось участвовать в столь утомительной и раздражающей погоне. Хейн был так близко, он почти чуял убийцу, а они были вынуждены передвигаться в темноте, подобно детям, которые с завязанными глазами играют в жмурки. Каким бы темным и безлунным ни выглядело небо над Цирраном, в оврагах, края которых вздымались на двадцать футов над их головами, было еще темнее. Овраги извивались, изгибались, и ни один не шел прямо на запад, постоянно пересекаясь с множеством других ущелий под какими-то безумными углами. Миранда показывала дорогу на каждом перекрестке, иначе бы они давно и безнадежно заблудились. Маленький отряд двигался со всей возможной в этой темноте скоростью, но движение сильно замедлялось из-за того, что люди были вынуждены идти согнувшись и расставив руки, чтобы нащупывать препятствия. И все равно не проходило и минуты, как кто-нибудь получал новые ссадины, ударяясь о скалу, неожиданно выпирающую из склона. Брент чувствовал, как кровь струится из десятка порезов на голенях, но по-прежнему старался ускорить шаг, погрузившись в мрачное молчание. Бывший шпион прекрасно знал, что все остальные страдают не меньше.

Они радовались своему везению, если за час удавалось пройти хотя бы две мили. Каждый шаг сопровождался риском сломать лодыжку. Люди почти не разговаривали, тяжело дыша, они упорно двигались вперед, почти забыв, зачем оказались здесь. Ноги переставлялись чисто автоматически, ум почти онемел от чудовищного напряжения, с которым путники вглядывались в темноту. Время потеряло значение, его измеряли не часами и минутами, но только пройденными оврагами, падениями и ушибами. По порезам на голенях Брента без труда можно было составить представление о том, какой ужасной стала эта ночь, которая, казалось, тянулась прямо в вечность.

Наконец во тьме мелькнул розоватый отблеск, такой слабый, что сперва они его не заметили. Но спустя несколько минут овраг осветили первые рассветные лучи. Путники на мгновение остановились и, моргая, словно бы в первый раз оглядели друг друга. Члены маленького отряда валились с ног от усталости, их волосы слиплись от пота, лица посерели от пыли, одежда болталась разлохмаченными, окровавленными лентами.

Миранда тяжело опустилась на ближайший валун. Брент подумал, что сейчас она выглядит старше, чем ему показалось вначале.

— Я отозвала Мышку, — произнесла волшебница. — Сова, летающая при свете дня, может привлечь внимание Мадха. Однако Мышка говорит, что они опережают нас всего минут на десять.

Имбресс сжала руку Брента. Бывший шпион повернулся к своей спутнице. Ее рыжие волосы свисали спутанной потной гривой, наполовину скрывавшей лицо, но из-за этой завесы горели зеленые глаза.

— Помните, — прошептала она так тихо, что никто больше не расслышал. Помните свое обещание. Мадх — первый.

Миранда с трудом поднялась на ноги, протерла глаза, словно пробуждаясь ото сна, и решительно сделала шаг к западу.

— С другой стороны, — добавила она, — Мышка говорит, что и нисташи отстают от нас не более чем на десять минут.

Весь день продолжался безумный поход по сумасшедшему скалистому лабиринту. Брент не мог даже представить, какая стихийная сила так изрезала землю, превратив ее в переплетение извилистых оврагов, каждый всего в несколько ярдов шириной и в десять или пятнадцать ярдов высотой. Больше всего на свете он жаждал ринуться вперед и схватить Хейна, но Кэллом Пелл останавливал бывшего шпиона.

— Десять минут — это больший срок, чем может показаться, — каждый раз говорил ему лесник. — Особенно на этой земле. Если мы доведем себя до полного изнурения, то сгодимся только тем мясникам, что идут позади.

Брент подумал о нисташи, взвесил перспективу провести двадцать семь дней в камере до следующего новолуния и пошел рядом с Кэлломом Пеллом, приноравливаясь к его быстрой ровной ходьбе. Больше всего страдали Каладоры. Пот покрывал огромную фигуру Роланда. Он расстался со своими доспехами, когда швырнул их в Друзема, но на нем до сих пор была надета тонкая кованая кольчуга, которая, должно быть, сама по себе весила фунтов тридцать. Брент не понимал, почему старый воин просто не сбросит тяжелые доспехи. Пожалуй, сам он просто бы умер, доведись ему столько пройти с тридцатью дополнительными футами металла. Но длинные ноги Каладора делали по два шага на каждые три шага Брента, и старик шел не жалуясь, ибо имел за плечами опыт маршей столь долгих и тяжелых, каких Каррельян не смог бы даже вообразить.

Роланд частенько бросал обеспокоенные взгляды на жену. Каждый шаг явно давался Миранде все с большим трудом. Она тяжело дышала и использовала в качестве трости оружие нисташи, которое прихватила с собой Имбресс. Пелл ускорял шаг, перебираясь из оврага в овраг. Он и думать забыл о пожилой волшебнице. Его широкая спина выражала полное безразличие к тому, следуют ли за ним остальные. Впрочем, что он мог поделать? Если они остановятся на отдых, Мадх уйдет.