Мои калифорнийские ночи (СИ) - Джолос Анна

Она испуганно моргает. Бледнеет. Переводит взгляд на побелевшие костяшки моих пальцев, сжимающих ненавистные конверты. Начинает теребить рыжую косу.

— За что? — только и могу выдавить я.

Поверить не могу, что это она на протяжении нескольких месяцев держала меня в страхе и напряжении. Из-за неё я не спала ночами, безмолвно рыдала в подушку и оглядывалась всякий раз, оказываясь на улице.

— Есть за что! — дёргано пожимает плечами. Задирает покрытый веснушками нос, демонстрируя, что совсем не раскаивается.

— Объясни мне, пожалуйста, я не понимаю!

— Ну конечно не понимаешь! — зло улыбается она. — Но я не в настроении пояснять очевидные вещи.

Вижу, с какой лютой ненавистью она на меня смотрит… Просто мороз по коже.

— В следующий раз, когда будете секретничать, плотнее закрывайте дверь! — с нескрываемым удовольствием даёт совет Тэми.

И да, в этот момент я понимаю, что она подслушала тот откровенный разговор, который состоялся между мной и Роуз в её доме.

— Откуда столько злости, Тэми? Ты вообще отдаёшь себе отчёт в том, что делала?

Почему-то вспоминаю несчастного убитого кролика, найденного на заднем дворе. Насколько же она жестокая!

— Ты отправляла мне эти письма, ты подкладывала трупы животных, ты подставила Роуз, — надвигаясь на неё, тихо говорю я. — Ты рассказала всё Виктории и девочкам, ты — стояла там, в душевой, наблюдая за тем, как они избивают меня, Фостер.

Я смотрю на неё, пытаясь понять, куда делась та милая, добрая, солнечная девочка? Девочка, отчаянно возжелавшая со мной дружить…

— Знаешь, в чём твоя проблема? — равнодушно заявляет она. — Тебе плевать на окружающих!

— Это неправда! — горячо спорю в ответ. — Ты предала нашу дружбу, Фостер! Вытерла о меня ноги и сейчас даже не пытаешься изобразить раскаяние!

— Потому что ни о чём не жалею, Смит! — холодно произносит она.

Её слова так больно ранят меня. Я просто стою и не верю в то, что происходит. Может, если ущипнуть себя, то этот кошмар закончится?

— Какая же ты дрянь…

— Я его люблю! С самого детства люблю! И тут появляешься ты! — зло выплёвывает каждое слово, пропитанное ядом. — У нас всё могло сложиться, но нет! Исайя предпочёл бракованный товар. Второсортную дешёвку! Не удивлюсь, если ты и правда сама легла под своего отчима!

Я не могу это слушать. В секунду рука поднимается, и воздух разрезает звонкая пощёчина.

— Девчонки, ну я уже заждалась. Там кофе стынет, я сегодня утром заскочила в Бастерс и прикупила такие чудные булочки с…

Челси замирает на пороге. Я бросаю на Фостер ещё один взгляд, полный острого разочарования. Разворачиваюсь, иду по нестриженому газону к машине. Сажусь, опускаю голову на руль и пытаюсь восстановить дыхание. Замечаю вспыхнувший экран и тянусь к смартфону.

«ГДЕ МОЯ ТАЧКА, СМИТ???»

Проснулся. Ещё одна моя проблема.

Выключаю телефон. Никого не хочу ни видеть, ни слышать… Завожу мотор и уезжаю прочь от дома Фостер. В груди надсадно ноет, но в глазах моих сухо, как в пустыне..

Глава 61

Дженнифер

Я катаюсь вдоль улочек Блу Бэй до самого позднего вечера. Сижу на побережье, наблюдая за неистовыми волнами, брожу по парку с аттракционами и смотрю, как студенты играют на стадионе в футбол.

На душе скребут кошки, настроение отвратительное, и оно становится ещё хуже, когда я подъезжаю к дому. Потому что я прекрасно понимаю, с кем мне придётся столкнуться лицом к лицу в очередной раз.

Но вот же чудо! Брукса дома нет, и я могу вздохнуть с облегчением и успокоиться. Но, увы, ненадолго. Акселя тоже нет, а это значит, что скоро они вернутся с прогулки.

Бросаю злосчастные письма на стол. Открываю холодильник. Решаю сделать пару бутербродов и наливаю себе вина (какого-то там дремучего года выпуска), раздобыть которое удалось на верхней полке. Успеваю поразмыслить о том, насколько всё плохо по шкале от десяти до десяти, пожалеть себя, поесть и выпить пару-тройку бокалов чудесной красной жидкости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Уже намереваюсь домыть посуду и отправиться спать, как на кухне появляется он. И лёгкость бытия вмиг улетучивается.

— Накаталась? — зло бросает Рид.

— Извини, что взяла твою ма…

Он хватает меня за плечи, и я роняю тарелку. Разворачивает к себе.

— Зачем ты выключила телефон? — гневно спрашивает, сверкая глазами.

— Разрядился…

— Давай ты не будешь лгать! — сжимая челюсти, просит он.

— Отстань, — пытаюсь отмахнуться от него как от назойливой мухи.

— К врачу почему не поехала? На черта наматывала круги по городу?

Нависает надо мной, словно грозовая туча. Я только сейчас понимаю, что он мог отследить моё передвижение в приложении на телефоне. И заглушить машину он, кстати, тоже мог.

Пожимаю плечами, пытаясь отодвинуться от него.

— Ты пила что ли? — замечает открытую бутылку на столе и прищуривается.

— Немного, — признаюсь я. Голова слегка кружится, но мне хорошо. — Не нуди, Брукс. Вчера мы тоже пили.

— Напомнить, чем закончилось? На тебя это дурно влияет, — мрачно произносит он.

Я смеюсь и киваю.

Рид отходит, я возвращаюсь к мытью тарелки. Тишина длится дольше двух минут, и это начинает настораживать. Поворачиваю голову, и с ужасом наблюдаю за тем, что он делает.

— Отдай, не трогай, — кидаюсь к нему, как раз в тот момент, когда он достаёт лиловую открытку из конверта.

Я не хотела, чтобы он их увидел. Не хотела, чтобы он читал те мерзкие слова, которые там написаны.

— Это что *****? — хмурит брови и смотрит исподлобья. — Откуда это у тебя? Снова?

— Нет, они старые, отдай! — кричу, срываясь на истерику, когда он достаёт вторую.

— Смит! — отодвигает меня одной ручищей.

— Пожалуйста, пожалуйста, не надо их читать!

У меня начинается самая настоящая истерика. Я даже сама не могу объяснить почему, но внезапно всё, что копилось, рвётся наружу со страшной силой.

— Эй, успокойся, слышишь? — пытается успокоить меня он. — Дженнифер, хватит! Посмотри на меня!

Я качаю головой, упираюсь, пытаюсь пройти мимо него, но он не пропускает меня.

– *****, Смит, что с тобой происходит?

Я начинаю рыдать. Слёзы льются и льются… Остановиться не могу. Раздавлена настолько, что нет сил бороться с собой.

Рид притягивает меня к себе. Утыкаюсь носом в его футболку. Зажмуриваюсь, пытаясь сдерживать глухие рыдания. В ноздри проникает его запах, и я судорожно сглатываю, постепенно затихая.

— Кто? — спрашивает спустя минуту.

— Я не могу сказать…

— Смит!

— Фостер, — тихо отвечаю, прекрасно понимая, что в противном случае он не отстанет.

— Сука конченая…

Рид реагирует как-то странно. Будто и не удивлён вовсе.

— Зачем ты ей рассказала?

— Я не рассказывала, она подслушала мой случайный разговор с Роуз, — тихо всхлипывая, объясняю я.

— И всё это из-за Ричи? — почему-то сразу попадает в точку. И у меня нет ни одного предположения почему.

— Да, — качаю головой. — Я ведь дружила с ней!

Мои глаза снова наполняются слезами.

— Я уже говорил тебе, нельзя быть такой доверчивой, — с укором произносит он. — У тебя с этим большие проблемы, Смит!

— Я поехала к ней домой. Догадывалась, что это она, но хотела посмотреть ей в глаза. Убедиться, понимаешь?

— И? Хочешь сказать, она сожалеет? — не верит он.

— Нет, — горько смеюсь. — Тэми и не думала извиняться. Зато она с огромным удовольствием напомнила мне о том, что я — испорченный товар. Второй сорт…

— Это не так, Смит, — злится он, отодвигая меня от своей груди.

— Да-да, — печально улыбаюсь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мы смотрим друг другу в глаза, и почти наверняка думаем об одном и том же.

«Есть одна проблема. Не люблю быть вторым».

Я знаю, что поняла его превратно, но эта, брошенная невзначай фраза, до сих пор прочно засела в моей голове.

— Твоя Фостер — глупая, завистливая дрянь. Такие люди сами роют себе яму.