Номер Один - Диана Андерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мисс, вам запрещено видеться с…
— Замолчите! — крикнула Джудит. — Тина, я… должна была тебе сказать об этом.
В проходе появилась моя мама, внимательно наблюдающая за всей картиной. Она спустилась вниз и жестом пригласила мою подругу внутрь.
— Брэндон сейчас в больнице, — надрывным тоном произнесла подруга. — Его избили, — тараторила она.
Но я ее уже не слышала. Я отошла в сторону, прижимаясь спиной к дубовой лестнице. Он обещал зайти к нам домой и поговорить с моим папой, но все случилось иначе. Мое тело пронзил разряд тока.
— … неизвестно как случилось, пару часов назад, — Джудит объясняла моей маме. — Мне позвонил наш общий знакомый, его близкий друг…Его маме еще не сообщили…
Я закричала. Мама обняла меня, пытаясь привести в чувство.
— Мама… — всхлипывая, я раздернула кольцо ее рук и побежала на второй этаж.
Надев первое, что попало мне под руку, я спустилась вниз. В коридоре стоял разъярённый отец, а рядом с ним Джудит, которой было как всегда безразлично мнение окружающих. За это я ее и любила.
— Куда ты собралась?! — грозно прошипел он, глядя на то, как я выхожу из дома, игнорируя его запреты.
Сев за мамин автомобиль, я вставила ключ зажигания в отверстие. Сердце билось как ошалелое, кажется, во дворе кто-то кричал и пытался вразумить меня, но мне было уже все равно. Нажав на педаль, я выехала из гаража и игнорируя охрану, двинулась в сторону дороги. Когда-то Брэндон пытался внушить мне, что водить машину не страшно. Никогда бы не подумала, что самостоятельно сяду за руль именно в такой момент.
Я быстро доехала до Хартеров. Стучась в их дверь, я столкнулась с молчанием.
— Тетя Нэнси, пожалуйста, откройте дверь! — кричала я, но с другой стороны никого не было.
Сев обратно за руль, я направилась прямиком в больницу Саннивейла. Увеличив скорость до максимума, я думала лишь о том, что может чувствовать сейчас он. И мне было совершенно безразлично на то, что я могла снова попасть в аварию.
— Молодой парень, восемнадцать лет, — объясняла я на стойке регистрации. — Брэндон Хартер.
Доктор непонимающе пожала плечами, а затем направила меня к другому врачу. В конце коридора я заметила знакомую фигуру.
— Тетя Нэнси! — закричала я, подбегая к маме своего парня. Женщина посмотрела на меня как на что-то ядовитое, и сразу же направилась в мою сторону. — Пожалуйста, скажите, где Брэндон!
Она сразу же влепила мне пощечину. Это было настолько неожиданно, что я пошатнулась, схватившись за щеку и едва устояла на ногах.
— Не смей больше приближаться к моему сыну, — рявкнула она, озираясь по сторонам.
— Пожалуйста, я должна знать, что он в порядке, — тараторила я, глотая слезы.
— Он будет в порядке, если тебя не будет рядом, — повторила женщина. — Уходи.
— Я никуда не уйду, — повторила я осипшим голосом.
— Тогда я вызову охрану, — женщина потянула меня за толстовку сына, в которую я была одета. Миссис Хартер вытолкнула меня в другую часть коридора.
— Тетя Нэнси, я умоляю вас, пустите меня к нему!
Развернувшись, я снова направилась за ней, но перед глазами окончательно все поплыло. Оперившись ладонью о дверь, я коснулась рукой лица.
— Мисс, вам плохо? — последнее, что я услышала, прежде чем провалилась в темноту.
Глава 22
Кристина
Открыв глаза, я обнаружила, что лежу в стерильной палате. Справа от меня находилась стойка с капельницей, а у окна стояла медсестра. Было темно, я бросила взгляд на часы у стены, на которых показывало девять.
— Почему я здесь? — хрипло прошептала я, чувствуя привкус крови во рту. Ужасно хотелось пить.
— Вы проснулись, — улыбнулась медсестра. — Осторожно, не так быстро, — предупредила она, кладя ладонь мне на плечо.
Девушка протянула мне стакан с прохладной водой.
— Ваши родители скоро приедут, — заботливо добавила девушка. Откуда она может знать, кто мои родители? — Звонили из вашего дома.
— Я бы хотела уйти… — в палату вошли отец и мама. Отец бросил на меня презрительный взгляд и кивнул медсестре, а мама напротив, подбежала ко мне сразу же, сжимая в своих объятиях.
— Мама, ты знаешь, что с Брэндоном? — отчаянно спросила я. Мама покачала головой, отворачиваясь. — Меня не пустили к нему.
— Мы хотели бы забрать дочь домой, — отрезал отец.
— Подождите, — покачала головой девушка. — Все не так просто.
Отец сузил глаза в подозрительном прищуре. Я приподнялась на локтях, внимательно слушая медсестру. Что опять не так?
— Ваша дочь беременна, — спокойным тоном объявила она.
— Что, простите?! — севшим голосом, протянул отец, округлив глаза.
— Я говорю, ваша дочь — беременна, — повторила медсестра. — Срок совсем маленький, но ей уже сейчас необходим должный уход. Девушка сильно истощена.
Она повторяла слово за словом какие-то рекомендации, а я все смотрела куда-то вдаль, думая, что все это происходит не со мной. Я не готова к детям. Разве такое могло произойти со мной? Это даже звучало как-то неправильно. Я видела наполненный яростью взгляд папы и отчаяние мамы, но они старались не подавать виду на людях, сдерживая эмоции. Прикрыв глаза, я вжалась в подушку, желая, чтобы все это было страшным сном. Они никогда бы мне такого не простили.
— Вы серьезно?! — слова отца были похожи на рычание. — Моя дочь — несовершеннолетняя!
Папа нервно прикрыл глаза, а затем приложил кулак ко рту.
— Я все понял, — спокойно добавил он, выдохнув. — Мы можем забрать дочь домой?!
Медсестра кивнула.
В машине на меня давила гнетущая тишина. Я знала, что это было затишьем перед бурей. Они не позволили мне задержаться в клинике. Брэндон лежит в больнице, и я понятия не имею что с ним. Он бы помог мне справиться с беременностью, мы бы оба придумали что делать. Как и всегда. Я ощущала себя бесконечно разбитой и одинокой. Прикрыв глаза, я сделала вдох, мне так не хватало воздуха.
Отец ударил меня по лицу, как только мы переступили порог дома. Такого никогда не было прежде, от удивления и сильного удара я сразу же упала на пол и ударилась о ножку дивана в гостиной. Я прижалась ладонью к щеке, которая ужасно пульсировала от жгучей боли. Ком вперемешку с тошнотой подступили к горлу. В ушах звенело, мама что-то кричала отцу, замахнувшемуся на меня снова, но я их слышала слабо. Сделав несколько шагов, папа остановился у стены с камином, и оперился о полку. Желваки на его скулах заиграли, ярость была заметна даже с того расстояния,
