Секретный фарватер - Леонид Платов

Вспомнили, что во время первого осмотра леса Кармен, лучшая собака заставы, никак не хотела отойти от озера и яростно лаяла на него.

Глубина была здесь небольшая — немногим более метра.

По дну озера прошлись баграми и выловили маску и ласты, а на пятом или шестом заходе вытащили и баллоны акваланга, которые подкатились под корягу.

Зачем они понадобились нарушителю? Неужели для того лишь, чтобы отлежаться в озере от погони?

Если нарушитель хотел проникнуть в Ленинград, то баллоны, естественно, были ни к чему. Быть может, он собирался пройти по дну заброшенного канала под водой и взорвать шлюзы? Это было единственное мало-мальски правдоподобное объяснение. Но сразу же возникал недоуменный вопрос: какой смысл в этой диверсии? Ведь канал давным-давно не используется по назначению.

В таком положении было дело, когда лейтенант Ластиков прибыл в дивизион, к месту своей службы.

4. Хозяин шхер

Он сидел перед новым своим комдивом и, отвечая на вопросы, придирчиво приглядывался к нему. В таких случаях осмотр всегда обоюдный.

Конечно, командир дивизиона пограничных кораблей не мог идти в сравнение с Шубиным. Но, по совести, кто бы и мог?..

Все же он был неплох. Невозможно было представить себе, чтобы кто-нибудь разговаривал с ним повышенным или нервным тоном. Спокойствие его было внушительно и немногословно. В некоторых случаях, вероятно, оно даже подавляло.

«Украинец, — подумал Александр. — Украинцы, они спокойные!»

Но дело было не в национальности, а в профессии.

Вероятно, Александр тоже понравился комдиву, потому что тот придвинул к нему раскрытый портсигар.

Молодой лейтенант вежливо отказался.

— Занимаюсь спортом, — пояснил он. — Приходится, знаете ли, беречь сердце.

— Ну да, вы же аквалангист! Мне говорили о вас в Ленинграде. — Он многозначительно посмотрел на Александра. — Я знаю о вашем специальном поручении.

Александр промолчал. Само собой, комдив должен был знать об этом, чтобы направлять его поиски в шхерах.

— Уже представлялись командиру своего корабля?

— Так точно.

— Корабль ваш проходит планово-предупредительный ремонт, — неторопливо продолжал комдив, — закончится он через два дня. За два дня вы управитесь. Надо съездить на заставу к Мурысову.

— Береговая застава?

— Нет, сухопутная. Но несколько дней назад на ее участке убит нарушитель, который нес с собой снаряжение аквалангиста. В связи с этим о вас уже несколько раз запрашивали из отряда.

Александр откашлялся. От волнения горло его пересохло. Нарушитель-аквалангист? Значит, Грибов был прав в своих догадках? Не зря советовал Александру заниматься подводным спортом?

— Куда же шел нарушитель?

— А это и надо установить.

Широкое красивое лицо комдива было по-прежнему спокойным, и Александр решил, что служить с ним будет неплохо.

— Думаю, товарищ комдив, вы тоже спортсмен, — осмелился предположить Александр.

— Почему так думаете?

— Очень уравновешенны на вид.

— А! — Комдив коротко засмеялся. — Восемнадцать лет на охране государственной границы. Научишься этой уравновешенности.

Он проводил Александра до дверей, что было высшим знаком его благоволения.

— Нет, я не спортсмен. Только болельщик. Но активный!..

Если бы Александр был суеверен, то решил бы, что это хорошее предзнаменование. Первые шаги его на Карельском перешейке направлены к Винете. Ни минуты он не сомневался в том, что чужеземный аквалангист искал Винету.

В отряде Александр тщательно ознакомился с выловленным из озера аквалангом, даже примерил на себя. Баллоны были новой, неизвестной ему конструкции, почти плоские. Они очень плотно прилегали к спине, что, по-видимому, давало возможность проникать в узкие подводные щели.

Затем командир отряда предоставил в распоряжение Александра «виллис», и тот по прямой лесной дороге, виляя между плитами гранита и длинными узловатыми корнями, за несколько часов доставил лейтенанта на заставу Мурысова.

Сухопутчики повели моряка к озеру.

— Нет, — сказал Александр, — озеро подождет. Покажите мне, откуда и как шел нарушитель. Это важно: как он шел.

Обычно шпионы и диверсанты пытаются нарушить границу на стыке двух застав. Стык, в их представлении, это что-то вроде межи. А межа всегда хуже обработана, чем поле.

Но в условиях нашей границы эта аналогия не подходит.

И, видимо, прыгун-аквалангист был неглуп. Он избрал другой путь — углубился в лес на участке заставы Мурысова, а потом шел параллельно линии границы, держа направление на лесное озеро.

Александра повели тем же путем.

Судя по всему, нарушитель передвигался короткими бросками. Подпрыгнув, с помощью своего шара проносился по воздуху, приземлялся. Опять с силой отталкивался ногами от земли и прыгал, как кенгуру. Так он пересек несколько полян. Но кое-где приходилось ползти.

Что же он сделал, когда понял, что его обходят? По-прежнему пытался прорваться к озеру.

Да, это было непонятно.

Лишь бросив в озеро снаряжение подводного пловца, нарушитель круто повернул — кинулся назад к границе. Вот здесь, уже в виду полосатых столбов, он был убит.

Комментарии на этом закончились, и хозяева с приезжим в молчании вернулись к озеру.

В общем, озеро, как и ожидал Александр, было безобидное. Облака плавали не только над ним, но и в нем, доставая до дна. Лишь зубчатая грань разделяла небо и воду. То темнел лес вдали. Тишина поднималась здесь из самых недр, доверху наполненных спокойными, неподвижными облаками.

Вспомнились рассуждения одного врача по поводу озер на Карельском перешейке.

«Озеротерапия! — глубокомысленно говорил он. — Нервных и усталых я лечил бы озеротерапией, то есть прописывал бы им озеро. В соответствующих дозировках. Купаться — это, конечно, своим чередом. Но главное — сидеть на берегу и смотреть. Особенно на восходе или на закате солнца».

Это показалось Александру недостаточно поэтичным. Дозировки, терапия… Он иначе понимал озера на Карельском перешейке.

«Они — как люди, — думал он. — Есть добрые, светлые, открытые солнцу и всем ветрам. Но есть и темные, злые. Зажатые скалами, таящие на дне своем вероломные замыслы или следы преступлений… Да, душа людей, душа озер!»

Он сам усмехнулся выспренности своего сравнения. Присев на валун, Александр вытащил блокнот и быстро набросал кроки местности. Ему, как всякому моряку, легче и проще было изобразить свой маневр на бумаге, чем объяснять его словами. Но в данном случае это был хитрый маневр нарушителя. Сухопутчики нагнулись над кроками.

— Что тут? — спросил Александр.