Меня зовут Виктор Крид. - Михаил Француз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ещё более странное ощущение: понимать, что ты не умер. И вообще-то не собираешься помирать. Хоть и разорван на куски, лежащие не «одной кучкой», а раскиданные метров на пятьдесят вокруг.
И я всё ещё жив. И даже поморгать могу.
Страшно, до усёру. Если бы ещё было, чем срать, да… Хочется орать, но только немо открывается и закрывается рот.
И помочь некому: Суо лежит на песке метров на тридцать дальше. На песке. Её, хотя бы, не разорвало. Почему-то я точно уверен, что она жива. Как-то я это чувствую. Или вижу. Не понимаю, правда, как, но это ничуть не влияет на уверенность.
Дунул ветер, кинув песка на лицо. Жутко зачесался нос. Это желание оказалось столь нестерпимым, что даже отодвинуло в сторону всепоглощающий ужас, владевший мной секунду назад.
А ещё… моя правая рука пошевелилась. Я это точно увидел со своего места, так как лицо моей головы было повёрнуто в её сторону.
Моя рука пошевелилась. Это так поразило меня, что отступили и ужас, и даже желание почесать нос. Я вновь предпринял попытку-усилие, пошевелить пальцами. Только теперь уже сознательно. И у меня… получилось!
Пальцы пошевелились. И именно так, как я того и хотел.
Дальше… примерно двадцать минут потребовалось, чтобы правая рука доползла до туловища. Точнее, наиболее крупного целого куска туловища, с остатком плеча, к которому она должна была крепиться. Ещё минут двадцать на то, чтобы в это место «припарковаться». Пара секунд ушла на то, чтобы рука «приросла» к этому месту.
Затем дело пошло быстрее: пять минут на второй кусок туловища, пять минут на вторую руку. Десять минут на голову. И минута на ноги.
Когда я, наконец, «собрался», то меня накрыл истерический неостановимый хохот. Я катался по песку, оборванный, окровавленный, в подпаленных лоскутах ткани, оставшихся от моего спортивного костюма, и ржал. Дико, утирая слёзы, выступающие из глаз, с ударянием ладонью по земле…
Не знаю, это из-за многократных улучшений моего организма, или я всегда так мог, но это жесть! Жестянская жестяная жесть! Такое и в фильме ужасов не привидится... Разве, что в кино про зомби и нежить... Ну, да не важно.
Кое-как, совладав с собой, со своей истерикой, я поднялся и побежал к Суо.
Слава Богу, да не обидится на меня Будда, но она была жива. И даже не сильно пострадала. Несколько похлопываний по щекам, и она застонав, открыла глаза. Ту фразу, что сорвалась после этого с её губ, я при всём своём знании языков, перевести бы не смог при всём желании. Однако, точно скажу – фраза была витиеватая и совершенно не цензурная.
- Пошли домой, Вик, - проматерившись и, с моей помощью, поднявшись на ноги, сказала она. Я молча кивнул и прыгнул с ней вместе в Камар-Тадж.
Там Суо ушла куда-то лечиться, а я потащился на кухню, где принялся утолять свой проснувшийся голод.
Что там произошло, в пустыне? Так-то, ничего странного: моё первое заклинание. Простейшая фигура с проколом из огненного плана, долженствовавшая воспламенить фитилёк свечи… только прокол вместо булавочной головки получился с палец. Полыхнуло так, что, наверное, и из космоса видно было. Разница давлений, расширение, ударная волна…
Суо лежала на своих татами метрах в тридцати, наблюдая оттуда. Я же стоял в шаге от свечки, ещё и руки к ней протягивал.
- Знаешь, - мрачно сказал я вернувшейся жене. – Вывози свою мебель. Дзен с ней, с этой войной! Что б я ещё раз связался с твоей магией!
***
Глава 61
***
Удар по голове удивительно благотворно сказался на моей мыслительной деятельности. Прямо, как в том старом анекдоте про особенности русского менталитета: «Пока пинка не дадут – не могу». Вот, видимо, и мне такой же "пинок" потребовался, чтобы перестать маяться дурью, рефлексировать и просто пойти к Ксавьеру.
Чарльз, рассмотрев мою хмурую рожу, лишних и глупых вопросов, вроде «ты уверен?», «точно?», «откуда ты знаешь?», «ты головой, случайно, не бился?» задавать не стал. Тут же прошёл вместе со мной в Церебро.
В общем-то, на этом и всё.
Да! Вот так вот просто и без превозмоганий закончилась Мировая Ядерная Война, ещё не начавшись. А Суо по возвращении я бы высказал! Всё бы высказал! Такое бы высказал!.. если бы умел высказывать.
На самом же деле, был просто очень долгий и очень выразительный взгляд, после которого жена опустила глаза, порозовела… и неделю «шелковая» ходила. Даже сама лично к плите встала, чего за ней сроду не водилось, картошечки мне нажарила, борщей наварила, окрошечку делала. А какая ласковая в постели была! Ум, прелесть!
Чует собака, чьё мясо съела!
Правда, через неделю опять какая-то глобальная гадость стала нашему Измерению угрожать, и Дорогая Моя усвистала по своим геройским мироспасательным делам. Но уж, чего тут: работа у неё такая. Никто другой, за неё, её не сделает.
Моя же работа была в Союзе. И я выполнял её.
В общем-то, вернулось всё на круги своя.
***
В семьдесят пятом году Битву Драконов я пропустил – не до неё было. У нас тут первый Всесоюзный Чемпионат по Джиткун до проходил. Так что, времени и сил совершенно на глупости не оставалось. Тут поспать бы часок… Это был первый для меня Чемпионат, который я видел «изнутри», то есть, не с позиции участника, а с места организатора. И, скажу я, что-то нет желания повторять такой опыт! Зато, уважение моё к Красным Драконам возросло безмерно: у меня всего лишь масштаб Союза, а у них – всей Планеты! Да ещё и не исключая разнообразные «скрытые» её части. Никогда больше не стану презрительно называть их «ящерицами». По завершении нашего Чемпионата, я даже не поленился написать и отправить письмо в их адрес, со словами признательности и уважения. На что, к собственному удивлению, получил ответ: такое же рукописное письмо в
