Красная лента - Роджер Эллори

— Я знаю о Джоне Роби больше, чем он сам, — ответил Торн.

Он сделал шаг влево и повернулся спиной к стеклянным дверям, словно прочел мысли детектива и был готов помешать ему. Хотя Торн был ниже и легче Миллера, он смог бы задержать его до прихода охраны.

— Почему? — спросил Миллер.

Он хотел потянуть время и придумать хоть что-то. Телефон на столе… Графин, из которого Торн наливал арманьяк… В кабинете было много предметов, с помощью которых он мог атаковать судью. Но что потом? Он свалит его с ног и сбежит. Его увидят. Обвинят в нападении. За ним будут следить. У него не было оружия. Если Торн говорил правду относительно смерти Оливера, то Миллера уберут, несмотря на то что он детектив вашингтонской полиции.

— Почему? — словно эхо отозвался Торн. — Потому что я его тренировал, детектив Миллер. Я тренировал Роби, Шеридан, Карвало и десятки их коллег.

— И зовут вас вовсе не Уолтер Торн?

— Уолтер Торн, Фрэнк Риссик, Эдвард Перна, Лоуренс Мэттьюз… Я ношу все эти имена и ни одно из них. Я тот, кем должен быть, когда это требуется. То, что вы столкнулись с именем Дон Карвало и названием конторы «Объединенный траст», ничего не значит. Вы хоть представляете, сколько названий и имен мы используем, чтобы прикрывать свои организации и операции?

Миллер внимательно прислушивался к звукам, доносящимся из коридора. Он не мог решить, куда бежать. К двери? Или попытаться рвануть через двор и перемахнуть через стену?

— Если Роби доставлял вам столько хлопот…

— Почему мы просто не устранили его? — спросил Торн. — Потому что иметь дело с Джоном Роби и Кэтрин Шеридан — это не то же самое, что иметь дело с Маргарет Мозли, Энн Райнер, Барбарой Ли и Наташей Джойс. Есть определенные нюансы.

— Что он сделал? У него были улики? У него были материалы, которые должны были стать достоянием общественности в случае его смерти?

— У него было кое-что наше, а у нас было что-то, что принадлежало ему. Это была патовая ситуация. И такой она оставалась очень долго.

— У вас было что-то его? Что? Что у вас есть на Роби?

— Скорее, не что, а кто.

— Кто? — переспросил Миллер и понимающе кивнул. — Кэтрин Шеридан, верно? Вы угрожали, что убьете ее, если он…

— Нет, детектив. Роби не был настолько озабочен благополучием Кэтрин, чтобы ее смерть могла остановить его.

— Тогда кто? О ком вы говорите?

— Я говорю о…

То, что пуля практически бесшумно прошила левую створку стеклянных дверей, придало происходящему элемент сюрреализма.

Торн замолк на полуслове.

Только что он что-то говорил, а в следующий момент уже молчал.

Он постоял еще несколько секунд. Эти секунды, казалось, тянулись вечность. Миллер ждал, что судья скажет что-то еще.

Торн начал неуклюже сползать на пол, словно ему сообщили ужасную новость и он пытался справиться с потрясением.

Только тогда Миллер заметил маленькое отверстие в стекле.

И он понял, почему судья Торн пытается удержаться на ногах, цепляясь за полки с книгами, почему свет в его глазах померк, а изо рта доносится лишь приглушенное шипение, как из пробитого воздушного шара. Из уголка его правого глаза вытекла тонкая струйка крови.

Миллер обомлел.

Уолтер Торн опустился на колени и начал заваливаться на левую сторону, ударившись головой о край тяжелого стола красного дерева.

Миллер рванулся вперед в тщетной попытке его удержать. Рухнув на пол, покрытый ковром, Торн перевернулся на бок. Миллер опустился перед ним на колени, пытаясь уложить его на спину, поддерживая его голову и пачкая пальцы в его крови.

Миллер посмотрел на свои руки. Кровь потекла по ним, грозя вымазать рукава рубашки.

Небольшая лужа крови на ковре образовалась из-за маленького пулевого отверстия на правом виске Торна. На левом виске выходного отверстия не было, пуля осталась в голове.

Только тогда Миллер среагировал. Он открыл рот, чтобы сказать что-то, закричать, позвать на помощь, хотя и знал, что слишком поздно.

Но не смог произнести ни звука.

Его начало трясти, словно в лихорадке. Он попытался встать, но ноги его не держали. Он схватился за подлокотник стула, на котором сидел Торн, и поднялся, а когда убрал руку, то увидел, что оставил на подлокотнике кровавый след.

Миллера тошнило. Его охватил почти животный ужас. Он потянулся за пистолетом, но его не было.

Он подошел к стеклянной двери и выглянул наружу.

Что он ожидал увидеть?

Пустой двор, черно-белые краски ноябрьского вечера. Его спокойствие резко контрастировало с безумием, которое творилось в кабинете судьи Торна.

Миллер едва стоял на ногах. Он прислонился к стене, снова оставив кровавый отпечаток.

Перед тем как попасть в кабинет Торна, он говорил с двумя людьми. Администратор записала его имя, а помощник Торна забрал его пистолет. Он был здесь, когда Торна убили.

Миллер был по уши в дерьме. Еще глубже, чем после истории с Томасом.

Он снова подошел к стеклянной двери. Потом посмотрел на Торна. Опустившись на колени, он притронулся к его шее. Пульса не было.

Ему захотелось пнуть Торна. Ему хотелось бить его по лицу и выкрикивать ругательства. Ему хотелось бросить вызов тому, что говорил этот мерзавец, объяснить, что он думает о его взгляде на мир. Он хотел сказать ему, что из-за людей, подобных Торну, мир был зловонной ямой, что из-за таких людей существовали наркотики, преступления, войны.

Но он ничего не сказал.

Чувства, которые владели им в последние дни, нахлынули с новой силой. Миллеру казалось, что он задохнется, что его сердце, не выдержав боли и страха, остановится. И их мертвые тела найдут в кабинете с запертой дверью и маленьким отверстием в стекле. И никто никогда не узнает, что же произошло между детективом Робертом Миллером и судьей Уолтером Торном.

Это навсегда останется загадкой.

А Джон Роби вернется в Маунт-Вернон. Он будет читать лекции по литературе и поэзии, а студенты будут смотреть на него, слушать его, и никто из них никогда не догадается, что этот человек убил больше людей, чем они могут себе представить.

Миллер был настолько сбит с толку, что не знал, чему верить.

Единственное, что он знал точно, так это то, что у него будут проблемы.

ГЛАВА 58

Между прибытием шефа охраны комплекса и вызовом коронера возникла небольшая пауза.

В это время Роберт Миллер и начальник охраны Торна искали во дворе следы того, кто застрелил судью.

В этот момент, когда Миллер не думал вообще ни о чем, ему вспомнилась запись, которую он видел в квартире Роби.

Кэтрин Шеридан.

— Поставь же, — сказала Кэтрин Шеридан.

Кэтрин Шеридан махнула рукой человеку, который ее снимал. Сзади видны были деревья. На ней был бирюзовый шерстяной берет.

Кэтрин Шеридан смеялась.

— Джон, ну же, — сказала она. — Убери камеру.

У Миллера подкашивались ноги. Он присел на одну из кованых скамеек, стоявших во дворе, и посмотрел на шефа полиции, который пытался упорядочить события последней пары часов. В какой-то момент он услышал, что приехала Мэрилин Хэммингз. Почему-то ему не хотелось ее видеть. Опять мертвый человек, легкая улыбка вместо приветствия, неприятные воспоминания о недавнем разговоре, словно причиной каждой их встречи должно быть что-то отвратительное: убийство, насилие, предательство.

Миллер сказал шефу охраны, имя которого он так и не удосужился спросить, что вернется во второй участок, напишет отчет, немедленно поговорит с помощником окружного прокурора и удостоверится, что для расследования убийства судьи выделены люди.

Шеф охраны спросил, зачем Миллер приходил к судье. Ему это было нужно для отчета. Миллер ответил, что приходил по поводу просроченного ордера, ничего особенного. Шеф охраны, похоже, удовлетворился его ответом.

Миллер вернулся к стойке администратора, попросил секретаря вернуть ему пистолет, расписался в журнале приема посетителей и быстро покинул здание. Сев в машину, он поехал прочь от Джудишиари-сквер, прочь от трупа Уолтера Торна, прочь от всего, что ему рассказал судья.

Он не поехал во второй участок. Он направился прямиком в Брентвуд-парк.

Сорок пять минут спустя Роберт Миллер стоял у здания, где располагался каток. Комплекс был официально закрыт, но Миллер показал значок, и его впустили. Он пошел к катку, внимательно осматривая каждый ряд.

Джон Роби поднял руку и улыбнулся ему.

Миллер остановился в проходе между рядами метрах в десяти от того места, где сидел Роби.

— Профессор Роби.

— Детектив Миллер.

— Я пришел допросить вас по поводу убийства судьи Уолтера Торна.

— Завтра убийство судьи Уолтера Торна окажется чем-то совершенно иным.

— Что вы имеете в виду? — спросил Миллер, подходя поближе. Он внимательно наблюдал за Роби, ожидая, что тот в любой момент может выхватить пистолет.