Воскресенье - пришел лесник и... - Владимир Талалаев

Как назло — вокруг ни открытой двери, ни ниши... Только окно, круглое и запыленное, разделенное на четыре фрагмента, занявших два этажа. В каждой секции — по манекену. В ближайшем — фигура менестреля с флейтой из бамбука. А в соседнем... А что, это мысль! Успеть бы: шаги ближе и ближе!

— Я думаю, что после случая в семнадцатом секторе вряд ли скоро кто угодно решится вторгаться сюда.

— Не знаю, Мальден, мне не очень верится в твою идею, что это просто детишки баловались, без всякой злой цели. Ты же знаешь, сколько злодеяний творилось во все века в мире, прикрываясь детьми. Младенцев кидали на клинки противника, как в "Легенде о Нарайяме", ребят гнали перед отрядами пехоты, прикрываясь ими, как щитом... Прикрываясь заботой о детях, писались разгромные статьи, по которым потом начинались громкие процессы, например -"Дело "кристаллистов"". И тут — кто-то послал мальцов, проверить ли тылы наши и оборонные линии или посеять панику и левые мысли, или скомпрометировать нас, попади мы в этих юных диверсантов — не все ли едино, зачем именно посылали? Скорее всего — ребята были местные, чтобы в случае выстрела — наверняка и наповал, это не наши с тобой супермены в коротких штанишках!

За разговорами вахта летит быстрее. Цокают шаги, льются слова... И неведомо, сколько таких дней впереди. Возможно — вся бесконечность...

— А Аббингтону все не сидится в покое, все благоустраивается да переоборудуется! — заметил Мальден. — Вон, опять манекен сменил! Тот, что "Молитва".

Действительно, манекен помолодел лет на десять и слегка потолстел. Вполне такой весь из себя Славик-контрабандист получился. Только одежка прежняя, наспех поверх своей собственной надетая. Блымает неоновая лампадка, обдавая неровным светом молитвенно сложенные руки. До обидного сильно чешется нос, как всегда, когда нельзя почесать его.

Сейчас присмотрятся солдаты — и попался Славик, а вместе с ним — и палантир Мерлиновский, и последняя надежда.

Резкий шум отвлек вояк — это помчался по ступенькам Димка, громко топая и хватаясь за перила. Следом зацокали сапоги. Редко кто догонит быстроногого мальчишку, но ведь и Патрули обучают не напрасно. Минут за пять все было кончено. Немедленно поднесли к руке пацаненка шприц-диск, впрыснули "сыворотку правды". Уж этот-то все расскажет! И с кем, и зачем, и когда!.. Он не кинется на лазеры, как это сделал младший из двоих обнаруженных раньше, упавший с дымящейся дырой в голове. Безвозвратно замолчавший. И не сожрет ударную дозу цианистого калия, как старший: жди теперь два дня, пока он реанимирует до приличного состояния... И это когда каждая минута, возможно, на счету!

И Димка заговорил, хотя и не хотел этого. Что поделаешь: против земной науки с местными ресурсами особенно не попрешь...

Но тех пяти минут, что он гонял солдат по галереям и переходам, оказалось достаточно, чтобы Славик добрался до газовой трубы. Оставался пустяк — всунуть шарик палантира внутрь и слегка подтолкнуть. И покатится он, пока не выскочит из свежепоявившейся дырки прямо над Машиной Правосудия! А там уже — Мерлина хлопоты! А самому можно домой, на боковую, отсыпаться после пережитого.

Ат, черт! Ошибся таки этажом! Газовая трубка этажом ниже! А тут -комната, С компьютером, с обоями, неравномерно припорошенными пылью из вентиляторов. Точная копия комнаты Машины Правосудия! Зачем?! И кабель идет вниз по свинцовой трубе! А машина-то — "кентавр": в знакомом "АГАТовском" корпусе материнка нейрокомпьютера, устаревшего, но все же превосходящего по быстродействию и современные "Мягкие Платформы". Кабель к Машине внизу... Хе, так вот оно как — "беспристрастная лотерея"! Ну и ну! Выходит, машина внизу считает, но как только у нее появляется "выигрышный" номер — эта вот "тварь сверху" перетасовывает таблицы, подставляя под вычисленный номер того, кого ей задали в программе. Интересно: кто же на самом деле выбирает жертвы для казней? Кто тот "теневой кардинал"? И зачем?..

Мальчишка яростно дернул кабель, и тот внезапно легко вылетел из трубы, искронув на оголенных участках.

Ну вот и все! Палантир оказался таким же тусклым, как и перед походом. Славик покачал его на руке, задумчиво посмотрел... Руки сами вспомнили последовательность касаний. Хрустальный шарик внезапно просветлел, становясь совершенно прозрачным и сияющим. Сейчас взвоют сирены антимагической защиты... Сейчас Мерлин почувствовал Вызов. И готовится к прыжку.

Легким движением руки мальчишка уронил хрусталь в свинцовую трубу. Блеснув в несуществующих лучах, палантирчик упал прямо на клавиатуру Машины Правосудия. Глядя в кабелепровод, Славик увидел, как промчался по клавиатуре невесть откуда взявшийся черный кот, под которым не нажалась ни одна клавиша, хотя зверюга была толста до неприличия.

Палантир засиял, аки маленькое солнышко, и в сиянии возник Мерлин. Он, видимо, долго готовился, потому что извергнутый им сноп искр воспламенил ковер на полу и стулья. Молния сорвалась с рук юного мага, взмывая к потолку и оттуда рикошетом низвергаясь в электронные недра ненавистного компьютера. Зашипело короткое замыкание, грохнул гром...

Услышав шаги спешащей охраны, Славик счел за благоразумное не дожидаться их появления. В конце-концов свою часть контракта Славик выполнил безукоризненно: доставил палантир по адресу и установил, не забыв активировать. Теперь можно и отдыхать. Домой! Скорее домой!..

Глава 27

Мерлин:

Чтоб я еще хоть раз передавался через палантир? Ну уж нет, извините премного, но фигушки! Лететь по блеклому туману, не различая, где верх, где низ... Не помня, когда это началось, не зная, когда закончится...

Почему-то в голову влазят стихи. Незнакомые, они словно сами рождаются в этом полете, словно нанизываются на меня, пока я мчусь вперед. Кто знает, сколько веков они тут ждали, чтобы прилипнуть к путнику?.. И меня ли ждали они, или достались совсем не тому, для кого росли?

Туманный урок... Из него пару строкРазобрал... Нет, скорее почувствовал,Но от этих двух строк пробежал по душе холодок,Пробуждая шестое, седьмое чувство.Я, как тяжелый спутник, мчу, сокрушая пространство,Не различая, где запад, где восток,А в сердце пылает яростно и жаркоТуманный урок...Клочья бумаги, цифр колонки всюду летятПерфокарт, перфолент, дисплеев,Принтеры злобно скрежещут, скрипят,Засыпая пеплом помпеи...Этот пепел белый бумажный совсемМир с любовью вскоре засыпет, раздавит.И помогут не только компьютеры, ЭВМ,Но и прежде всего — наша перфорированная память!Вот веревка перехлестнула мне путь,Чтоб остановить, задержать, спасти,Но я уклоняюсь, я как-нибудьСам пройду по жизненному пути.Я иду, сквозь тьму держа курс,За витком пробивая виток,И опять то чувство стыда и слабостиНаплывает, как запах пряности,Набегает, как в мыслях гадости,И опять я не понял туманный урок,Ну и пусть, ну и пусть...Снова мысли хотели сказатьМне о чем-то большом.Но опять не сумел их связать...Старый дом...Окна выбиты, внутри холода.Это смерть!Только с неба нашептывает звезда:— Так не сметь!Мыслить так не сметь!И опять за витком я пронзаю виток,И опятьСтарый дом, дом пустой,Мой пустой старый дом так роднойЯ хочу вспоминать.Пятьсот сорок семь... Навязалось числоВ памяти, как в перфоленте...Пьяных ежей или камней (слез?) в доме томИсчисляю число я трещинами на постаменте...В электронный наш век, чтоб машиной не стать,Мало — плакать!Надо снова — опять, и опять, и опятьТот туманный урок вспоминать, постигать,И афиши машинного мира срывать,И сжигать, распылять, и опять возрождатьНашу память — живую память!Эти странные снова вперед и назадПрыжки, как углов и домов лабиринт. Столкновенье.И опять, и опятьНе могу я понять,Что творится с моим поколеньем.И опять хоть на байт, хоть на бит тянет мнеСтать рациональней,И опять в электронном сгорю огне,Став машиной своих желаний.Но когда-то заплутавший в триггерах огонекВновь напомнит Туманный урок...

Стихи из ниоткуда, и слова незнакомые, половину их и не слыхивал никогда... Смысл не ясен, только ощущение стремительности и тревоги, да чувство, словно в чужую спальню по ошибке заглянул... Гадливо так...