Чужая жизнь - Ньевес Эрреро

Брэд улыбнулся. Это было неоспоримым знаком того, что Лукас унаследовал способности Кендаля, умевшего вызывать дождь.

— Не знаю, чему вы так радуетесь, — пробормотал Лео. — Я ничего не понимаю. Вы говорите, что Лукас каким-то образом связан с ливнем, который обрушился на нас так неожиданно?

— Именно это я и хотел сказать. Когда Лукас спустится с горы, он будет новым человеком.

Лео им не поверил. Он не мог понять, каким образом его друг вызвал дождь. Лео подумал о том, что все это верования примитивных культур. Наверняка есть какое-то научное объяснение тому, что, несмотря на обжигающее с утра солнце, в начале вечера в горы собственной персоной явился дождь.

Дождь шел еще на протяжении часа, но постепенно тучи освободили дорогу для наступающего вечера. Солнце уже не обжигало кожу, день был на исходе. Счастливый Лукас чувствовал влагу своими костями. Ему удалось очистить разум. Из-за ветра, который дул на вершине горы, тело юноши не только покрылось гусиной кожей, но и начало сотрясаться от дрожи, и эта дрожь не проходила до тех пор, пока Лукасу не удалось согреться в последних лучах уходящего солнца, до того как день закончил свое существование. Одиночество на вершине горы способствовало тому, что Лукас достиг соединения с духовным миром, который заключала в себе природа. Его разум блуждал между снов с такой силой, будто бы это была реальность. Юноша присутствовал при смене дня и ночи с соответствующей ей сменой цветов и наблюдал за этим процессом, не мигая. Этот прекрасный спектакль казался плодом воображения Лукаса. Розовые облака, играя разными оттенками, плыли по красноватому небу. Он смотрел, но не видел. Юноша был погружен в себя. Его глаза раскрылись шире, чем обычно. Лукас думал о том, что это может быть только сном. Он искал ногами тот камень, на котором испытал подобие головокружения в первый день, когда посмотрел на землю. Вдруг юноша закрыл глаза. Он начал терять грань между сном и реальностью. Открыв глаза, Лукас увидел, что издалека, ритмично взмахивая крыльями, приближается орел, который играл с ним в начале дня. Здесь не было никакой другой птицы более могущественной, чем императорский орел. Юноша снова закрыл глаза и… провалился в пустоту.

Его друг с темно-коричневым оперением и серой жемчужной головой остановил свой полет и начал пикировать с неимоверной скоростью. Лукас почувствовал сильное давление на грудь. Падая, он в отчаянии замахал руками. От волнения юноша вспотел. Он был не в состоянии сделать что-то, чтобы не упасть на камни. Когда уже казалось, что столкновение неизбежно, Лукас почувствовал нестерпимую боль в плече. Боже! Как больно! Он вдруг открыл глаза и понял, что все еще стоит на ногах, цепляясь ступнями за холодные камни. Сном было падение или сон — это орел на плече? Юноша уже не отличал свои сны от действительности. Его новый друг вогнал свои когти в то место, где уже была рана, и боль стала вдвое сильнее. Зрение юноши начало слабеть. Куда бы Лукас ни бросил взгляд, все двоилось. Облака на небе закружились, и он сделал шаг назад. Он знал, что что-то идет не так. Орел, сделав усилие, снова взлетел. Юноша пятился до тех пор, пока ноги не отказали и он потерял сознание.

Друзья Лукаса прибыли в базовый лагерь до того, как ночь вступила в свои права. Сильвия, Джимми и Виктор были заинтригованы новостью о предстоящем походе.

— Как дела? — в первую очередь осведомилась Сильвия у Лео, едва увидев его.

— Кажется, все идет по плану, — ответил он. — У вас не возникло никаких проблем?

— Ну, дождь, — поспешил ответить Виктор, придерживая рюкзак, висевший на плече. — Он заставил нас остановиться и спрятаться среди скал. Иначе мы бы промокли до нитки.

Человек-медицина сидел на полу палатки, отрешившись от всего и не прислушиваясь к разговору. Казалось, он был погружен в свои собственные мысли.

— Говорят, — Лео указал на Брэда и Джозефа, — что этот дождь вызвал Лукас, который сейчас находится на вершине горы.

Все трое, не сказав ни слова, изумленно переглянулись.

— Не удивляйтесь. У моего народа такие люди, как Джозеф, а теперь еще и Лукас, обладают даром вызывать дождь.

— Даже если бы Лукас был Нептуном! — язвительно произнес Джимми.

— Я не шучу, — сказал Брэд серьезнее, чем обычно. — Вы бы испугались, если бы узнали о способностях Лукаса, который действительно может осуществлять необычные вещи. Сейчас он сам открывает эти способности, потому что тоже не ведает о своем даре.

— Это связано с его новым сердцем, правда? — спросил Виктор.

— Да, — коротко ответил Брэд. — Необходимо, чтобы он как можно раньше научился мудрости людей-медицины.

Джозеф поднялся и вышел из палатки. Он увидел, как садится солнце, как быстро исчезают облака. Индеец позвал всех остальных и попросил их принести сухих веток, чтобы развести костер. До того как ночь опустилась на землю, огонь уже жарко пылал в центре круга, образованного пятью палатками. Пока все устраивались у костра в поисках тепла, Джозеф скрылся в палатке и спустя несколько минут вновь вышел из нее, уже одетый для проведения какого-то индейского ритуала. Брэд сделал то же самое и появился с лентой на голове и единственным пером с правой стороны лица. Все остальные вынули по одному шнурку из своих спортивных ботинок и, словно ленточки, повязали себе на лоб. Ребята переглядывались, не зная, что следует делать, пока человек-медицина не взял слово:

— Садитесь. Я хочу, чтобы вы научились этому танцу. Лукасу предстоит провести вторую ночь наедине с силами природы. И нет ничего более подходящего сейчас, чем предложить ему эту музыку, которая поднимется до вершины горы и даст ему возможность почувствовать нашу дружбу.

Брэд начал играть на каком-то особенном белом бубне, и его звуки ворвались в тишину ночи с такой силой, что отразились от сердец людей, собравшихся у костра. Джозеф и Брэд запели. Они издавали резкие звуки, которые больше напоминали воинственный клич, чем дружеские слова. Джозеф принялся танцевать. Сначала он двигал одной ногой, затем второй, заставляя поочередно звучать колокольчики, закрепленные на щиколотках. Испуганный кот из палатки наблюдал за тем, что происходит; на нем был колокольчик, которого не хватало Джозефу. Человек-медицина держал в правой руке палку и, раскачиваясь всем телом, то поднимал, то опускал ее. Брэд играл, и Джозеф имитировал глухими горловыми звуками бубен в одном ритме с этим инструментом.

Сильвия вдруг встала и начала делать те же движения, что и Джозеф. Вскоре к ним присоединился Джимми. Они поднимали одну ногу, затем другую, и их тела двигались в том же ритме. Виктор, который не обладал хорошим чувством ритма, не выдержал долгого сидения и тоже начал танцевать. Ему казалось, что не так важно повторять все движения, как чувствовать музыку и, доверившись ей, следовать музыкальному сопровождению. Лео остался на месте. На протяжении длительного времени он был единственным зрителем этого спектакля, до тех пор пока и его не поднял на ноги монотонный звук бубна, заставив присоединиться к друзьям. Постепенно, несмотря на первоначальный скептицизм, Лео тоже вошел в круг и стал танцевать вместе со всеми.