Быть собой (СИ) - "Sleepy Xoma"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Что же ты такое?» — подумал он. — «Как появился здесь и почему выжил?»
Ответ — и он понимал это — плавал где-то на поверхности, совсем рядом — протяни руку, и ухватишь. Но почему-то сделать это как раз и не получалось, что сильно раздражало молодого человека.
Он запустил в паукосороконожку еще одну молнию — скорее для порядка, нежели надеясь причинить той вред, однако твари это не понравилось — пародия на человеческое лицо исторгло еще один скорбный вопль. И тут Трегоран заметил на голове у монстра какое-то подобие венца. Он застонал, не в силах перенести свою невероятную, просто феноменальную тупость.
— Ну конечно же! — молодой маг простонал, схватившись руками за голову. — Как я мог быть настолько слепым!
«Говорю сам с собой, ну прямо как Элаикс», — усмехнулся он, но тут же отбросил все лишние мысли, и вновь пустил коня галопом — тварь преодолела завал и, победно завывая, бросилась следом. — «Правитель! Конечно же! Эта тварь похожа на правителя из моих снов! Вот только чем это может помочь?»
Вопрос был действительно нетривиальным, и искать ответ на него следовало в самые краткие сроки.
«Император. Маг духа. А может использовать пятую школу на нем?»
Идея была спорной — все-таки заклинания айперона юноша знал слабо, по сути, его навыки ограничивались выученным в Батерии, да усвоенным во время непрерывных стычек с тенями по дороге к столице. Ни то, ни другое, казалось, не в состоянии помочь.
«Но ведь попробовать можно?»
На всякий случай юноша бросил заклинание остановки сердца в чудовище, и…
То резко, точно подкошенное, рухнуло на землю и заорало так, что, казалось, лопнут барабанные перепонки. Затем, не без труда поднялось и безумным, полным ненависти взглядом уставилось на юного чародея. И это уже был успех — ни одно заклинание до того не помогало, а это — простое и примитивное, взяло, да и сработало.
«Интересно, а почему Цирилен не додумался? Или не успел?»
Неожиданно тварь замерла и прошипела.
— Еще один маг духа?
Трегоран оторопело уставился на нее. В существе произошли изменения, заметные сразу — ненависть во взгляде улетучилась, а выражение лица…нет, кошмарной морды, стало каким-то даже осмысленным.
— Император Утариан? — спросил юноша в свою очередь.
Монстр склонил голову в знак согласия.
— Невероятно, — прошептал юноша. — Как такое возможно?
— Фарнир превратил, — с трудом выговорило существо, и захрипело. Оно явно боролось с собой, с накатывающим безумием. Наконец, одержав верх, продолжило. — Тот, другой, тоже пытался остановить меня. Не смог.
«Ага, значит, Цирилен тоже додумался до айперона», — невесело подумал юноша.
Монстр пристально посмотрел на юношу.
— Ты отмечен. Ты являлся в мои сны.
— Да, я видел, что произошло с тобой, — Трегоран не стал юлить.
— Бич богов. Еще один отмеченный Хаосом, — монстр издал звук, напоминающий смешок. — Брат посчитал, что для борьбы со злом нужно стать еще большим злом.
— Все эти тени, Мертвые земли… Это его рук дело?
— Брата? Нет. Он просто алчный дурак, жаждущий власти. Повелитель Лжи взял то, что принадлежало ему по праву.
— Как ты сумел прожить столько веков?
— Спал. Долго. Крепко. Недавно сон нарушило знакомое чувство — недалеко от границ я ощутил Хаос.
«Наверное, это тогда, когда я ехал в Батерию», — сообразил Трегоран.
— Сон стал беспокойным, я ждал. Помог попасть.
«Он убил тот отряд в Степи, но зачем?»
Трегоран задал этот вопрос вслух.
— Чтобы обрести покой. Зло породило меня, но зло же позволить уснуть навеки.
— Мы не зло! — запротестовал юный маг. — У нас с братом не было выбора.
— Выбор есть всегда! Вы могли умереть, но не пятнать души!
Юноша сглотнул.
«Кажется, он снова злится», — подумал он. — «Если бросится, ударю. Пускай не убью, но задержу! Но пока — я обязан поговорить. Кажется, он хочет, чтобы я убил его, значит, такая возможность есть. К тому же, вряд ли хоть кто-то знает о Фарнире столько, сколько этот несчастный монстр».
Вопросов, которые следовало задать Утариану, сумевшему пройти сквозь реку времен, пускай и столь ужасным способом, было слишком много, Трегоран осознавал, что не сможет задать их все, а потому следовало обращать внимание на главное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Скажи, можно ли освободиться от договора с Фарниром?
— Нет! Контракт нерушим и любой глупец, связавший себя им, проклят навеки. Ты ничего не сделаешь, ничего…
Глаза монстра вновь затуманились, и Трегоран приготовился бороться, однако тот вновь сумел совладать с собой.
— Фарнир — зло. Он изменяет, развращает, порабощает. Никто, посмевший связаться с ним, не выигрывал. Все теряли больше, чем получали, так было с моим братом, так будет и с тобой.
— Уже, — глухо признался Трегоран, вспомнив Элаикса. — Я потерял единственного родного человека и не знаю, где он. Император, молю дай совет.
— Хорошо. Найди сокровищницу, в ней — старую статуэтку. С ней иди в пустыню Духов и отыщи гробницу. От Фарнира это не спасет, но сможешь найти ответы. — Голос его слабел с каждой секундой. — Молю об ответной услуге. Даруй мне покой.
— Но как?
— Айперон, — прошелестел тихий голос, и глаза чудовища вновь заволок туман ярости и безумия. На сей раз — Трегоран отчетливо понял это, — император сам уже не справится.
Он не ошибся — монстр взревел, и, не говоря больше ни слова, бросился в атаку. Юноша вновь ударил его заклинанием, останавливающим сердце, но на этот раз оно почему-то не сработало.
«Может быть, я уже остановил его человеческое сердце», — подумал он, пустив лошадь вскачь по городским улочкам. — «И осталось только чудовище?»
Но если он прав, что делать дальше?
Чародей лихорадочно перебирал в голове все возможные варианты, стремясь найти приемлемый, а городские дома мелькали по сторонам. Как назло, ни одна светлая мысль не пробиралась в голову. Трегоран действительно не знал, что же еще можно предпринять. Оставалось разве что бежать…
Юноша сглотнул. Если он даже опять скроется, что дальше? Трегоран был уверен, что в одиночку не выберется из Мертвых земель. И тут ему вспомнился вчерашний сон. Император атаковал не приговоренного, нет, он наносил удар по кому-то рядом. По Фарниру!
«Если он счел, что заклинание можно использовать против бога, может, оно и против чудовища сгодится?» — подумал Трегоран, бросая встревоженный взгляд через плечо — тварь была все ближе и ближе.
Его безумная скачка, кстати говоря, сильно напоминала ту, другую, из кошмаров, мучавших юношу во время бегства от фарийцев. Он улепетывал из последних сил, а сзади приближалось нечто громадное, страшное, непроницаемо-черное…
«Вещие сны, это конечно хорошо, но не когда они сбываются с тобой», — горько усмехнулся юноша, и тряхнул головой. — «Хватит!»
Он понимал, что просто не хочет думать о том заклинании, и боится использовать его. Во-первых, Трегоран попросту не был уверен, что сумеет правильно воспроизвести формулу и сложить печати — мало ли что привиделось во сне! Во-вторых, даже если он каким-то загадочным образом действительно увидел трагедию, разыгравшуюся здесь в далеком прошлом, если сны, в которые император затащил его, истинны, у него попросту могло не хватить Пламени, на столь колоссальное заклинание! В этом случае перенапряжение просто убьет незадачливого чародея.
«Но если не делать ничего, то со мной разберется этот монстр». — И это тоже являлось истиной. Трегоран оказался зажат между страшным выбором, каждое из решений грозило неминуемой гибелью. — «Прямо как в ту ночь, когда мы сбежали».
Свернув за угол, юноша грязно выругался — дорога преграждалась завалом, перебраться через который лошадь попросту не могла. Он спрыгнул с седла и развернулся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})«Вот и все, варианты кончились».
Трегоран силой воли заставил себя успокоиться и собраться. Он стоял, смотря на приближающееся чудовище, в котором больше не осталось ничего от человека — ни единого проблеска разума в глазах. Лишь злоба и неутолимый голод, голод монстра, в которого по воле бога был обращен могучий некогда маг.
