Триптих - Макс Фриш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приходит Клошар, роется в урне для мусора и нечего не находит, замечает пару и, вероятно, ждет, что его угостят сигаретой.
Роже. Продолжай.
Клошар ждет напрасно и удаляется.
Продолжай!
Франсина. Ты никогда никого не любил, ты на это не способен, Роже, и точно так же ты никогда никого не полюбишь. (Пауза.)
Роже. Значит, так тому и быть.
Она встает и смотрит, как он не спеша сует руку в карман своего пиджака, словно ищет зажигалку, и не спеша взводит курок пистолета. Он делает это не как опытный стрелок, а как человек, которому объяснили, как это делается. Она наблюдает за тем, как он не спеша приставляет взведенный пистолет к виску, как будто бы он совершенно один. Звука выстрела не слышно, но внезапно становится темно, затем появляется дневной свет: скамейка пуста, снова слышен шум транспорта, теперь достаточно сильный, каждые пятьдесят секунд, тишина между переменой непродолжительна.
БИОГРАФИЯ: ИГРА
НОВАЯ РЕДАКЦИЯ 1984
@Перевод Е. Михелевич
Я часто думаю: что, если бы начать жизнь снова, притом сознательно? Если бы одна жизнь, которая уже прожита, была, как говорится, начерно, другая — начисто! Тогда каждый из нас, я думаю, постарался бы прежде всего не повторять самого себя, по крайней мере создал бы для себя иную обстановку жизни, устроил бы себе такую квартиру с цветами, с массой света… У меня жена, двое девочек, притом жена дама нездоровая и так далее и так далее, ну, а если бы начинать жизнь сначала, то я не женился бы… Нет, нет!
Вершинин в «Трех сестрах» Антона Чехова
Действующие лица
Ханнес Кюрман
Антуанетта Штайн
Ведущий
Ассистентка
Ассистент
ЧАСТЬ I
Сцена.
В середине стоит мебель, которая при световом занавесе создает видимость гостиной: письменный стол, тахта, кресло, часы с боем, торшер. При обычном освещении виден голый задник сцены с инженерными коммуникациями. На авансцене, слева или справа, находится режиссерский столик с неоновой лампочкой, рядом два стула. При открытии занавеса — световой занавес. Антуанетта сидит в кресле и ждет, на ней темные очки. Кюрман стоит рядом с режиссерским столиком, то есть вне сцены. Ведущий тоже стоит, ассистентка сидит на стуле; перед ней на столе лежит досье Кюрмана.
Ведущий. Пепельницы на месте?
Антуанетта. Нет.
Ведущий. Почему нет пепельниц?
Ассистент входит и приносит пепельницы.
Ассистент. Извините!
Ставит три пепельницы и уходит; в это время ассистентка листает досье. Затем она читает вслух.
Ассистентка. «Когда гости ушли, она осталась сидеть в кресле. Что делать в два часа ночи с незнакомой дамой, которая не уходит и просто сидит и молчит. Этого могло бы и не быть…»
Неоновая лампочка гаснет.
Кюрман. Этого могло бы и не быть. Ведущий. Дайте мне ваш пиджак, господин Кюрман.
Кюрман. Пожалуйста.
Ведущий надевает пиджак Кюрмана. Гонг. Ведущий выходит на сцену в роли Кюрмана.
Антуанетта. Я тоже скоро уйду.
Молчание. Он стоит в нерешительности, потом начинает убирать со стола бутылки, бокалы и пепельницы; опять останавливается в нерешительности.
Ведущий. Вам нехорошо?
Антуанетта. Наоборот. (Достает сигарету.) Только выкурю еще одну сигарету. (Напрасно ожидает, что он поднесет ей зажженную спичку.) Если я вам не помешаю. (Сама зажигает сигарету и курит.) Я получила большое удовольствие. Некоторые из ваших гостей показались мне славными, очень интересными… (Молчание.) У вас есть что-нибудь выпить?
Ведущий подходит к небольшому бару и наливает виски; движения его нарочито замедленны и подчеркивают хранимое им молчание: он всего лишь выполняет обязанности вежливого хозяина дома.
Ведущий. Лед? (Протягивает ей бокал.)
Антуанетта. А вы?
Ведущий. Мне надо завтра работать.
Антуанетта. Чем вы занимаетесь?
Часы бьют два раза.
Ведущий. Уже два часа ночи.
Антуанетта. Вы еще кого-то ждете?
Ведущий. Напротив.
Антуанетта. Вы устали.
Ведущий. Едва держусь на ногах.
Антуанетта. Почему бы вам не присесть?
Ведущий продолжает стоять и молчит. Пауза.
Собственно, я хотела только еще раз услышать, как бьют ваши старинные часы. Обожаю такие часы: эти фигурки, которые при первом же ударе начинают делать одни и те же движения, крутится один и тот же валик… И все же каждый раз чего-то ждешь. Вы нет? (Медленно допивает виски.)
Ведущий. Еще налить?
Антуанетта (гасит сигарету). Теперь я пойду.
Ведущий. Машина у вас есть?
Антуанетта. Нет.
Ведущий. Может вас подвезти?
Антуанетта. Думается, вы устали.
Ведущий. Отнюдь.
Антуанетта. Я тоже. (Достает новую сигарету.) Почему вы так на меня смотрите? У вас есть спички? Почему вы так на меня смотрите?
Ведущий подносит ей зажженную спичку, потом идет к бару и наливает себе виски; он стоит к ней спиной и держит бокал в руке, но не пьет.
Ведущий. Вы что-то сказали?
Антуанетта. Нет.
Ведущий. Я тоже.
Молчание. Она спокойно курит, Ведущий смотрит на нее, потом опускается в кресло и кладет ногу на ногу, всем свои видом показывая, что он ждет. Молчание.
Какого вы мнения о Витгенштейне?
Антуанетта. Почему вы о нем спрашиваете?
Ведущий. Просто так. (Отхлебывает глоток.) Не можем же мы сидеть и молчать, пока не рассветет и не начнут щебетать птицы. (Еще глоток.) Что вы скажете о деле Кролевского?
Антуанетта. Кто такой Кролевский?
Ведущий. Профессор Кролевский, который был здесь сегодня вечером, профессор Владимир Кролевский. Как вы относитесь к марксизму-ленинизму? Я бы мог еще спросить, сколько вам лет.
Антуанетта. Двадцать девять.
Ведущий. Чем вы занимаетесь, где живете…
Антуанетта. В настоящее время — в Париже.
Ведущий. При этом у меня нет потребности это знать, откровенно говоря, ни малейшей. Я спрашиваю только для того, чтобы не молчать, чтобы не показаться невежливым. В два часа ночи. Вы заставляете меня проявить интерес, которого у меня нет. Откровенно говоря. И даже это, видите ли, я говорю лишь для того, чтобы что-то сказать. Сейчас два часа ночи. (Еще глоток.) Знаю я эти штуки.
Антуанетта. Какие штуки?
Ведущий. Чем молчаливее держится дама, тем большую ответственность за возникающую скуку ощущает мужчина. И чем больше я при этом пью, тем меньше тем для беседы приходит мне в голову; а чем меньше тем, тем откровеннее я говорю, затрагиваю все более личные стороны жизни, — просто потому, что мы с дамой одни. В два часа ночи. (Отхлебывает виски.) Знаю я эти штуки! (Опять отхлебывает.) Причем вы меня вовсе и не слушаете, поверьте, вовсе не слушаете. Вы просто курите, молчите и только
