BRONZA - Ли Майерс

– Ты…

От мини-бара к нему повернулся Оуэн.

«Ну, прямо обалдеть!» – Марк уставился на него с открытым ртом, забыв все, что хотел сказать. Такой экзотичной внешности у Оуэна видеть ему еще не приходилось.

Принимая его невольное восхищение как должное, тридцатилетний красавец-индус снисходительно улыбнулся, довольный произведенным впечатлением. Его якобы забывчивость побриться с утра приятно подчеркивала линию подбородка, делая чувственные губы ярче. Тонкий, с еле заметной горбинкой, нос придавал благородным чертам брамина что-то орлиное. А рассыпавшиеся по плечам длинными серебристыми прядями волосы оттеняли смуглое лицо, на котором из-под черных бровей льдом высокомерия искрились ярко-голубые глаза.

– Может, уже закроешь рот и скажешь что-нибудь…

«Раскомандовался тут!» Марк сердито вскинулся, но рот все же захлопнул. Снял пальто, покрутил головой, куда положить, бросил на кровать. «Он что… строит из себя индийского раджу? Или… раджа?!» – озадачился он вопросом. Перед глазами засверкали сокровища Али-бабы. Слоны, дворцы, слуги с опахалами и среди всего этого сказочного великолепия восседающий на шелковых подушках Оуэн. В тюрбане, украшенном павлиньими перьями. В белом кителе с алмазными звездами на груди. С атласной голубой лентой через плечо. Широкий пояс с золотыми кистями и огромный рубин в эфесе сабли. Шелковые шаровары, парчовые туфли с загнутыми носами. Почему-то особенно зацепили именно загнутые носы. «Прямо Гарун аль Рашид… какой-то…» – моргнул он, прогоняя отчетливо яркую, до мельчайших деталей, картину.

Потому что босой, в гостиничном халате, с еще влажными после душа волосами, как простой смертный наливающий себе в стакан со льдом скотч, Ивама был более чем реален и выглядел по-домашнему уютным. На первый взгляд. Насколько впечатление было обманчивым, пришлось убедиться сразу, стоило Оуэну отойти в сторону. Он был не один. Молоденькая горничная в симпатичной униформе стояла рядом. Хватаясь руками за горло, будто ее душила невидимая тварь, она смотрела на обоих испуганными глазами.

– Что ты творишь, ублюдок?! Совсем рехнулся от злобы! Бешеный пес! – заорал на него Марк. – Сейчас же отпусти ее!

Он сердито хлопнул ладонями, призывая Силу.

– Вижу, ты, как всегда, демонстрируешь мне свою неучтивость… – лениво звякнув льдом в стакане, Оуэн сделал глоток. Продолжая пить, спокойно смотрел на темную ауру, все заметнее проявляющуюся вокруг брата. – Надеюсь, ты не хочешь, чтобы бедняжка умерла прямо сейчас? – как о сущей безделице, снисходительно поинтересовался он. Поставил пустой стакан, сжал пальцы, и девушка сразу же захватала ртом воздух, задыхаясь. Глаза в подтеках черной туши наполнились паническим ужасом.

Марк разомкнул ладони.

– Так-то лучше… – похвалил его Оуэн, отпуская невидимую удавку на шее девушки. – Не стоит делать резких движений… Я не нечисть, на которую ты привык охотиться, – он презрительно повел плечом, – поэтому охлади свою горячую голову и держи руки в карманах… А то ее кровь забрызгает тебе лицо.

Марк стиснул кулаки, но тут же разжал их. Слова Оуэна не были простой угрозой. Они вообще не были угрозой. Просто единственным, из всех возможных, вариантом. А он совсем не хотел, чтобы и эта девушка умерла, вспомнив другую, мертвую, в платье королевы. Наблюдавший за его внутренней борьбой Оуэн насмешливо скривил губы. «Святоша… как же ты предсказуем…» Взял еще один стакан, зачерпнул льда из ведерка и, плеснув немного скотча, протянул брату.

– Полагаю, до тебя дошли мои послания, раз уж ты здесь, не так ли? Смею ли я надеяться, что тебе понравились мои куклы… в ярких театральных костюмах? – спросил он с веселым цинизмом, немного растягивая слова, явно барствуя и гордясь собой.

Отшвырнув стакан, Марк гневно шагнул вперед. Оуэн предупреждающе качнул головой в сторону горничной. Девушка против воли сделала несколько шагов назад, к распахнутой балконной двери. «Заклинание, что держит ее за горло, скоро заставит бедняжку спрыгнуть вниз…» – догадался Марк.

Просить о чем-нибудь эту безжалостную сволочь в махровом халате было унизительно, но девушка смотрела на Марка умоляющими спасти ее глазами. Когда она сделала следующий шаг назад, смирив гордость, он попросил Оуэна снять заклинание. Тот лишь улыбнулся в ответ. И горничная шагнула снова.

– Хорошо, что тебе надо? – сдался Марк, загнанный в угол.

– Ты проведешь эту ночь со мной или она умрет! – потребовал Оуэн, лукаво сверкнув глазами.

Девушка уже стояла на балконе, и ветер с силой трепал ее одежду.

– Что значит «провести ночь с тобой»? – не понял Марк.

«Ну, прямо дитя малое…» – Оуэн толкнул его на кровать, прижал к матрасу.

– Это значит, всю ночь в моих жарких объятиях! Чтобы я мог целовать твои упрямые губы. Сорвать одежду и до утра ласкать твое изнывающее страстью стыдливое тело! Ха-ха-ха!

– П-пусти, идиот! – Марк оттолкнул смеющегося Оуэна и сел. Его щеки пылали.

Какие объятия? Какие к черту поцелуи? Эта скотина просто издевается над ним! Легкость, с какой Ивама позволил оттолкнуть себя, означала лишь одно – у него хорошее настроение и он забавляется тем, что дразнит его.

Насупившись обиженно, Марк уставился в пол. Почему Оуэну так легко удается выбить его из колеи? Растревожить, лишить внутреннего равновесия. Смутить так, что он потом долго ходит сам не свой. И почему никак не может успокоиться сердце, когда тот рядом? Вот как сейчас, пока они не перессорились еще и не поубивали друг друга?! И куда исчезает ненависть, что сжигала душу?

– Ты рехнулся? Предлагать мне такое… я же мужчина! – буркнул он, не зная, что еще бы сказать.

«Краснеет, прячет глаза… Такой милый… Быть тебе съеденным…» – улыбнувшись, Оуэн обнял его за плечи.

– Если дело только в этом… Стань женщиной… для меня. Мне все равно, в каком ты будешь теле, если я смогу любить тебя!

Женщиной? Марк в замешательстве посмотрел на него. Что-то неясное, всплывая из глубин памяти, больно укололо ощущением пережитого прежде унижения. Он неловко освободился из его объятий и встал с кровати. И тут до них донесся отчаянный женский крик. Они оба забыли про горничную, а неотмененное заклинание завершило свою работу. Девушка бросилась вниз с балкона.

– Ты же обещал, что она не умрет! – заорал Марк, в свирепом негодовании сжимая кулаки. Его снова жгла ненависть.

– Подумаешь, забыл… – пожал плечами Оуэн, выходя на балкон. Глянул вниз. – Представляю, грохнуться с такой высоты… собирать будут совочками… – цинично заметил он, возвращаясь обратно. – Не драматизируй! – строго одернул готового броситься на него с кулаками Марка.

Подошел к бару.