Виолетта. Белый единорог - Алина Багазова

— Василиск.

— Ой, про него совсем забыла, — она на секунду приложила ладонь к затылку и словно стала ещё более замученной, — Виолетта, отведёшь его в Светлый… теперь уже не совсем… Лес?

— Да…но как? Он не выносит света и не может покинуть пещеру.

— Я проложу ему прямиком туда тоннель.

Она начала творить какие-то пассы руками, пространство заклубилось, воздух стал темнеть, сгущаться, чуть в стороне от нас, начинаясь от пещеры и, уходя вдаль, возникло что-то вроде огромной трубы чёрного цвета, а сама пещера наполнилась чёрным же туманом.

— Выводи Василия, — глухо сказала Мирабелла, не опуская рук.

Я, не мешкая, сняла решётку и специальным свистом позвала зверька. Он зашевелился, заворчал, неуверенно попробовал расправить кольца тела, и, не ощутив боли, начал разворачиваться в благостной для него тьме искусственного тумана.

— Сюда, Васенька, сюда, — замахала я руками, указывая ему направление.

Василиск прекрасно видел в темноте, свет же разъедал ему глаза. Проследив за моими жестами, увидел тоннель и рванулся туда, прыжками, выметая сложенное в кольца тело, не стелясь по земле, в отличие от обычных змей. Он быстро сообразил, где спасение. Я замерла в растерянности, не зная, следовать ли за ним.

— Он попадёт в Свет…Тёмный Лес и там сам найдёт себе убежище, не переживай за него, — ровно произнесла заведующая Тёмным факультетом, — отправляйся домой, занятий не будет до тех пор, пока не восстановится равновесие и порядок.

— Но мне надо увидеться с Учителем… — безнадёжно воскликнула я.

— Не получится, Виолетта. Пока не получится.

— С ним всё в порядке?

— Конечно, — она нахмурилась, искоса глянув на меня, чёрные густые волосы спадали на лицо, Мирабелла убрала их одним взмахом и, впав вдруг в глубокую задумчивость, посторонилась, пропуская семейку ламиньяков, семенящую по тропинке вглубь нашего Леса, — он сейчас очень занят. Навёл Вольдемар шороху…

— Кто? — переспросила я.

Но заведующая уже отвернулась и пошла прочь. Гордая, прямая, неприступная, как скала.

— А вы не поможете мне? — крикнула я ей вслед.

— Разве это не ТВОЁ задание, Виолетта? — она остановилась, но не обернулась, — вот и выполняй его!

И ушла.

А меня захватила злость. Они обещали всячески помогать, способствовать, говорили, насколько важно это для факультета… И что — появилось что-то ещё более важное? Теперь судьба факультета зависит в большей мере от какого-то другого фактора? И где же Стефан? Что с ним? Мирабелла определённо что-то скрывает… В любом случае, если здесь нет никого из моих соучеников, то и мне тут делать нечего, неизвестно, какие ещё сюрпризы могут таиться отныне в нашем Лесу. А идти на территорию противника не хотелось, пусть теперь всё и поменялось местами.

Я оглянулась. Тоннель для василиска потихонечку таял, растворялся. Вася уже там и, вероятно, нашёл новое пристанище. Вот и хорошо.

Надо мной с криком пролетел дракон, он летел как-то странно, рывками, зигзагами.

Такие резкие перемены не могли не сказаться на его состоянии, глядя сверху на внезапно изменившуюся среду обитания, Семицветик терял ориентацию в пространстве, проваливался в воздушные ямы и снова взмывал вверх. В той части территории Школы, где он привык к мельтешению гарпий под крыльями, он не находил их, зато ими, такими же дезориентированными, кишел сейчас некогда Светлый Лес.

Я растерянно побрела по тропинке к чужому Лесу, думая по пути о том, что теперь важно, а что — нет, что имеет смысл, а что — бессмысленно. Неужели это всё Волька наворотил? Как такое возможно? Как такое непоколебимое пространство, как Школа, могло в одночасье так измениться?

Мимо меня пронеслась группка серых единорогов, даже не взглянув в мою сторону.

Они драпали с такой скоростью, словно за ними стая гарпий неслась. А что, очень может быть, раз такая рокировка. — …не представляешь, Учитель, какой он замечательный и светлый человек! — услышала я впереди и юркнула за куст..

Буквально в паре шагов за деревьями виднелась граница Светлого и Тёмного Лесов.

От неё, в мою сторону, шли Мишель и Клара. Негромко переговариваясь, они, казалось, были настолько увлечены темой беседы, что, появись я внезапно перед ними, — они бы и не заметили. Проверять не стала.

— Да, Сергей молодчина, так уверенно движется к цели, что даже и вмешательства почти не требуется, — улыбнулся Мишель.

Так вот о ком они! Я навострила уши.

— А как Виолетта? Справляется? — как мне показалось, с иронией, поинтересовался куратор Светлых. Клара вздохнула.

— Мишель, мне жаль её. Бедная девочка… Кажется, она очень мучается, а иногда я уверена, что она с удовольствием отказалась бы от этого задания, по-моему, Серёжа по-настоящему нравится ей.

Они уже почти поравнялись с моим убежищем. Как хорошо, что в ставшем Светлым Лесу всё же не настолько светло и, дай бог, я останусь незамеченной.

Вот как значит считает Клара! Ох уж эти Светлые, как быстро они делают выводы…

— На неё сейчас вся надежда Тёмного отделения, — пожал плечами Учитель, — хотя я не уверен, что она обоснована. Мальчику уже невозможно помешать. Не только силами одной из Воинов, но и всего факультета. Да и преподаватели Тёмных сейчас заняты гораздо более важной задачей — заметь: ОБЩЕЙ с нами задачей — защитой всей Школы целиком, я не думаю, что кто-то отвлечётся, чтоб направлять Виолетту.

Тут уж не до мелочей, как говорится, когда речь о глобальном.

— Но ты же отвлёкся для разговора со мной, — улыбнулась Клара.

Они прошли мимо моего куста, я на миг затаила дыхание, хотя это было очень непросто сделать, поскольку буквально задыхалась от их слов, от осознания их правоты и от отчаянья беспомощности, охватившего меня.

Голоса начали отдаляться, я не стала прислушиваться, да и не было необходимости в этом. Ещё пару дней назад я бы пошпионила следом, а теперь… Кому важно теперь, что я делаю? Даже Мирабелла не удосужилась поинтересоваться, отмахнулась от меня, будто от мухи! А ведь как расписывали важность моего задания и его мировое значение, как воспламеняли мой дух и сознание избранности! Чтоб потом вот так просто взять и бросить Вилку?

Я вылезла из тайника и поплелась в сторону, куда ноги несли, особо не вдаваясь в подробности. Мысли спотыкались и кружились бессмысленным водоворотом в голове, на глаза навернулись слёзы, навалилось ощущение безмерного одиночества в этой реальности, ставшей мне когда-то домом, более родным, чем собственный… А теперь, когда там у меня вроде всё стало налаживаться, я, однако, рискую всем. И ради чего? Того, что уже невозможно предотвратить, как сказал Учитель Светлых. Ради Школы? А будет ли она через пару суток прежней и будет ли существовать вообще?