История военного искусства - Ганс Дельбрюк

64 Ливий, XXIX, 22.

65 Ср. выше, стр. 207-208.

66 "Der letzte Feldzug des hannibalischen Krieges", von Konrad Lehmann. Перепечатано отдельной книгой из 21-го приложения к "Jahrbucher fbr klassische Philologie". С картой. Лейпциг, 1894 г., изд. В. G. Teubner.

67 Полибий, X, 38, 39; XI, 20-24; Ливий, XXVII, 18, 19; XXVII, 12-35.

68 XXVII, 1, второй бой при Гердонее; XXVII; 2, бой при Нумистро; XXVII, 12-14, победа Марцелла в Апулии; XXX, 18, победа над Магоном в стране инсубров.

69 В речах перед сенатом о предполагавшейся экспедиции, которые Ливий вкладывает в уста старого Кв. Фабия Максима и самого Сципиона, этот мотив не дан под правильным углом зрения. Если бы Сципион говорил прямо, ему пришлось бы слишком ярко подчеркнуть трудности всего предприятия, между тем как речь его, естественно, была направлена к тому, чтобы выставить замысел наступления как нечто совершенно безопасное.

70 Можно принять, что Ганнибал вернулся в Африку осенью 203 г. и что сражение при Нараггаре приходится на август 202 г. (Леман, стр. 555).

71 Доказано Конрадом Неманом.

72 "Berliner Dissert." 1914 г.

73 "Rome Kampf urn die Weltherrschaft", стр. 61

Часть шестая. РИМЛЯНЕ - ЗАВОЕВАТЕЛИ МИРА.

Глава I. РИМЛЯНЕ И МАКЕДОНЯНЕ.

 Ко второй Пунической войне примыкает и победа римлян над теми войсками, которые следует рассматривать как наследие Александра Македонского. Относительно организации, способов ведения боя и тактики войска, направленного Ганнибалом против римлян, нам почти ничего не сообщается. Так как мы знаем1, что он снабдил их римским оружием, то надо полагать, что в общем, т.е. в том, что касается вооружения, можно поставить знак равенства между обоими стоявшими друг против друга войсками.

 Ганнибал в своем войске, состоявшем из наемников-варваров различных племен и немногих карфагенских высших командиров, не имел своеобразного деления фаланги на манипулы, но он, вероятно, располагал незначительными подкреплениями для второй линии или применял кое-какие методы, дававшие возможность его фаланге стать не менее, а может быть, и более подвижной, чем римская.

 В сражениях римлян против македонян особенно подчеркивается различие вооружения и тактики. Римляне благодаря манипулам расчленили старинную фалангу гоплитов, а затем благодаря образованию трех эшелонов сделали ее менее густой; копье заменили метательным оружием - дротиком (pilum) и ввели при атаке короткий острый меч. Македоняне же, наоборот, увеличили еще больше густоту фаланги и заменили короткое копье длинным - сариссой.

 Мир напряженно ожидал, какой способ ведения войны окажется более правильным.

 Так как нам казалось сомнительным, действительно ли сарисса и македонская фаланга (как мы ее видим при внуках Александра) существовали в том же виде в его эпоху, то исследование этого вопроса мы отложили до данного момента.

 Изучим прежде всего македонский способ борьбы, как нам его описывает Полибий, современник и классический свидетель сражений при Киноскефалах и Пидне (кн. 18, гл. 28-32); попутно мы имеем сходные описания и в нескольких учебниках тактики. Исследование этого вопроса представляло много трудностей и часто вводило в заблуждение, так как в источниках оказались несовместимые противоречия; например, в проблеме о длине сариссы, о дистанции и о расположении по шеренгам, - то и другое как у македонян, так и у римлян. Рюстов и Кёхли отрицают вообще существование у македонян этого длинного копья (24 или 21 фут.) и принимают длину сариссы не больше 14 футов, заменяя слово лщег^ - локти, о которых пишет Полибий, словом noSsZ - футы. Сознаюсь, что и я долго придерживался этого мнения, но специальное исследование Эдмунда Ламмерта, сравнение с швейцарскими копьями и копьями ландскнехтов и, наконец, сеанс, который по моей просьбе осуществил военно- гимнастический кружок при Берлинской академии, убедил меня в том, что правильным является большее число, и я создал себе следующую картину.

 По регламенту длина сариссы могла доходить до 24 футов, в действительности же копье достигало 21 фута; воин держал его обеими руками так, что конец его выдавался на большое расстояние вперед. Когда фаланги смыкались, сариссы5 шеренг выступали за фронт и приводились в действие одновременно; в передних 3 шеренгах они были равномерно укорочены2.

 О том, что передние ряды было вооружены укороченными копьями, не упоминается ни у Полибия, ни в других произведениях, но явствует из одной заметки, где упоминается, что сариссы, взятые наперевес, образовывали дугу; это вытекает из того обстоятельства, что слишком длинное копье являлось бы бесцельным и для передней шеренги; наконец, потому (как нам сообщается), что воины носили щиты. Сарисса длиною в 21 фут или даже в 18 футов не может быть управляема одной рукой, а требует обязательно работы обеих рук. Воин, направляющий копье обеими руками, не может рассчитывать на защиту себя при помощи щита. Он мог бы только укрепить вокруг руки круглый маленький щит, чтобы пользоваться им при близкой борьбе на кинжалах или мечах, если сарисса уже вышла из боя. Но, пользуясь в бою сариссой, воин, надо полагать, не мог носить щит, так как последний занял бы перпендикулярное положение по отношению ко всему корпусу и явился бы помехой воину. Если же предположить, что первая или первые шеренги были вооружены укороченными копьями, управляемыми одной только рукой, то все сообщения становятся ясными. Следовательно, если пятая шеренга носила копья длиной в 21 фут, четвертая - 18, третья - 15, вторая - 12 и первая - 9 футов, то в строю копья могли находиться в том же перпендикулярном положении или образуя незначительную дугу; получался, таким образом, непроницаемый колючий вал.

 Эта фаланга сарисс рассчитана на массовое действие, а не на борьбу каждого воина в отдельности. Расстояния между стоящими рядом и находящимися впереди воинами могут быть поэтому меньше, чем у римлян, вооруженных метательным оружием (дротиком) и мечом. Полибий говорит, что на каждого римлянина, занимавшего площадь в 3 кв. фута, приходилось 2 фалангита, а так как было 5 шеренг фалангитов, направлявших сразу свои копья на неприятеля, то и получалось 10 фалангитов на 1 римлянина.

 Невероятная сила удара фаланги сарисс увеличивалась еще и потому, что она составлялась вдвое теснее, чем старинная фаланга гоплитов, имевшая по уставу фронт в 16 чел. Задние 11 шеренг держали сариссы ввысь, и тем самым получалась защита от стрел и дротиков.

 Когда вся эта торчащая масса копий подвигалась вперед, создавалось ужасающее зрелище; даже римский полководец Эмилий Павел содрогнулся, увидев их приближение.

 Относительно сравнительной ценности македонской и римской тактики Полибий говорит: ничто не могло устоять против нападения фаланги сарисс; римлянин не мог своим мечом ни раздробить, ни пробить 10 копий, обращенных на него одновременно. Но римский легионер мог быть использован для боя во всякое время и на каждом месте, тогда как копьеносец мог сражаться только в массе, даже не в маленькой группе, а еще менее - сражаться самостоятельно. Поэтому фаланги и могли действовать только на равнине. Каждый ров, каждый холм, каждая впадина или лесная поросль приводили ее в беспорядок. Когда же нарушался порядок в каком-либо одном месте фаланги сарисс или ударяли с фаланга римские манипулы, - что при их подвижности было легко сделать, - то фаланга сарисс терпела поражение.

 Это изложение3 настолько убедительно, что возникает вопрос, возможно ли предположить, чтобы цари Македонии не постигали этого сами; возникает также и другой вопрос (так как уже очевидно, что фаланги Александра не могли быть так плохо сконструированы), когда и каким образом реформировалось войско?

Даже при ближайших потомках Александра вряд ли могла существовать фаланга сарисс, как ее описывает Полибий. В описаниях различных сражений о ней не упоминается, а в историях пирровых войн говорится противоположное. Не подлежит сомнению, что Пирр, имевший такую тесную связь с Македонией, лелеял план завоевать Запад посредством той же военной тактики, какую применял Александр при захвате Востока. Но нам точно указывается, что в Италии Пирр заполнял свои войска италийцами, вооруженными италийским оружием; при этом войско свое он строил, ставя попеременно один отряд из италийцев, другой - из эпиротов4. Это возможно, конечно, лишь при равноценном по боеспособности, хотя и различном, вооружении. Так, например, в бою не имело бы значения, если бы одна часть войска была вооружена мечами, а другая - копьями, даже если бы копья были различной длины, но при условии, что все одновременно вступают в единоборство с обнаженным оружием.

 Опыт подсказал мне, что небольшой отряд, вооруженный длинными копьями, может произвести атаку на полном бегу, но тут получается разница в натиске между отрядом, вооруженным длинными копьями, и отрядом с короткими копьями. Копьеносцы сариссы теряют при этом то, что им необходимо, - обеспеченные фланги. Фаланга, вооруженная сариссами, сметает все со своего пути, пока порядок в ней не нарушен. Перед одним отрядом, вооруженным сариссами, противник может отступить, чтобы затем ринуться со всей силой на находящиеся тут же отряды, вооруженные коротким мечом; а стоит ему сбить хотя бы один из таких отрядов, как копьеносцы, вооруженные сариссами, уже будут им побеждены, ввиду того что он может атаковать их с фланга. Чувство опасения, что в непосредственном соседстве благодаря мужеству противника будет создана угроза флангу, должно действовать разлагающим образом на порядок во время сражения. Сарисса может иметь значение только в массовом масштабе и должна быть прикрыта другими войсками. Поэтому сообщение о смешанных отрядах приводит нас к заключению, что фалангиты Пирра не были вооружены этим длинным копьем.