Сто тысяч миль (СИ) - Sabrielle

— Вот как, — Беллами удивлённо приподнял брови.

— Не уходи. Пожалуйста. Останься, — я уставилась на свои сцепленные ладони, не в силах произнести это, глядя ему в глаза.

Он подошёл ближе. Сел рядом. Вздохнув, лёг и уставился в потолок.

— Значит, больше не скажешь, что это ужас и кошмар? И даже не сбежишь?

Я почти кожей чувствовала, как испытующе он следил за моей реакцией. Но следить было не за чем. Я тоже забралась на постель, легла совсем рядом. Улыбнулась, наконец, отбросив все сомнения и стыд.

— Не скажу. И не сбегу. Это же твой дом, ты можешь спать где захочешь.

— Тогда я хочу здесь, — одним движением он притянул меня к себе.

Наши лица оказались совсем близко. Я, будто завороженная, рассматривала каждую деталь и думала, что никакая генная инженерия не справилась бы с созданием чего-то такого же прекрасного. Не идеального и шаблонного, а именно тёплого, живого, красивого таким образом, что в каждой особенности просматривался характер. Его руки снова нежно и невесомо скользили по линиям моего тела, будто пытаясь запомнить каждый дюйм. Я не шевелилась, привыкая к приятной дрожи от этих почти невинных касаний, которых раньше почему-то боялась, как огня. Они будоражили и успокаивали одновременно. От тепла и уюта стало клонить в сон, и я прикрыла глаза, полностью отдаваясь ощущениям.

Засыпая, я думала лишь об одном. Что не было на Земле больше такого места, где я хотела бы быть сильнее, чем прямо здесь прямо сейчас.

========== Глава 23. Беллами ==========

К сожалению, я открыл глаза с первыми же лучами взошедшего солнца. Всему виной была дурацкая привычка ценить каждый миг светового дня, которая въелась в мозг ещё в пустошах. Но я хотя бы успел поспать, а не просто придремал на пару часов в своём кабинете. Все последние недели я проводил именно так. С самых выборов покой мне даже не снился, потому что спать было некогда.

Кларк в бессознательном жесте ткнулась мне в шею и продолжала тихо сопеть, свернувшись во сне, будто испуганный котёнок. На мгновение коснувшись носом её макушки, я почувствовал едва заметные запахи гари, дыма и копоти, совсем несвойственные золотистым прядям её волос. Они остались здесь немым упрёком. Боги, как мы только могли допустить тот вчерашний кошмар? Небесных охраняли самые проверенные люди, которых я только смог найти. И всё равно случилось то, что случилось. Это бесило до дрожи в руках. Я знал, что достану виновника даже из-под земли. Не только потому что план обороны города оказался под угрозой срыва, а ещё и потому что мне надоело чувствовать себя виноватым перед Небесной за то, что в очередной раз не смог её защитить. Сперва я наивно полагал, что, обретя эту должность, обрету и всю полноту власти. Но в итоге лишь глубже погряз в мелочных дрязгах и бытовых проблемах Клана, которые отвлекали меня от самого главного. От того, что «Второй Рассвет» никуда не делся. И расплачиваться за мою халатность снова пришлось Небесным.

Я дотронулся до её лица, убирая с него спутанные волосы. Да. Всё такая же красивая, что захватывало дух. У меня не было шансов устоять. Никогда. Ни разу. Все принципы, все обещания, все клятвы самому себе больше никогда не смотреть, не думать, не вспоминать, рухнули в один миг. В одну секунду. В момент, когда она приподнялась на носочки и совсем невинно поцеловала. Наверное, мне должно было быть стыдно за себя, за свою слабость, за всё это. Но почему-то не было. Я так устал прогонять мысли о ней, которые умудрялись пробираться в голову даже среди огромного круговорота работы, что теперь просто радовался возможности перестать это делать.

Я мог просто смотреть на неё и честно признаваться себе, что безумно скучал. Скучал так, как ещё ни по кому и никогда. Судя по тому, что Кларк тут устроила, она тоже. Настолько, что послала все свои правила к черту. От одной мысли об этом дурацкая улыбка расползлась по лицу против воли. Я кратко поцеловал её в висок, неохотно выбрался из постели, поправил одеяло, чтобы она не замёрзла. У меня были дела. А Небесная пока заслужила отдых после всего этого кошмара, который я допустил.

Линкольн уже ждал меня у зала Совета. Тави ни на секунду не упускала возможностей побывать в гуще событий, так что, разумеется, тоже стояла рядом с ним.

— Ну, что? Всё? Наконец-то перестанешь доставать несчастных дозорных, которых сам же к Небесным и приставил? — весело осведомилась сестра. — Сколько ты там раз в неделю на доклад вызывал? Пять? Шесть? Почти каждый день! Бедняги уже и не знали, в каких деталях всё рассказывать!

— Прежде чем мы начнём, запомни одну вещь. Ещё раз скажешь или сделаешь что-то подобное на публике, я это просто так не оставлю, — и когда она уже вдохнула побольше воздуха, чтобы возразить, я не дал ей вставить и слова: — Октавия, там я глава Совета, а не твой брат. Я твой командир, чёрт возьми. Существует субординация. Наедине можешь говорить что хочешь, но при посторонних — никаких фамильярностей.

— Вопиющая неблагодарность, — Тави обиженно нахмурилась. — Это же было только один раз и то ради тебя, идиота!

— Вот о таких высказываниях я и говорю. Оставь их для обеда у матушки, — отрезал я и, не дав ей снова ничего сказать, повернулся к другу: — Есть новости?

— Тебе не понравится, — покачал головой он.

— Это я понял ещё когда меня подняли посреди ночи. Нашли работниц гостиницы?

— Все, как одна, ничего не видели и ничего не знают, понятия не имеют, как так могло выйти, о, ужас, им так жаль, — хмыкнул Линкольн. — В подозрительных связях не замечены, предъявить им нечего, добавить что-то в еду или напитки мог кто угодно.

— Что владелец?

— Винит во всём злобных конкурентов, которые обзавидовались тому, что Совет матерей выбрал именно его гостиницу. И требует наказать гадов со всей строгостью. Разумеется, когда — или если — мы их найдём.

— А патруль квартала?

— Их нашли в переулке неподалёку, кто-то их вырубил.

— Горючее?

— Хозяин склада из восточной части города сегодня обратился с жалобой, что ночью к нему кто-то вломился и украл несколько десятков литров масла. Кто — неизвестно. Никто ничего не видел.

— Чёрт подери, да они же все покрывают друг друга, — зло процедил я.

— Может. А, может, в самом деле ничего не знают, — пожал плечами Линк. — Выводы делать пока рано. Если бы Небесных в самом деле хотели убить, то сделали бы это иначе. По-тихому. Но для кого на самом деле было это шоу — неясно.

— Может, это дело рук тех же ребят, которых в прошлый раз Индра повязала? — внезапно предположила Тави. — Кучка фермеров. Набрались в таверне для смелости и давай выступать. Кричали: долой Небесных. Прочь войну. И чего им мало?

— Да таких идиотов за последний месяц сотни было, — недовольно передёрнул плечами Линкольн. — Мы только их алиби будем ближайшие два года проверять.

— Ладно, — вздохнул я. — Спасибо, что сами всех опросили. Теперь ваша очередь спать. Дальше разбираться буду я.

— И что будешь делать? — поинтересовалась сестра.

— Все любители устраивать такие шоу не могут без внимания публики. А, значит, нас ждёт следующий акт.

— И сколько ещё таких актов мы будем сидеть и ждать?

Поморщившись, я неохотно признал:

— Столько, сколько потребуется. Но будь я проклят, если никого не найду.

По дороге в свой кабинет, я снова и снова прокручивал в голове всю эту дерьмовую ситуацию. Расследование того дурацкого представления на выборах уткнулось в такой же тупик. Я пытался просчитать, кому это могло быть выгодно, но из-за моего внезапного порыва высказаться игра даже не успела начаться. Никто не успел сделать свой ход. Я в один шаг забрал чью-то победу, хотя даже не пытался выиграть, и этим наверняка нажил себе врагов. И даже слова Кларк об Анье при всём желании не получалось прикрепить к делу. Глава Совета матерей не могла знать, что я захочу выступить. Не могла знать, за кого проголосует Клан. И не стала бы так подставляться, если бы в самом деле стояла за всем этим. Или она просто хотела, чтобы я именно так и подумал?..