Тогайский дракон - Роберт Сальваторе

На следующее утро Бринн во главе войска подошла к стенам Дариана.

— Большая часть твоих солдат мертвы, ятол Гриаш, — крикнула она. — Высылай посланника для ведения переговоров, или от твоего города не останется камня на камне.

Девушка выждала некоторое время, но никто так и не вышел из сорванных драконом ворот. Тогда она сделала людям знак окружить город. Теперь ни один человек не мог покинуть обреченный Дариан.

Этой ночью Бринн снова летала над городом на Аграделеусе, который жег все подряд и сбрасывал на него огромные валуны. На следующее утро над городом повисло облако тяжелого дыма с отвратительным запахом сгоревшей плоти; отовсюду раздавались крики раненых. Тогайранка вновь подъехала к Дариану и повторила призыв выслать посланника, и на этот раз была услышана.

Из ворот выехал одинокий всадник с белым флагом перемирия в руке. Чувствовалось, что наездник он неопытный — несколько раз едва не свалился с коня, пока добрался до Бринн.

— Я Карвин Пестль, — представился он. — Посланник ятола Гриаша.

— Нам нужно обсудить условия капитуляции, — сказала девушка. Было видно, что бехренский посланник сильно нервничает, испытывая явную неловкость, как будто ему предстоит передать Бринн то, что ей не понравится.

— Ятол Гриаш велел сообщить тебе, что в городе около двух тысяч рабов тогайру, — медленно, запинаясь, начал Карвин Пестль.

— Две тысячи причин для того, чтобы не испытывать мое терпение и дальше, — отрезала девушка.

— Он предлагает вам вернуться в свои земли, — продолжал посланник, дрожа всем телом — казалось, он вот-вот свалится с коня. — Если ты не уйдешь, Тогайский Дракон, эти рабы будут казнены самым жестоким образом.

Бринн кивнула и посмотрела на Астамира.

— Как думаешь, мой друг Джеста Ту, сколько времени понадобится ятолу Гриашу, чтобы организовать эту массовую бойню?

— Несколько часов, надо полагать, — спокойно ответил мистик.

Тогайранка перевела взгляд на Карвина Пестля.

— В таком случае, Гриаш их не получит, — заявила она.

Карвин Пестль, явно ничего не понимая, недоуменно уставился на девушку.

— Ты хочешь, чтобы именно это я и передал ятолу?

— Ты? — скептически осведомилась Бринн, — Нет, Карвин Пестль, я передам ему это сообщение лично. — Она бросила взгляд через плечо, на своих командиров. — Вперед! Отдаю вам Дариан на разграбление, и особая награда тому, кто доставит мне этого пса, Гриаша! И смотрите — только живым!

Не успел Пестль и рта раскрыть, как тогайранские всадники, воинственно крича, рванулись вперед.

Сопротивления им не было оказано, в общем, никакого. Уцелевшие защитники города, в основном из числа местного населения, спешно призванные на военную службу, сочли за лучшее побросать оружие и разбежаться по домам. Тогайранцы лавиной хлынули сквозь ворота и растеклись по улицам Дариана. Вслед за ними над городом появился Аграделеус с двумя эльфами на спине. Он летел низко и обдавал огнем всякого, кто пытался оказать сопротивление.

Все было кончено еще до полудня. Тогайранских рабов освободили, и почти все, кто мог держать в руках оружие, тут же встали в строй, горя жаждой сражаться с угнетателями.

Бринн приказала не жечь больше дома, а убивать только тех бехренцев, которые участвовали в сражениях. Однако было совершенно ясно, что многие ее воины пользовались любым предлогом, чтобы объявлять бехренцев участниками сражений, к тому же только что освобожденные рабы не желали покидать Дариан, не отомстив бывшим хозяевам, обращавшимся с ними хуже, чем с собаками.

Утром следующего дня к тогайранке приволокли и бросили к ее ногам толстого, жалобно скулящего человека. Он поднял на нее взгляд, умоляюще сложив руки.

— Ятол Гриаш, — доложил один из двух воинов, захвативших его, — Прятался в винном погребе.

— Жалкий трус! — воскликнул другой, плюнув в лицо Гриашу.

— Прошу тебя, госпожа! — заскулил ятол, — Я богатый человек. Я смогу заплатить тебе столько, сколько ты пожелаешь…

— Мне не нужны твои деньги, — отрезала девушка. — Я хочу, чтобы твои люди немедленно покинули город.

Последовала пауза, во время которой все стоящие вокруг переваривали услышанное. Потом Гриаш удивленно вытаращил глаза, а тогайру разразились радостными криками.

— Приведи сюда Карвина Пестля, — попросила Бринн Астамира.

— Ты не можешь рассчитывать удержать Дариан, — осмелился высказаться ятол Гриаш.

— Не Дариан, нет, — сказала тогайранка, задумчиво постукивая пальцем по губам, — Это бехренское название, и мне оно не по душе. Мы назовем этот город Дариаллом. Думаю, так будет куда лучше.

Воины вокруг нее снова торжествующе завопили. Новость в мгновение ока разнеслась по улицам, и отовсюду теперь слышалось:

— Дариалл! Дариалл!

Вскоре Астамир привел Пестля.

— Ятол!.. — воскликнул ошеломленный пастырь и бросился было к своему господину, но мистик удержал его.

— Ты будешь свидетельствовать мою победу перед Чезру, — сказала Бринн молодому человеку: — Передай ему, что Тогай свободен и что любой бехренец, явившийся незваным на наши земли, будет убит. Скажи также, что этот город, Дариалл, теперь принадлежит Тогаю. Скажи, — она подошла совсем близко к дрожащему пастырю и посмотрела на него таким взглядом, что тот едва не упал в обморок, — что, если он пошлет против меня хотя бы одного-единственного солдата, я сожгу дотла Хасинту — и его самого вместе с ней.

— Дура! — неожиданно закричал Гриаш и, как будто осознав, что терять ему нечего, нашел в себе силы подняться на ноги. — Язычница, поганая сука! Он Глас Бога, живое его воплощение! Он…

Бринн бросила взгляд на стоящих вокруг воинов и произнесла всего два слова:

— Повесить его.

На следующий день все уцелевшие бехренцы, мужчины, женщины и дети, скорбной вереницей потянулись через восточные ворота, по длинной, вымощенной булыжником дороге через пустыню, проходя мимо раскачиваемого ветром трупа человека, который на протяжении десятилетий правил ими.

ГЛАВА 27

ГОРОД-ПРИЗРАК

В прошлый раз, испрашивая аудиенции у Чезру, Карвин Пестль испытывал неловкость по той причине, что ятол Гриаш отправил его с просьбой прислать пополнение. Однако насколько больший ужас испытывал сейчас несчастный пастырь, вынужденный сообщить Чезру Дуану, что ятол Гриаш мертв, его войско, включавшее присланных из Хасинты тысячу двести солдат, разбито, а Дариан пал!

Мерван Ма бросил на Пестля понимающий взгляд. Молодой пастырь, во многих отношениях так похожий на него самого, медленно пересек зал и, дрожа от страха, остановился перед Эакимом Дуаном.