Радуга Шесть - Том Клэнси

Вернер раздумывал пару секунд, перед тем как заговорить.

— Если дело обстоит именно так, то больших успехов он не добился. У операций заметны некоторые признаки профессионализма, но слишком мало, чтобы это имело значение. Черт побери, Дэн, ведь ты знаком с правилами. Если террористы остаются в одном месте больше часа, мы обрушиваемся на них и уничтожаем, как только они допускают промах. Профессиональные террористы или нет, они не являются хорошо подготовленными преступниками, у них нет ничего, даже отдаленно похожего на наши ресурсы, и рано или поздно они вынуждены уступать инициативу нам. Все, что нам нужно, — это знать, где они находятся, понимаешь? После этого, громы и молнии в наших руках.

— Это верно, и ты прикончил нескольких, Гас. Вот почему нам нужна более подробная информация, чтобы прикончить их, прежде чем они появятся по собственной инициативе.

— Все равно, единственная вещь, которую я не смогу сделать, — это добыть для «Радуги» разведывательную информацию. Они ближе к источникам, чем мы, — сказал Вернер, — я готов побиться об заклад, что они не посылают нам все, что становится им известным.

— Они не могут. Слишком большой объем для того, чтобы обмениваться факсами.

— О'кей, три серьезных инцидента действительно слишком много, но мы не можем сказать им, является это простым совпадением или частью плана, если у нас нет никого, кого мы могли бы спросить. Кого-нибудь вроде живого террориста. Парни Кларка не захватили пока ни одного живым?

— Нет, — согласился Мюррей, — но это не является задачей их операций, как оговорено в формулировке кодекса «Радуги».

— Тогда скажи им, что, если они хотят получить надежную информацию, после того как стрельба прекратится, надо, чтобы у них оказался кто-то, способный говорить хотя бы на языке глухонемых.

Однако Вернер знал, что это непросто даже при самых благоприятных обстоятельствах. Даже ловля живых тигров гораздо более трудная задача, чем простой отстрел хищников, и тем более сложно захватить живым человека, у которого в руках заряженный автомат и решимость воспользоваться им. Даже снайперы группы ФБР по освобождению заложников, специально подготовленные для захвата террористов живыми, не сумели добиться особых успехов. А «Радуга» состоит из солдат, для которых тонкости закона являются чем-то чуждым. Гаагская конвенция установила правила ведения войны, которые более расплывчаты, чем конституция Соединенных Штатов. Нельзя убивать военнопленных, но ведь сначала нужно захватить их, чтобы они стали военнопленными, а на это армии старались не обращать внимания.

— Наш друг Кларк нуждается в каких-нибудь рекомендациях? — спросил Вернер.

— Эй, Гас, он ведь на нашей стороне, помнишь?

— Он хороший парень, это верно. Знаешь, Дэн, я встретился с ним, когда они создавали «Радугу», и отдал ему одного из наших лучших агентов — Тимми Нунэна. Да, согласен, Тим блестяще проявил себя там, в трех случаях до настоящего момента. Но он все-таки не один из нас, Дэн. Он не думает, как коп, но, если ему хочется добыть надежную информацию, он делает это. Передай ему мое мнение, ладно?

— Обязательно, Гас, — пообещал Мюррей. После этого они перешли к другим вопросам.

— Так что же нам предлагают делать? — спросил Стэнли. — Меткими попаданиями выбивать из их рук проклятое оружие? Это случается только в кино, Джон.

— Вебер поступил именно так, помнишь?

— Да, и это противоречило нашим правилам, и мы, черт побери, не можем поощрять такое, — ответил Алистер.

— Перестань, Ал. Если нам нужна надежная информация, придется захватить кого-нибудь живым.

— Отлично, если возможно, а это случается редко, Джон. Чертовски редко.

— Я знаю, — согласился Радуга Шесть. — Но мы можем, по крайней мере, поручить парням задуматься над этим.

— Согласен, можем, но принимать такое решение в разгаре боя в лучшем случае очень трудно.

— Нам нужна информация, Ал, — настаивал Кларк.

— Верно, но не ценой смерти или ранения одного из наших людей.

— Все в мире является определенным компромиссом, — заметил Радуга Шесть. — Тебе хочется получить надежную разведывательную информацию на этих людей?

— Конечно, но...

— "Но" — чепуха. Если она нужна нам, давай придумаем способ заполучить ее, — продолжал настаивать Кларк.

— Мы не полицейские, Джон. Это не является частью нашей миссии.

— Тогда придется изменить миссию. Если возникает возможность захватить объект живым, тогда мы пытаемся сделать это. Всегда можно выстрелить ему в голову, если попытка неудачна. Того парня Гомер замочил выстрелом в живот. Мы могли бы взять его живым. Он не представлял непосредственной угрозы ни для кого. О'кей, он заслуживал смерти и стоял на открытом месте с оружием в руках, и наш профессионализм приказывает — убей его — и действительно, Джон-стон выстрелил, но он хотел лично показать парню, за что он умирает, потому что ему хотелось помучить ублюдка. С таким же успехом Гомер мог ранить его в коленную чашечку, и в этом случае у нас появился бы кто-то, с кем можно теперь говорить. Не исключено, что он запел бы как канарейка, ведь так поступают очень многие террористы, попавшие в руки закона, и тогда мы узнали бы что-то, что нам сейчас чертовски хотелось бы знать, разве не правда?

— Ты прав, Джон, — согласился Стэнли. Вообще было трудно спорить с Кларком. Он прибыл в «Радугу» с репутацией решительного человека, но это не все, на что он способен, напомнил себе британец. Однако террористы бывают чертовски крепкими ребятами и вместо разговора по душам получишь презрительный плевок в лицо.

— Мы просто не владеем достаточной информацией, и мне не нравится, когда я знаю слишком мало о происходящем вокруг. Я думаю, Динг прав. Кто-то заставляет этих подонков действовать. Если мы сможем хоть немного разобраться в этом, тогда сможем найти этого парня, и местные полицейские накинут на него мешок, где бы он ни находился. После этого у нас состоится небольшой дружеский разговор, конечным результатом которого может стать меньше инцидентов, и мы станем меньше рисковать своими задницами. Неплохо стать чем-то вроде пожарного депо в городе, где не бывает пожаров.

— Очень хорошо, Джон. Прежде всего, думаю, нам нужно поговорить с Питером и Доминго.

— Тогда завтра утром. — Кларк встал из-за стола. — Что ты думаешь о кружке пива в клубе?

— Дмитрий Аркадьевич, мы не виделись столько лет, — сказал мужчина.

— Четыре года, — подтвердил Попов. Они были в Лондоне, сидели в пабе, находившемся в трех кварталах от русского посольства. Он приехал сюда на поезде, рассчитывая встретиться с одним из бывших коллег, хотя особенно не надеялся на удачу. И вот появился один из них, Иван Петрович Кириленко. Иван Петрович был восходящей звездой, на несколько лет моложе Попова, способный оперативник, ставший полковником в тридцать восемь лет.

— Ты сейчас занимаешь пост резидента в Лондоне?

— Мне нельзя говорить о таких вещах, Дмитрий. — Кириленко улыбнулся и кивнул в знак согласия. Он очень быстро сделал блестящую карьеру в резко сократившихся штатах федерального агентства русского правительства и сейчас, несомненно, продолжал активно заниматься сбором политической и другой информации, или, точнее, у него были подчиненные, занимающиеся этим. Россия была обеспокоена расширением НАТО; организация западных стран, когда-то тревожившая Советский Союз, теперь продвигалась на Восток к границам России. Кое-кто в Москве беспокоился, поскольку им платили за беспокойство, что это может быть предвестником нападения на Родину. Кириленко знал, как и Попов, что все это чепуха, но ему платили за то, чтобы быть уверенным в этом, и потому новый резидент исполнял свою работу в соответствии с полученными указаниями. — А чем занимаешься ты?

— Мне не разрешают говорить об этом, — прозвучал очевидный ответ. Это могло означать что угодно, но в контексте бывшей организации означало, что Попов все еще выполняет особые поручения. Какие именно, Кириленко не знал, хотя слышал, что его уволили по сокращению штатов. Это удивило его. Попов по-прежнему пользовался великолепной репутацией как отличный оперативник. — Я сейчас живу между двумя мирами, Ваня. Работаю для коммерческой корпорации, но исполняю и другие обязанности, — признался он.

Правда так часто является полезным инструментом, особенно на службе у лжи.

— Ты появился здесь совсем не случайно, — напомнил Кириленко.

— Верно. Я надеялся встретить здесь коллегу. — Паб находился слишком близко от посольства на Пэлас Грин, Кенсингтон, но это было удобное место для дружеских встреч, и к тому же Кириленко считал, что его статус резидента является для всех полным секретом. Появление в таком месте только укрепляло это мнение. Все знали, что ни один настоящий разведчик не рискнет появиться здесь. — Мне нужна помощь кое в чем.