Тайна архангела (СИ) - Ветрова Лиля

— Князь, прости меня… — прошептала Изабелла почти неразличимо. — Прости… меня, я умоляю… — она поняла, что ноги ее подкашиваются, и непонятно для себя самой она опускается на колени и тянется к Князю. Разум сознавал унижение, но растоптанная гордость даже на глазах соперницы не могла пересилить холодящий тело смертельный ужас, в который для нее полностью превратился Князь. — Я умоляю тебя, прости!.. Я не знаю, как могла перепутать время… Я несколько раз посмотрела на график… Я ошиблась, я не хотела… Умоляю, прости!.. Прости меня… любимый, умоляю!..

Раскаленными щипцами полоснуло ее сердце предпоследнее слово. Но хуже самой смерти стал ужас перед вожделенным некогда мужчиной, стоящим рядом, и жуткое ощущение неизбежности, перетекавшее в реальность окруживших ее элитников первой адской армии.

Пальцы Изабеллы коснулись коленей Князя, молящие темные глаза устремились в его бездонные зрачки. Расковавшийся язык взывал о пощаде, не жалея слов.

— Я так мечтала о тебе, что осатанела… Ты один мой идол. Смилуйся, я прошу тебя… Я люблю тебя… Я молю… не надо армии Варфоломея…

В глазах Изабеллы алмазом загорелись слезинки. Князь смотрел на нее сверху вниз, чувствуя, как под платьем трепещут ее ребра. Она глядела на него как собака, полностью покоренная, униженная до земли, целиком в его власти. И такая красавица. Как же она ему нравилась.

— Не надо?.. — переспросил Самуил, темными глазами осматривая до половины оголенные плечи. — А может быть, все-таки надо, куколка? — усмехнулся он, играя то ли серьезной, то ли шутливой интонацией.

— Нет, прошу тебя… — Изабелла, которой было совсем не до смеха, вытерла пальцами скатившуюся с ресниц капельку.

— Что ж, надо подумать о твоей просьбе, — Самуил отвел глаза, которые уже потеряли былую беспробудную темень и прельщали насыщенным оттенком шоколада. — Я думаю, что… Хм, впрочем ладно. Я тебя прощаю. На этот раз.

— Спасибо, спасибо! — воскликнула Изабелла. Не вставая с колен, она прижалась к нему, обнимая его ноги. — Ты самый лучший! Я с ума схожу, как я тебя обожаю!..

— У тебя сейчас будет шанс это доказать, конфетка, — усмехнулся Князь.

— Подожди, а я?! — послышался взбудораженный голос Камиллы. — Сейчас должна была быть моя очередь!.. Это нечестно! — она надула губки и скрестила на груди руки.

— Камиллочка, зачем обижаться? — Самуил оставил Изабеллу и повернулся к ней. — Я люблю вас обеих, так ведь? — его глаза нехорошо сверкнули. — Меня хватит на всех. На вас двоих уж точно… — он подошел к Камилле и провел рукой по ее волосам почти со злобой. — Сейчас вы обе возьмете и пойдете вон в ту дверь, правильно я понимаю?.. — он указал пальцем на спальню.

— Чего?.. — в замешательстве переспросила Изабелла. — С ней вдвоем?.. — решение Князя заставило ее забыть даже недавний ужас.

— Именно. Я неясно выразился? — Князь смерил ее ледяным взглядом, отчего Изабелла сразу прикусила язык и пожалела, что вообще что-то сказала. — Быстро обе в спальню! — рявкнул он.

Ослушаться женщины не посмели. Изабелла поднялась с колен и со скоростью метеора последовала за Камиллой. Дверь в спальню шумно закрылась.

— Бездарные швабры, — процедил Князь сквозь зубы. Он подошел к бару и, убедившись, что Изабелла своей кормой ничего не разбила, плеснул себе виски. В сердцах осушив стакан, он шарахнул его на место и быстро зашагал в комнату.

Разборки достали его просто жутко. И в голове уже возник вопрос: как же он сам мог перепутать время и думать, что Изабелла идет следующей после Ванды?.. Мог ли он ошибиться?.. Князь в этом крупно сомневался. И казалось, он уже начал догадываться, кто подстроил эту вакханалию. Ладно-ладно, он еще поговорит с ней.

Первое искушение дается трудно. Но Сергей даже не подозревал насколько.

Он вернулся с Земли, материализовавшись где-то рядом с главной площадью. Из-за отсутствия опыта и при помехе бурлящих в адской атмосфере потоков достаточно сильно промахнулся мимо цели, и теперь ему пришлось идти к начальнику пешком. Впрочем, это уже не могло его взволновать. По крайней мере, не сегодня.

С удивительным безразличием и быстротой промелькнули стены улиц и показалось пространство площади. Особенно не стараясь, Сергей тем не менее быстро ее обнаружил и ступил на грязные камни, волоча за собой ноги. Глаза его были опущены вниз, и он не замечал ни толпившийся вокруг него народ, ни гейзером пузырившееся движение. Лишь мусор и слякоть попадали под его измученные веки, в бесчувствии застревая в его сознании неубранной гнусностью главного в аду места.

Сколько раз Сергей уже говорил себе, что вот теперь он точно стал демоном. Но только сейчас он понял, что окончательно сделался таковым, лишь когда прошел боевое крещение. Как страшный сон среди затянувшейся тяжелой яви, виделись ему сцены Земли. Если бы он знал, сколько безотрадной тяжести, сколько непосильного груза доставит ему когда-нибудь любимая в прошлом планета, он бы, наверное, никогда не согласился выйти на ее просторы. Сегодня Сергей впервые вступил в противостояние с ангелами и первый раз ощутил, что действительно предал своего Бога. И пусть он не видел ангела-хранителя, но в биении человеческого сердца чувствовал ту трепетную нить, которую сам когда-то хранил, которую любил и ласкал собственной душой, и которую в один миг оплел самой мерзкой сетью, самой грязной нечистотой, которую только могло еще вынести его собственное сердце. Сердце умершего выродка, колотившееся в загноившейся груди.

Он не знал, как ее зовут, не знал, чем она живет, кто она. У него была инструкция, и он должен был действовать по ней. Вытягивая из себя он передал живущей на Земле девушке то, что нес его отряд. И болью не чувствовал, но видел, как содрогается перед ним человеческое тело.

Нестрашный отрядик… Не было их в аду, да и быть не могло. Отныне Сергей это отчетливо понимал. Страх, которому тут была отделена целая армия, и разновидность его, боязнь будущего, до помутнения проникала внутрь, заставляя на уровне физических ощущений страдать, чувствовать тянущую пустоту, свинцовую гирю в груди, в том уголке, что был создан для любви, что для цветка и для тайны был предназначен и теперь… был заполнен Сергеем. Бояться, не в силах вздохнуть и жить сейчас. Видеть перед собой то, чего может быть никогда и не будет. Она видела. Отчетливо видела, как жизнь ее крошится на кусочки, как все дни свои она будет коротать одна, как никогда не будет счастлива до самой своей старости и так и закончит свое существование в бессмысленном вакууме. Почему она так думала?.. Сергей не знал. Но только руки его опускались вместе с ее погибающей волей, и он одними мыслями осознавал, что вместе с той несчастной девушкой страшится своего будущего в аду и леденеет под камнями, как леденеет она, когда невмоготу вдохнуть ни капли воздуха, чтобы разогнать печаль…

И какое ему было дело до того, почему?.. Он совершил свое служение и, может быть, никогда более не встретит ее на Земле, завтра и послезавтра посланный к сотням других людей. Да, он мог сказать, что его заставили, что он лишь выполняет то, чему предопределено свершится в Царстве Князя. Но слишком хорошо Сергей помнил слова из Библии: …идет, как написано… но горе тому, чьими руками…

Лучше ему было б и не родиться. Но ведь именно он, а не Те, Кто дал ему жизнь, испоганил ее своими руками!..

Сергей немного очнулся от своих размышлений, только когда дошел до своего уголка площади. Там Варлаам уже поджидал принесенную энергию.

И Сергей начал ее отдавать. Все донес, ничего не своровал, сам даже не понимая, хотел это сделать или нет. С одной стороны, измученное тело ползло к силам, как жаба к болоту, с другой — было все равно… Но только мерзости этих грехов не хотелось и в подарок, не то чтобы еще и воровать…

— Хорошо, — коротко похвалил начальник. — Завтра ровно в девять утра будь на месте. Тут будет мой заместитель, с ним и начнешь работать полную смену. И возьми свою зарплату.