Легенда о Вавилоне - Петр Ильинский

261

Дипломатической переписки египетских фараонов с различными владыками Ближнего Востока, ведшейся на аккадском языке. Название архива дано по городу Телль-Амарна, куда в ходе реформ Эхнатон перенес столицу Египта. После его смерти она была постепенно покинута и разрушена.

262

Помимо деяний Эхнатона, подобная участь постигла религиозную реформу последнего из вавилонских царей — Набонида. Из времен более близких: полностью исчезли из византийской традиции подробности более чем вековой эпохи иконоборчества, за которой стояло несколько императоров. Да и россияне ныне стремительно теряют культурную память о коммунизме. Люди моложе тридцати не знают сотен различных терминов, которые для поколения постарше были само собой разумеющимися вещами.

263

Редко используемое в русской речи слово «царственность» (англ. kingship) традиционно употребляется для обозначения священного характера государственной власти, что для древнего (да и не такого уж древнего) человека было несомненно. Ср.: «Нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены» (Рим. 13:1). Подробное обсуждение этого термина см.: Frankfort H. Kingship and the Gods. Chicago, 1978; Вейнберг И. П. Человек в культуре древнего Ближнего Востока. М., 1986. С. 115–140. С точки зрения Франкфорта, можно говорить о существовании на Древнем Востоке концепции божественности власти, поскольку все важнейшие составные части человеческого бытия были «включены в космический миропорядок и задачей царя является поддержание гармоничности данной интеграции» (Ibid. P. 3). Вейнберг же считает, что «государство в глазах древневосточного человека обладает двойственностью, являясь чем-то человеческим и надчеловеческим, чем-то профанным и сакральным. Такое восприятие государства оправдывает применение к нему термина “царственность”, поскольку словом “государство” слишком четко выражено понимание этого института как явления чисто человеческого» (Указ. соч. С. 116).

264

Рискнем употребить китайский термин как исключительно точный. Напомним, что китайская традиция весьма длительна и потому дает прекрасные примеры обеих философских парадигм царственности.

265

Мы ни в коем случае не претендуем на полный охват соответствующей литературы. В свое оправдание скажем: чтобы узнать вкус пирога, его совершенно не обязательно есть целиком.

266

Например, упоминание о нашествии египтян на иудейские земли вскоре после смерти Соломона подтверждается независимыми египетскими источниками. Ученые согласны, что соответствующая запись попала в Книгу Царств 200 лет спустя самих событий. Это отнюдь не единственное свидетельство историчности Книги Царств, хотя одно из наиболее известных (3 Цар. 14:25–26).

267

В соответствии с современным употреблением, мы часто используем слова «израильский» и «иудейский» как синонимы, за исключением особо оговоренных случаев, когда имеется в виду только одно из древнееврейских государств.

268

Ничего этого у Геродота нет. Но примечательно, что греческая цивилизация в скором времени дала основополагающий труд Фукидида, сделавший историю воистину научной дисциплиной, а иудейская историческая мысль оказалась поглощенной мыслью религиозной. Должны были пройти столетия, чтобы у евреев снова появился замечательный историк, уже впитавший достижения эллинизма, — Иосиф Флавий (примерно за один-два века до его трудов появились еще несколько интереснейших произведений этого жанра, в частности, Книги Маккавейские, о которых мы еще будем подробно говорить).

269

Насчет приятности мы все-таки не уверены — трудно представить себе удовлетворенного нигилиста.

270

Один частный аргумент «умеренных» ревизионистов был опровергнут совсем недавно. С их точки зрения, Давид не мог завоевать упомянутые в Книгах Царств государства, потому что последних в XI–X вв. до н.э. не было, а их описание, данное в Библии, соответствует гораздо более позднему времени. Одним из таких удревненных авторами Писания государств якобы являлся Эдом, расположенный на юге от Мертвого моря. Однако недавно американо-иорданская экспедиция установила, что эдомитская культура существовала в тех местах уже в IX в. до н.э., и, еще интереснее, обнаружила остатки массивных крепостных сооружений, относящихся к X в. до н.э., т. е. к указываемому Библией периоду войн Эдома с государством Давида (см. предв. сообщение: Archaeology Odyssey. 2005. Vol. 8. N. 3. Р. 14).

271

Многие авторы замечают, что делать какие-либо четкие выводы о таком запутанном предмете, как археология, многократно разрушавшегося и перестраивавшегося Иерусалима, очень сложно.

272

Речь идет о знаменитой стеле из Тель-Дана, многократно описанной в популярной и научно-популярной литературе. См. подробное описание того, как ассистентка руководителя работ А. Бирана обнаружила эту надпись во время случайной поездки на раскоп: Biblical Archaeology Review. 2005. Vol. 31. N. 5. P. 46. Конечно же, нашлись особо упрямые ревизионисты, настаивающие на том, что о Давиде в данной надписи речи вообще нет. Но даже они, слегка покричав, растерянно приумолкли.

273

Для иллюстрации: Финкельштейн и Зильберман не пытаются отстоять радикально минималистскую точку зрения и принимают аутентичность тельданской стелы, а также предложенное А. Лемэром чтение имени Давида на «моавитском камне», а далее пишут (с характерной интонацией): «Теперь уже не нужно задаваться лишь вопросом о том, существовали ли Давид и Соломон. Нужно поставить вопрос так; а соответствует ли библейское описание Давидовых побед и Соломоновых построек данным археологии?» (Finkelstein I., Silberman N. A. Op. cit. P. 129–130).

274

Это древнейшее эпиграфическое упоминание Имени Бога (теонима), которое в дальнейшем становится достаточно частым (Garelli P., Lemaire A. Op. cit. Р. 186, о возможном произношении Имени Бога на «моавитской стеле» см.: Ibid. Р. 306).

275

Отметим никем, кажется, не обсуждавшиеся параллели между рядом сообщений Книг Царств и «Повести временных лет». Упомянем лишь некоторые, поскольку намереваемся дать их подробный анализ в отдельной работе. В обоих случаях налицо триады «первых царей»: Саул-Давид-Соломон и Святослав-Владимир-Ярослав. Основоположники правящего дома — Саул и Святослав — погибают от рук иноземцев (но при явном предательстве своих) и потому, с точки зрения поздних хронистов, оказываются виноваты во всем сами, т. е. являются «отступниками» или «идолопоклонниками». Политические основатели государств — Давид и Владимир — приходят к власти, уничтожив законных наследников, что тоже вызывает необходимость сочинения летописных оправданий, пытающихся обелить Давида от казни сыновей Саула, и максимально дистанцирующих Владимира от убийства Ярополка. И, наконец, властители периода расцвета молодых государств — Соломон и Ярослав — не являются наследниками, утвержденными отцами (ими были Адония и, по-видимому, Борис), но, в свою очередь, побеждают всех единокровных братьев в борьбе за престол. После чего правят долго и мудро и, между прочим, уполномочивают писателей-священников на сочинение первой национальной истории, авторы которой создают рассказ о том, как все события последних ста лет были логичны, а переход власти — легитимен и одобрен Всевышним. Подчеркнем: иудейский хронист и русский летописец не просто выполняли идеологический заказ, данный властями в той или иной форме. Возможно, они даже работали в условиях относительной автономии. Просто оба находились в сходных условиях — им нужно было объяснить, как из крови, насилия, предательства и братоубийства за несколько десятилетий выросло мощное государство, строящее великие храмы и следующее законам. Потому они и искали оправдания царским и княжеским преступлениям, потому и видели в происшедшем волю Господа. Отметим еще одну любопытную деталь — в обоих случаях существовала необходимость легитимизации происхождения незаконных детей, в дальнейшем захвативших власть. Таким, очевидно, был Владимир, таким, скорее всего, считался Соломон. Более того, не исключено, что последний не был сыном Давида. История смерти неназванного сына Вирсавии, который мог быть ребенком ее первого мужа Урии (2 Цар. 12:14–23), призвана доказать, что последовавший за ним Соломон был рожден уже в царском браке (2 Цар. 12:24 — это единственное упоминание Соломона до рассказа о захвате им престола в 3 Цар., гл. 1–2). Сходная ситуация есть и в древнерусской истории — согласно летописи, таким же «неполноценным» сыном Владимира был Святополк, прижитый им в браке с женой убитого Ярополка: «Потому-то не любил Святополка отец его, что он был от двух отцов: от Ярополка и от Владимира» (Повесть временных лет / Пер. Д. С. Лихачева // Памятники литературы Древней Руси. Вып. 1. М., 1978. С. 93). Святополк Окаянный — это проигравший Соломон, а Ярослав — это победивший Адония».