Фантастика, 1983 год - Сборник

Для нашей с вами цели достаточно просто привести несколько примеров долголетия с сохранением трудовой и творческой активности.

В Советском Союзе жил “патриарх Земли” 167-летний Ширали Мислимов. Для своих лет он был довольно бодр, работал в саду, с завидным терпением окапывал и подрезал деревья, убирал хворост. “Старик стариков” охотно вступал в беседу.

В чем секрет его долголетия? По его мнению, он прост как день - трудись!

Недавно умер композитор и дирижер Игорь Стравинский.

И в 88 лет он был прежде всего музыкантом, не прекращавшим вечный поиск оригинальных выразительных средств, неведомых путей в музыке. Он, казалось, до последней минуты жил только одним - как музыкант каждый раз проявляться в новом качестве, предлагать все новые и новые решения.

Прожить почти целое столетие и сохранить юношескую способность к творчеству - это качество заслуживает особого уважения и восхищения. Воистину неисчерпаемы возможности человека!

Поэт Беранже работал до 77 лет. Лев Толстой - до 82, Виктор Гюго - до 83; академик Павлов - до 87, микробиолог Гамалея - до 90, Диоген, Демокрит, Тициан и Микеланджело проявляли творческую активность, перейдя рубеж восьмидесятилетия; Бернард Шоу творил до 94 лет…

Список этот можно продолжать и продолжать. Примеров много. И все они будут говорить об одном: возможности наши далеко выходят за привычные границы.

Фрагмент третий.

Феноменальная память

Крупнейший современный математик и кибернетик фон Нейман сделал сенсационное сообщение. По его расчетам получилось, что в принципе человеческий мозг может вместить примерно 1020 единиц информации. В переводе на общепонятный язык это означает - каждый может запомнить всю информацию, содержащуюся в миллионах томов крупнейшей в мире Библиотеки имени Ленина.

На первый взгляд такое заявление, такие подсчеты кажутся фантастическими. Но обратимся к фактам, к фактам существования феноменальной памяти, поражающей воображение, кажущейся немыслимой. Они взяты из разных эпох, это разные люди, в разных ситуациях и запоминали они разное.

Историки утверждают, что Юлий Цезарь и Александр Македонский знали в лицо и по имени всех своих солдат - До 30000 человек. Этими же способностями обладал и персидский царь Кир. По имени и в лицо знал каждого из 20000 жителей греческой столицы знаменитый Фемистокл. А Сенека был способен повторить 2000 не связанных между собой совершенно отдельных слов, услышанных лишь раз.

Гениальный математик Леонард Эйлер поражал всех необыкновенной памятью на числа. Он помнил, например, шесть первых степеней всех чисел до ста. Академик А. Ф. Иоффе по памяти пользовался таблицей логарифмов. Другой наш замечательный ученый академик С. А. Чаплыгин мог безошибочно назвать номер телефона, по которому он звонил лет пять назад случайно всего один раз. А великий русский шахматист Алехин мог играть. по памяти “вслепую” с 30-40 партнерами.

Все это примеры памяти людей, так сказать, оставивших след в истории. Но и обыкновенные люди тоже регистрируют в течение жизни миллионы событий, впечатлений: и именно это накопление воспоминаний делает необъятным наше интеллектуальное богатство.

Человек прекрасно сохраняет в памяти и краски заходящего солнца в какой-то из вечеров, и едва заметные события жизни, и слова, и звуки - все, что оставляет след, что его трогает, все, что невольно отмечает и выбирает из океана быстротекущей жизни. Причем и здесь можно отметить множество удивительного.

Профессор В. В. Солодовников в одной из лекций привел такой пример. Шесть каменщиков под гипнозом ответили через полгода на вопрос, какую форму имела трещина в шестнадцатом кирпиче в пятом ряду восточной стены дома номер такой-то по улице такой-то. И это через полгода после кладки! После того, как через их руки прошли тысячи разных кирпичей!

Некто Э. Гаон заучил наизусть все 2500 книг, которые прочитал за свою жизнь. Мало того. Он мог не задумываясь вспомнить из них любой отрывок.

Интересны случаи феноменальной памяти людей художественного склада.

Французскому рисовальщику Гюставу Доре (автору широко известных иллюстраций в книге Ф. Рабле “Гаргантюа и Пантагрюэль”) издатель однажды поручил сделать рисунок с фотографии какого-то альпийского вида. Доре ушел, забыв взять с собой фотографию. На следующий день он принес совершенно точную копию. Известно также, что самый удачный портрет президента Линкольна нарисовал его провинциальный почитатель, неизвестный художник из штата Нью-Джерси. Восторженный поклонник видел президента всего один раз. Узнав об убийстве Линкольна, он был охвачен горем и нашел утешение, нарисовав по памяти портрет.

Русский художник Николай Николаевич Ге по памяти изобразил абсолютно точно комнату одного из петергофских дворцов. “Я в голове, в памяти принес домой весь фон картины “Петр I и Алексей” - с камином, с карнизами, с четырьмя картинами голландской школы, со стульями, с потолком и освещением, - был всего один раз в этой комнате, и был умышленно один раз, чтобы не разбивать впечатления, которое я вынес”, - писал об этом художник.

Память творца-художника способна на чудеса. Всем известно: оглохший Бетховен писал музыку, а русский актер Остужев, потеряв слух, остался на сцене, и его помнят как выдающегося актера. Но вот мало кто знает удивительного скульптора Лину По - нашего современника. Она умерла сравнительно недавно - в 1948 году. Полностью потеряв зрение, Лина По лепила замечательные портреты, статуэтки, создала более ста скульптур. Ей удавалось извлекать из памяти в полной сохранности, не упустив ни одной детали, ни одного штриха, задуманное произведение и воплощать его на ощупь в натуре.

А музыканты? Моцарт мог точно записать большую, сложную пьесу, слышанную лишь однажды. Композитор А. К. Глазунов легко восстанавливал утраченные партитуры музыкальных произведений.

И все же столь поражающие примеры памяти - не предел для человека. Известен репортер одной из московских газет Шерешевский, которого психолог профессор А. Р. Лурия имел возможность наблюдать в течение почти 30 лет. Выдающаяся память этого человека безусловно относится к самым сильным из всех описанных в литературе. У него границы памяти практически отсутствовали.

Шерешевский внимательно вглядывался в написанную на доске мелом таблицу цифр, закрывал глаза, на мгновение снова открывал, отворачивался в сторону и по сигналу воспроизводил написанный ряд, заполняя пустые клетки соседней таблицы, или быстро называл подряд заданные числа. Ему не стоило, никакого труда заполнять пустые клетки нарисованной таблицы цифрами, которые указывали ему вразбивку, или называть предъявленный ряд цифр в обратном порядке. Он легко мог назвать цифры, входящие в ту или другую вертикаль, “прочитывать” их по диагонали или, наконец, составлять из единичных цифр одно многозначное число.