Пламенный клинок - Вудинг Крис

Харод ничего не ответил, только уставился вперед и весь напрягся, явно ожидая насмешек. Но Кейд не собирался над ним насмехаться: он был в восхищении. Это напоминало какую-нибудь из матушкиных сказок, где говорилось о геройстве, самопожертвовании и славе. Он и не подозревал, что за чопорным, важным обличьем Харода бьется романтичное сердце.

— Надеюсь, когда-нибудь и я услышу такую же песню, — сказал Кейд. И, похлопав Харода по плечу, ускорил шаг, чтобы нагнать Арена. Харод слегка удивленно посмотрел ему вослед.

Его губы слегка тронула горделивая улыбка, невидимая ни для кого.

Рынок кишел людьми разных возрастов, представителями разных народов, сновавшими под хитросплетением праздничных гирлянд. Располагался он под розоватой кровлей Партены — сооружения, представляющего собой купол, установленный на дюжине колонн и еще хранивший следы росписи тысячелетней давности. На карнизе с внутренней стороны купола стояли обветренные статуи, равнодушные к царившему внизу хаосу. В вышине беспокойно перепархивали воробьи.

— Грабу нужно отлучиться, — заявил скарл, хищно озирая толпу и в нетерпении шевеля пальцами. — Он присоединится к вам позже. — И скользнул в гущу народа, явно замышляя что-то гнусное. Харод тоже извинился и отправился за покупками для Орики.

Фен неуверенно переминалась с ноги на ногу перед входом.

— Ну же, идем, — ненавязчиво поторопил ее Арен.

Кейд нахмурился. Похоже, эти двое обмениваются тайными сигналами прямо у него под носом. Фен устремила на Арена взгляд, смысл которого Кейд не сумел разобрать, потом кивнула, и они вдвоем вошли на рынок. Кейд поплелся следом, хотя настроение у него напрочь испортилось.

Они ходили от прилавка к прилавку, дивясь всему, что видели. Смуглый картанианин торговал кошками разных пород, сидевшими в клетке. Ксуланский химерист показывал живую пернатую змею, которую, по его словам, сам же и создал, и предлагал прохожим заплатить децим, чтобы ее потрогать, или полгильдера, чтобы обмотать ее вокруг себя. Один прилавок ломился от невиданных плодов, на другом были разложены древние урдские драгоценности, выкопанные из земли.

Вскоре им попался торговец с целым прилавком резных изделий элару из белого дерева. Фен, сама любившая построгать, в восхищении остановилась и принялась вертеть их в руках. Арен взял какую-то безделушку и показал ей. Девушка улыбнулась, и Кейд почувствовал укол зависти. Как он раньше не заметил? Теперь он вспомнил, как Арен подбадривал ее в Скавенгарде, как страховал на том уступе, как они вдвоем ускользнули в лес якобы на охоту. Он подозревал, что между ними что-то есть, но не позволял себе в это поверить.

Наконец они вышли на открытое пространство, где было менее людно, а на прилавках продавались ткани, безделушки и сладости. Фен завидела лавку стрельника и направилась посмотреть товар. Арен хотел последовать за ней, но Кейд его остановил.

— Эй, — тихонько произнес он. — Почему она так странно себя ведет?

Арен не мог удержаться и напоследок бросил взгляд на Фен.

— Она не привыкла находиться в толпе, — ответил Арен. — Она ведь выросла в лесной хижине. Самый большой город, который она видела раньше, был меньше Шол-Пойнта.

Почему она рассказала об этом Арену, а не ему? Разве Кейд не развлекал ее своими историями? Разве не смешил ее?

Арен снова устремил взгляд на Фен. Мастер без особого успеха пытался завязать с ней разговор, пока она разглядывала его изделия.

— А вы занимались этим? — внезапно спросил Кейд, для наглядности сделав пальцами неприличный жест.

Арен смутился.

— Кейд, я ей неинтересен.

— Значит, она интересна тебе? — напустился на него друг.

Арен открыл рот, чтобы возразить, но у него не нашлось слов. Возможно, он и сам не знал ответа. Кейд понял, что он придумывает дипломатичную, уклончивую фразу, и решил действовать на опережение.

— Я люблю ее! — горячо воскликнул он. — Если хочешь, смейся, но это правда. Я люблю ее, а она полюбит меня, как только узнает по-настоящему.

Он ждал, что Арен отпустит какую-нибудь шутку, и был готов разозлиться в ответ. Но Арен просто поник, будто на него навалилось тяжелое бремя.

— Ладно, — грустно проговорил он. — Значит, вот в чем дело.

С запозданием Кейд сообразил, что допустил ошибку. Получился ультиматум: выберешь ее — потеряешь меня. Кейд не хотел сказать ничего подобного, но вышло именно так.

Наконец-то Кейд понял, что за чувство неуклонно взрастало в нем начиная с того самого дня, когда Железная Длань нагрянула в Шол-Пойнт и двух мальчишек навсегда разлучили с родным домом.

Когда-то он с готовностью следовал за Ареном, но теперь хотел жить самостоятельно и стать Серым Плащом, тогда как Арена больше занимала гибель отца, чем свержение узурпаторов. Он просто помешался на Гаррике, и Кейду начало надоедать ожесточение друга. Гаррик — настоящий герой и не раз спас им жизнь. Рэндилла убили кроданцы, а не он. Пусть Арен испытывает к нему противоречивые чувства, но не лучше ли смотреть правде в глаза?

А теперь еще Фен. Единственная девушка в их новом мире. Самим своим существованием она пролагала между ними пропасть.

— Хотел бы я, чтобы все стало по-старому, — признался Кейд.

— Ничего не изменилось, дружище, — заверил его Арен, но отчаяние в голосе противоречило словам. — Есть ты и я, как всегда.

Кейд угрюмо кивнул.

— Да. Ты и я, — повторил он с упавшим сердцем.

— Ты, я и Граб! — рявкнул скарл, неожиданно приобняв обоих за плечи и ухмыляясь.

Кейд раздраженно оттолкнул наглеца. Вблизи его запах невыносимо бил в ноздри.

— Тупорылый не хочет дружить? — удивился Граб и с притворной грустью оттопырил нижнюю губу. — Сердце Граба разбито.

— Нашел что-нибудь интересное? — спросил Арен, прежде чем Кейд успел ответить грубостью. Он всегда относился к скарлу с большей терпимостью, нежели Кейд.

— Граб много чего нашел! У оссиан столько всего ценного валяется без присмотра. Особенно по карманам, — добавил он и подмигнул.

Арен нахмурился.

— Ты привлечешь к нам внимание стражи.

Граб пожал плечами.

— Если вы не хотели, чтобы Граб воровал, не надо было брать его на рынок.

Кейд закатил глаза.

— Никто тебя никуда не…

— Эй, ты! — Сквозь толпу проталкивался стройный молодой кроданец в дорогом камзоле. — Да, ты! Скарл!

Граб придал лицу шутливо-невинное выражение, но его усилия свел на нет встревоженный вид Арена. Кейд злобно зыркнул на Граба. Разумеется, этот дурак навлек на них неприятности в самое неподходящее время!

Но знатный кроданец не выглядел разгневанным.

— Пожалуйста, подожди минуточку. Сейчас подойдет моя жена. Мы заметили тебя в толпе, и ей очень захотелось с тобой познакомиться. Ей редко доводится встретить земляка. А вот и она!

Невинное выражение Граба сменилось испугом.

— Грабу надо идти, — пробормотал он, но было поздно. Рядом с мужем, запыхавшись от быстрой ходьбы, появилась скарлская женщина: высокая, статная, с крупными чертами лица и прической из затейливых косичек. Вдоль нижней челюсти и линии волос тянулась изящная полоса крошечных татуировок, закручиваясь вокруг левого глаза. Женщина взволнованно улыбалась, однако стоило ей увидеть лицо Граба, как улыбка поблекла и сменилась гримасой отвращения.

— Ханнаквут! — рявкнула она на своем неблагозвучном языке. — Кожекрад! — И плюнула скарлу в лицо, после чего развернулась и скрылась в толпе. Бросив на них смущенно-извиняющийся взгляд, муж последовал за ней.

Вернувшаяся от стрельника Фен застала Граба дрожащим и багровым от стыда. Он развернулся и побрел прочь, расталкивая посетителей рынка.

— Эй, Граб! — окликнул его Кейд. — Не хочешь утереться?

Арен сердито взглянул на него, и Кейду стало обидно.

— Я пойду за ним, — сказал Арен другу. — Ты побудь с Фен.

— Зачем тебе за ним бегать? Он всю жизнь издевается над окружающими. Пусть теперь сам помучается.