Империя степей. Аттила, Чингиз-хан, Тамерлан - Рене Груссэ

В 1266 г. Ногай переправился, в свою очередь, через Дербентский пролив, пересек Куру и стал непосредственно угрожать Азербайджану, центру персидского ханства. Но он потерпел поражение в Аксу от Абаки, преемника Хулагу в качестве хана Персии. Ногай был ранен в глаз, а его армия в беспорядке отступила к Ширвану. Берке явился лично, возглавив военное подкрепление. Он поднялся вдоль северного берега Куры, чтобы перейти реку и пойти в направлении Тифлиса, но умер в этом же 1266 г.

Что касается христианской Европы, то русский князь Даниил Галицийский восстал против монгольского покровительства (1257). Он рискнул даже атаковать границы ханства, но быстро был возвращен в подчинение без личного вмешательства Берке и по приказу хана снес большинство крепостей, которые он возвел. С другой стороны, хроника Кромеруса, относящаяся к 1259 г., свидетельствует о новом кавалерийском продвижении монголов на Запад. После вторжения в Литву, они вырезали всех жителей, которые не успели укрыться в лесах или болотах, затем монголы вошли в Польшу со вспомогательными отрядами русских, которых они вынудили следовать за ними. "После того, как они сожгли во второй раз Сандомиры, они взяли в осаду цитадель, за которой укрылись жители. Комендант крепости Пьер де Крэмпа отказался сдаваться. Монголы отправили к нему брата и сына Даниила Галицийского, который убедил последнего сдаться на очень благоприятных условиях. Монголы, тотчас же, как обычно, совершая клятвопреступление, уничтожили всех несчастных защитников. Оттуда они двинулись на Краков, который сожгли дотла. Король Болеслав Целомудренный укрылся в Венгрии. Монголы опустошили страну вплоть до Бытома в районе Оппельна и вернулись в Кипчакию спустя три месяца, нагруженные богатой добычей".

В период правления Берке монголы Кипчакии участвовали в решении балканских проблем. В частности, по просьбе Константина Теша, царя болгар, они вступили в борьбу против византийского императора Михаила Палеолога. Монгольский принц Ногай, младший племянник Берке, пересек Дунай с 20 000 всадниками. Михаил Палеолог двинулся к ним навстречу, но по мнению Жоржа Рахимера, греки по прибытию к болгарской границе, были охвачены паникой при виде монголов. Они бросились врассыпную и были почти все уничтожены (весна 1265 г.). Михаил Палеолог добрался до Константинополя на генуэзском судне, в то время как монголы опустошили Фракию. [1042]

В течение этого похода (а по некоторым источникам, только в зимнее время 1269-1270 годов), Ногай освободил бывшего сельджукского султана Кай-Кавуса II, который жил в полу-неволе в Константинополе. Кай-Кавус последовал за монголами, которые возвращались к себе домой с награбленным. Он женился на дочери хана Берке, который отдал ему во владение город Саладжу или Судак (в 1265-1266 годах), важный центр торговли в Крыму. [1043]

Тем не менее, Михаил Палеолог понял значимость монгольского фактора. Он отдал замуж свою внебрачную дочь Ефросинью за могущественного Ногая и выслал ему замечательные шелковые ткани, на что Чингизханид, впрочем, заявил, что он предпочитает бараньи шкуры. [1044]

Но союз, который, как мы увидим, отныне был заключен между Михаилом Палеологом и кипчакским ханством, сослужил большую пользу первому. В какой-то период между ними и мамелюкским султанатом Египта возник настоящий Тройственный Союз, направленный одновременно против романских народов (Шарль Анжуйский, Венеция) и Персидского ханства. [1045]

Мамелюкские дипломатические посланники оставили нам почти живой портрет Берке: это был настоящий монгол, с желтоватым цветом лица, с редкой бородой, с волосами, собранными в косу за ушами. На голове у него был высокий колпак, на одном ухе висела золотая круглая серьга с драгоценным камнем. Он был опоясан болгарским зеленым кожаным поясом, украшенном золотом и драгоценными камнями. На ногах у него были красные кожаные сапоги.

У первых монголов Кипчакии не было других резиденций, кроме огромных стоянок из юрт и повозок, которые в соответствии с временами года перемещались вдоль берегов Волги и вызвали впечатление у Рубрука передвигающихся городов. Берке отдал приказ или завершил создание оседлого города Сарая, строительство которого возможно было начато при Батые. Этот город, где постройки концентрировались вокруг привычной стоянки Батыя, располагался на правом берегу нижнего Поволжья, около устья реки, впадавшей в Каспийское море. Если только, как говорит Бартольд, Сарай Батыя не соответствовал нынешнему поселению Селитренное и не был отдален от Сарая, построенного Берке, который можно соотнести с сегодняшним Царицыным. [1046]

Что бы там ни было, Сарай Берке выполнял функцию столицы кипчакского ханства с 1253 г., даты ее основания, до 1395 г., когда она была разрушена Тамерланом. К тому же, по сравнению с бывшей столицей хазаров, располагавшейся по соседству, [1047] она быстро приобрела значительный торговый статус, как передовое месторасположение караванов, которые отправлялись в Центральную Азию и Дальний Восток через Отрар, Алмалык, Бешбалык, Хами, страну тангутов, онгутов и Пекин. [1048]

Берке и его преемники, в частности, ханы Узбек и Джанибек, пригласили в Сарай мусульманских богословов как ханефитского, так и шафеитского толка, которые активизировали исламизацию страны. [1049]

Преемником Берке стал его племянник – Мангу Тимур (по-тюрк.) или Монгка Теймюр (по-монг.), внук Батыя по линии Тутукана или Тукукана. [1050]

Мангу Тимур, который правил в Кипчакии с 1266 по 1280 гг., во время междоусобных войн Чингизханидов Центральной Азии, был на стороне угэдэйца Кайду, хана Имиля, против чагатайца Барака, хана Туркестана. Как известно, в 1269 г. он послал в Центральную Азию 50.000 человек под командованием принца Беркеджара, который помог Кайду в победе над Бараком. [1051]

В борьбе, направленной на оказание помощи Кайду, чтобы вырвать империю у Великого хана Хубилая, Мангу Тимур, по крайней мере дипломатическим путём, привлек на свою сторону Кайду. Известно, что в 1277 году ему был передан принц Номохан, сын Хубилая, который был взят в плен в Монголии, и которого, впрочем, он в дальнейшем вернул его отцу. [1052]

Благодаря этим событиям, кипчакское ханство утвердило свою независимость от Великого хана. Золотые монеты Золотой Орды, отчеканенные в городе Булгар, носившие до тех пор имена Великих ханов, носили теперь имена только Мангу Тимура и его преемников.

Мангу Тимур продолжал политику, выработанную Берке по отношению к мамелюкскому султанату Египта с одной стороны, и по отношению к византийской империи с другой стороны. Он составил указ, увековечивающий на земле ханства привилегии священников православной греческой церкви и неоднократно посылал архиепископа Сарая-Теогноста в качестве посла в Константинополь. [1053]

Ногай и Токтай

Туда Мангу (1280-1287), брат и преемник Мангу Тимура, который по свидетельству Новайри, был очень набожным мусульманином, "строго соблюдавшим говенье (уразу), постоянно окруженным шейхами и факирами", представлял из себя никчемного правителя. Он был вынужден отказаться от власти и на престол был возведен Тула-бука (1287-1290), племянник двух предыдущих ханов. Истинным хозяином ханства был Ногай, представитель младшей джучидской ветви, который возглавлял военные походы против Персии в бытность Берке, в 1262 г. и в 1266 гг., а также против византийской империи в 1265 р. [1054]

Францисканец Ладислас, глава миссии Газарии (Крым), давая отчет генералу своей гильдии 10 апреля 1287 года о посещении его братом Моисом кипчакских правителей, говорит о Ногае в тех же тонах, что и о Тула-буке и называет его соимператором. [1055]

Кажется, что в то время как собственное владение Туды-Мангу, затем Тула-буки располагалось в пределах Сарая, в нижнем Поволжье, владения Ногая находились в районе Дона и Донца. [1056]

Из летописи францисканцев следует, что Ногай не был настроен враждебно к христианству: одна из его жен Алака, которую францисканцы звали Джайлакой и Пакимерой, явилась к францисканцам, чтобы пройти обряд крещения в Киркьере или Чуфуткале. Мусульмане сняли колокол с католической часовни Солхата или Со-лгата в Крыму, и монгольский сановник прибыл для наказания виновных и т.д.

Ногай проявил себя по отношению к византийцам, как достаточно верный союзник. В 1280 г. он помог им свергнуть короля болгар Ивайло или Лаханаса, на место которого после многочисленных событий был вознесен на трон Тырново, с их позволения, боярин "куманского" происхождения, то есть тюрк-кипчак по имени Жорж Тертерий. [1057] В период правления Тертерия (1280-1292), как об этом говорили П. Ников и Ж. Каген, Болгария перешла под действительный протекторат монголов, тесно связанных с самим Ногаем. Сын Тертерия – Святослав был взят в заложники при дворе Ногая, а его сестра вышла замуж за Чаку или Джеку, сына грозного монгольского предводителя. [1058] Могущество Ногая вызвало недовольство у молодого хана Тула-буки, который собрал армию, чтобы свергнуть последнего; но старый вояка сумел усыпить бдительность Тула-буки и пригласил его на дружескую встречу, которая оказалась настоящей западней. В самом разгаре переговоров молодой правитель был окружен воинами Ногая, сброшен с седла и связан по рукам и ногам. Ногай выдал его сыну Мангу Тимура по имени Токтай, Токта или Токтоа, который был личным врагом несчастного принца и который предал его смерти. После этих событий Ногай посадил на трон этого же Токтая, будучи уверенным в том, что прежде всего новый хан станет послушной игрушкой в его руках (1290). Но Токтай также не смог долго терпеть попечительство вершителя судеб. Он атаковал Ногая и при первой же битве у Дона в 1297 г. был полностью разгромлен. Ногай уже на склоне лет допустил ошибку, не пойдя на Сарай, куда ушел его противник. [1059]