НКВД-МВД СССР в борьбе с бандитизмом и вооруженным националистическим подпольем на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике (1939-1956) - А. Кокурин

Окрыленное большевистскими и бандеровскими партизанами советское наступление прокатилось до Днепра. Украина стала ареной побоища оккупантов. Тем временем на место бессмысленно стянутой в лес украинской полиции немцы насаждают в селах и городах Волыни польскую полицию. Дико и варварски начала она расправляться с украинским населением. УПА в свою очередь стала повсеместно преследовать и уничтожать поляков. Результат:

1. Без всякой цели и плана УПА создала новый действующий антипольский фронт.

2. Убегающие из сел поляки заполнили города Волыни, которые почти все стали польскими с точки зрения состава населения.

С маху бандеровцы превратили начинающийся процесс украинизации Волынских городов в их ополячивание. В наступающем решающем этапе революции мы очутимся в сложной обстановке, когда украинские крестьянские просторы Волыни будут возглавляться враждебными по составу населения городами.

Провозглашая всеобщую мобилизацию, бандеровцы наложили на население продуктовый налог в два-три раза тяжелее, чем большевистский.

Характерным для ментальности бандеровцев является тот факт, что сначала они вообще собирали жнива, угрожая расстрелом всем тем, кто действует иначе. Однако они капитулируют перед здравым рассудком волынского мужика. Собранные продукты стали магазинироваться в схронах и тайных землянках. Позднее отряды красных партизан, проходя определенными местами, почему-то подробно знали о всех этих продуктовых складах, сразу находили их местонахождение и, вполне понятно, забирали эти продукты. Советские лейтенанты в УПА не спали. Да дела не ограничились только продуктами.

Бандеровцы забрали «дядькив» в УПА, «мобилизовали» не только их сыновей, но и сапоги, коров, коней, свиней, хлеб и т. д., а за укоры в бандитизме расстреливали или сжигали хозяйства.

Такой террор, организованный бандеровской УПА против украинского населения, явился достаточной причиной к тому, что селянин часто говорил: «Пусть лучше негры придут, только долой УПА». Террор стоил Волыни больше, чем большевистский или немецкий. Для характеристики: в одном районе Верба УПА задушила свыше 1000 душ националистического актива и сознательных украинцев. Террор, как способ господства, исключительно и всесильно царил в рядах УПА. За просьбу отпуска в УПА часто карали удушением. Советские лейтенанты не раз присуждали рядовиков к битью шомполами или расстрелу за совсем небольшие проступки. Часто они сами исполняли свои приговоры. Они знали, кому это нужно. Не странно, что дезертирство из УПА, дело неслыханное, принимая во внимание ее повстанческий характер, выросло до необычных размеров, за что бандеровцы, очевидно, опять расстреливали. Бежали не только насильно мобилизованные, но также и партийные бандеровцы. «Разве это украинская революция. Это большевистская работа», говорили они, предпочитая нарваться на пули бандеровской СБ (служба безопасности по образцу НКВД), нежели дальше принимать участие в подготовке новой большевистской оккупации Украины.

Осенью отряды УПА, пользуясь случаем, что «Бульба»-Боровец ввязался в бой с большевистскими партизанами, неожиданно нападают на его резервные части, разоружают их и уничтожают политически сознательных командиров. Сам «Бульба» с горсткой людей прорвался, зато его жена попала в плен. За попытку к побегу ее били шомполами.

На этом месте интерсно будет отметить хитрую тактику командования большевистских партизан на Украине против бандеровского взрыва. На Волыни оно с успехом добивается войти в оперативный контакт с УПА, говорят: «одного общего врага имеем — немцев». В то же время отряды УПА, которые бандеровцы в несколько приемов перебросили на Житомирщину и в другие места Правобережья, были тамошними красными партизанами разгромлены наголову. Так УПА играла свою роль партизанского пушечного мяса для большевиков. В то же время большевистский фронт неудержимо идет вперед. Здесь решительно и безусловно заслуга УПА, когда Красная Армия смогла все дальше и дальше продвигаться на запад по Волыни.

Вооруженный взрыв перестал быть актуальным. Может быть он выполнил только свое назначение, продиктованное большевистскими агентами в рядах бандеровского провода.

Неожиданно УПА распускают, рядовых отпускают по домам, их руководители очутились во Львове, а окровавленную Волынь берет в свои руки палаческая Красная Армия.

Нет больше разговора о том, что УПА откроет фронт против Красной Армии, УПА спасет Волынь от большевиков, УПА сбережет в лесах украинские революционные кадры и тд. УПА просто позорно разбежались. Кровавая забава в «вооруженный взрыв» закончилась.

4. Без руководства можно воевать и бороться, но никогда нельзя побеждать. Страшные потери в людях и в народном имуществе принесла УПА украинским массам на Волыни. Полная деконспирация и депрессия среди волынского крестьянства, потеря городов и ничего положительного, вот трагический баланс агентурного бандеровского вооруженного эксперимента на Волыни.

Ныне бандеровцы изо всех сил стремятся повторить его в Галиции, дескать, «мы одинаково боремся против оккупантов». Мы подставим лоб большевикам. Что такая борьба равнозначна с выкорчевыванием народа — этого бандеровские слепцы не видят, «наша политика — это революция», твердят они, не понимая сути украинской революции. Ибо каждая украинская революция была и будет всегда новой, национальной революцией против последней оккупации Украины, в соответствующий и решающий момент, а не когда-нибудь.

Трагедия Волыни — это горькое предостережение. А перед трибуналом нации и истории вызываем виновников на суд.

Обвиняем.

Организация украинских националистов

ГАРФ, Ф. Р-9478, Оп. 1, Д. 292, Л. 251–264, заверенная копия.

26 декабря 1945 г. Сов. секретно

Начальнику Главного управления НКВД СССР

по б<орьбе с> б<андитизмом>

генерал-лейтенанту тов. Леонтьеву

В ноябре 1945 г. близ с. Городно Головнянского района Волынской области по агентурным данным были обнаружены и в ходе перестрелки убиты:

Антонюк Максим по кличке «Чичель», районный проводник ОУН;

Канащук Иван по кличке «Шпак», рядовой бандит.

В числе взятых трофеев была изъята сумка с оуновскими документами, среди которых обнаружен текст подписки о секретном сотрудничестве с СБ ОУН.

Анализом других захваченных документов установлено, что указанная подписка введена в конце августа 1945 г. и отбирается от имени УСБ и СОВ.

Точной расшифровки УСБ и СОВ в захваченных документах не обнаружено, но, вероятнее всего, они обозначают:

УСБ — украинская служба безопасности;

СОВ — секретно-осведомительный отдел (виддил).

При этом прилагаю копию перевода текста подписки о секретном сотрудничестве с СБ ОУН.

Приложение: по тексту.

Зам. начальника управления

НКВД УССР по <орьбе с> б<андитизмом>

подполковник Задоя

г. Львов

Сов. секретно

Перевод с украинскою

Я, нижеподписавшийся гр…, проживающий в с…, района…, области, понимая современное тяжелое положение украинского народа под большевистской оккупацией, видя ежедневные страдания мирного населения от зверского террора НКВД и их прислужников, для укрепления освободительной борьбы украинского народа добровольно обязуюсь сотрудничать с секретными органами УСБ.

Все порученные обязанности должен исполнять точно и без предостережений.

Буду сообщать точно и правдиво в условленные пункты о движении войск, НКВД, о предательской работе агентов и администрации среди населения.

Свое сотрудничество с УСБ и получаемые мною секретные задания буду держать в строгой тайне не только от посторонних лиц, но и от своих ближайших родственников.

За измену, несохранение тайны и неисполнение заданий буду отвечать перед революционным судом (включительно до наказания смертью).

Все передаваемые мною материалы буду подписывать псевдонимом….

Обязательство подтверждаю собственноручной подписью.

Подпись….

Уполномоченный СОВ.

Дня…, г…..

ГАРФ, Ф. Р-9478, Оп. 1, Д. 292, Л. 216–218, подлинник.

19 января 1946 г. Сов. секретно