Сборник "Приграничье" - Павел Корнев

Успели. Перестрелка уже стихла, когда мы, опасливо озираясь по сторонам, перебежали просеку и, не разбирая дороги, вломились в кусты. А потом еще час бродили по лесу, пока наконец не вышли к оставленной летним пожаром плеши, посреди которой торчал расщепленный молнией ствол лиственницы. Знакомое место. Еще немного поплутав по лесу, я вывел отряд к небольшому занесенному снегом домику. Окна были выломаны, бревна прогнили, но лучшего убежища на ночь сейчас не найти. Точнее, нам до него не дойти.

— Это что за хибара? — просипел Макс.

— Ледяная избушка, — внимательно осмотрелся я. Вроде пусто. Следов на снегу, по крайней мере, вроде не видно.

Взяв ружье наизготовку, я заглянул в окно. Привыкшим к темноте глазам хватило слабого света узкого серпа месяца, чтобы разглядеть обстановку — в единственной комнате никого не было. Открыв немилосердно скрипящую дверь, я пробрался между раскиданным по полу хламом и, поднявшись на несколько ступенек по ветхой лестнице, заглянул на чердак. Порядок. Ерунды какой-то навалено, и все.

— Заходите, — выглянул я в дверь. Потом, пошарив в шкафу, вытащил оттуда закопченный чайник. Где-то здесь и огарок свечи должен быть. Ага, вот он в щели между полкой и задней стенкой. Зажженная свеча осветила комнату. По стенам сразу же забегали таинственные тени.

— Ну и мрак, — закашлялся Макс. — У нас в камере и то чище было.

— Вот и прибрался бы. — Ветрицкий ногой смел мусор за порог и попытался заделать одно из окон оторванной спинкой стула.

— Займитесь огнем.

— Да без проблем. — Макс, зажав нос пальцами, высморкался и начал при помощи мачете расщеплять обломки мебели. — О, а тут дровишки уже заготовлены!

Я вышел на улицу, наполнил чайник снегом и, вернувшись, плотно прикрыл за собой разбухшую дверь.

— Не найдут нас здесь? — Ветрицкий закончил с окном и, положив на колени рюкзак, присел у стены.

— Об этом месте мало кто знает. — Я закрыл второе окно, сдвинув в сторону шкаф. — Да и не суются сюда зимой.

Макс защелкал зажигалкой, щепки занялись было огнем, но тут же задымили и почти сразу потухли. Комната наполнилась дымом.

— Ну кто так разжигает! — потер заслезившиеся глаза Николай. — Дымогон развел только!

— Нормально я разжигаю. — Макс снова щелкнул колесиком зажигалки. — А что дым… Ты повторяй: «Дым, дым, я масла не ем» — и все путем будет.

— Вьюшка открыта?

— Открыта.

— Тогда воздушная пробка в дымоходе, — предположил я.

— Это мы просто. — Жан подошел к очагу, присел на колени и, сосредоточившись, хлопнул в ладоши. Акустический удар ушел вверх, оттуда посыпалась зола. — Ловкость рук и совсем чуть-чуть магии.

На этот раз быстро разгоревшийся огонь осветил комнату. Тяга с легким гулом угоняла дым в трубу. Я убрал потушенную свечу обратно в тайник. Еще пригодится. Не мне, так другим. С огнем хорошо, сразу уютней стало. Плохо только, что очаг прогреет комнату лишь к утру. Будем дежурить? Да ну, на фиг. Плюнув на экономию, я активировал обогревательный амулет. Надо перекусить по-быстрому и спать завалиться.

Очнувшийся Жан внимательно осмотрел опухшее лицо непрерывно сморкающегося Макса, покопался в своей сумке и молча протянул какой-то бумажный пакетик.

— Это что?

— Залей кипятком и выпей. — Колдун закутался в плащ и, вытянувшись на полу, отвернулся к стенке. — Вы спать ложитесь, я охрану поставлю.

— Сил хватит? — Николай начал выкладывать из рюкзака консервы.

— На сигнализацию много не надо.

— Дай сюда. — Я забрал у Макса железную кружку, высыпал туда порошок и залил уже закипевшей в чайнике водой. — Жан, а от чего это?

— Судя по симптомам, произошло легкое отравление каким-то парализующим зельем. Этот абсорбент очистит дыхательные пути.

— Пей. — Я взболтал выпавший осадок и протянул кружку Максу. Парализирующее? Странно, обычно жахают шаровой молнией. Но где-то я про что-то подобное уже слышал.

— Остынет, выпью. — Макс отставил кружку в сторону. — Блин, даже Ворона помянуть нечем.

— Помянуть всегда успеем, — Я вовсе не был уверен в его смерти. — Коля, что у нас из жратвы?

— Бобы кубинские консервированные, ветчина датская консервированная, зеленый горошек болгарский, само собой, консервированный. А это что? — Ветрицкий покрутил в руках запакованный полиэтиленом брикет. — Похоже на курагу с миндалем прессованную.

— Кидай сюда, — попросил я. — И ветчину открой.

Наскоро перекусив, мы начали устраиваться на ночлег.

Места было не очень много, но на чердаке ночевать слишком холодно. Поколебавшись, я решил караульным никого не оставлять — если что, заклинание Жана сработает, а нам денек завтра предстоит не из легких. Просто так рейнджеры не отстанут, искать будут. А тут еще повезло на каких-то отморозков нарваться. Интересно, кто такие? Те, чьи следы рейнджеры утром видели? Может, зря я стрелять начал? Странно, что оберег о них не предупредил.

Ночью нас здесь не найдут — ночью по лесу шарахаться дураков нет. Да и случайно на избушку не выйти. Сюда и зная дорогу не каждый раз добраться получается. Аномальная зона, блин. Но утром надо постараться как можно раньше через границу перейти. Может, на севере и оторвемся. Там я знаю немало укромных уголков. Не думаю, что за год с ними что-нибудь успело случиться. Решено, прямо к срубу на Лысой горе и двинем. Немного не по пути, но там уж точно скинуть с хвоста можно кого угодно.

— Жан, — тихо позвал я, подождал и позвал снова: — Не притворяйся. Знаю, что не спишь.

— Чего надо?

— Жан, зачем тебя рейнджеры искали?

— Меня? Я думал, это за тобой пришли, — не купился на мой блеф колдун.

— Не прикидывайся, капитан все время на тебя смотрел, — продолжал настаивать я.

— У тебя паранойя. — Жан замолчал, а вскоре и захрапел.

Уснул. Паранойя, значит. Может быть. И сейчас моя паранойя никак не могла решить: врет Жан или это весь мир решил сжить меня со свету? Если врет Жан — понятно, дело житейское. Но если рейнджеры охотились именно за мной, то это вообще ни в какие ворота не лезет! За что? Что я такого сделал, что все встречные-поперечные меня убить пытаются? Всемирный заговор?

Устроившись поудобней в углу рядом с очагом, я вытянул ноги и прислонился к стене. Что-то у меня все кости ломит. Особенно руки. С левой кистью понятно, но правая-то почему никак не проходит? И голова гудит. И глотать больно. Уж не заболел ли я? Как не вовремя! И отлежаться не получится. Надеюсь, завтрашний день будет лучше сегодняшнего. Очень на это надеюсь. Но почему-то совершенно в это не верю…