Дюна: Дом Атрейдесов - Брайан Герберт

В течение этих первых лихорадочных недель сбора данных в пустыне пропали два фримена, но Кинес так и не узнал об этом. Он буквально расцвел от замечательных данных, которые стекались к нему, грозя утопить его с головой. О таком повороте событий он не смел и мечтать за все годы своего нелегкого труда на ниве имперской планетологии. Он находился в научном раю.

За день до свадьбы он написал первый, тщательно отредактированный отчет о сделанном в Сиетче, венчавший первые недели работы. Фрименский вестник доставил сообщение в Арракин, откуда послание должны были передать императору. Работа Кинеса с фрименами могла привести к конфликту с интересами имперского планетолога, но Кинес сумел соблюсти все формальности. Он ни словом не обмолвился о своем пребывании в Сиетче. В Кайтэйне не должны знать, что он «стал туземцем».

В сознании Пардота Арракис давно перестал существовать. Эта планета называется и во веки веков будет называться Дюной, прожив несколько месяцев в Сиетче, он не мог думать о ней иначе, как называя ее древним фрименским именем. Чем больше он открывал, тем больше начинал понимать, что эта планета хранит намного больше тайн, чем мог себе представить даже император Эльруд.

Дюна была сокровищницей, которую только предстояло открыть.

Дерзкий юный Стилгар тем временем совершенно оправился от ран, причиненных харконненовским мечом, и вызвался помогать Кинесу в самых тяжелых и утомительных трудах. Амбициозный фрименский юноша утверждал, что на его клане тяжкий груз воды, которую он должен планетологу, и его надо искупать. Кинес не думал, что ему так много должны, но уступил давлению; так ива склоняется под ветром. Фримен не должен упускать из виду такие одолжения или забывать о них.

Пардоту предложили в жены незамужнюю сестру Стилгара Фриетх. Планетолог едва ли замечал многие вещи; например, Фриетх стирала его вещи, готовила ему еду и подавала ее прежде, чем он успевал понять, что голоден. Руки ее были проворны, в синих глазах светился природный ум, и это именно она уберегла его от многих неверных шагов еще до того, как он успевал среагировать. Сам Кинес думал, что это просто проявление благодарности за спасение брата, и принимал ухаживания девушки без особых размышлений.

Кинес никогда не думал о женитьбе, он привык к уединенной жизни и к тому же был всегда погружен в свою работу. Однако после того, как племя милостиво приняло его в общину, он понял, насколько чувствительны фримены к оскорблениям, и не посмел отказаться. Он понял также, что, учитывая многие запреты Харконненов, касающиеся жизни на планете, его женитьба на фрименской женщине сможет расчистить дорогу другим исследователям.

Итак, когда взошли обе полные луны, Пардот Кинес присоединился к другим фрименам, исполняющим свадебный церемониал. Он станет мужем до того, как взойдет солнце. Для такого случая он отпустил первую в своей жизни, правда, довольно редкую, бородку, хотя и не знал, насколько это понравится невесте. Фриетх, которая вообще редко высказывала вслух свое мнение, предпочла промолчать и на этот раз, но скорее всего борода пришлась ей по вкусу.

Ведомые похожим на пирата одноглазым наибом Хейнаром и сайадиной — женщиной, религиозной предводительницей Сиетча, очень напоминающей Преподобную Мать, — участники свадебного кортежа после долгого пути спустились с гор и вышли на открытое место в пустыне, в открытые пески, покрытые волнистыми дюнами. Луны висели над пейзажем, освещая его жемчужным сияющим светом.

Глядя на извилистые дюны, Кинес впервые подумал, что своими очертаниями они очень похожи на чувственные изгибы женской плоти. Наверно, мне давно пора было подумать о женитьбе, подумалось ему.

Гуськом они прошли по плотной подветренной стороне дюны и, поднявшись, рассыпались по мягкому гребню. Господствующие высоты заняли наблюдатели, смотревшие, не видно ли признаков приближающегося червя и не летит ли разведывательный орнитоптер Харконненов. Кинес чувствовал себя в полной безопасности под такой опекой своих новых соплеменников. Теперь он один из них, и фримены готовы отдать за него жизнь.

Он посмотрел на милую юную Фриетх, стоявшую рядом с ним в лунном свете. У нее были длинные-длинные волосы, а огромные, синие на синем, глаза смотрели на него оценивающим, а может быть, даже влюбленным взглядом. На девушке было надето черное платье, наряд помолвленной женщины.

Несколько часов назад, еще в пещере, другие фрименские жены вплели в волосы Фриетх ее водяные кольца вместе с кольцами, принадлежавшими ее будущему мужу, что символизировало слияние их дальнейшего существования. Много месяцев назад Сиетч забрал все припасы из вездехода Кинеса и добавил канистры с водой к общему достоянию. Теперь, когда он был принят в племя, Кинес получил плату за воду в виде металлических колец. Таким образом, планетолог вступил в общину вполне состоятельным человеком.

Когда Фриетх подняла глаза на своего суженого, он впервые увидел, как она прекрасна и желанна; он начал укорять себя за то, что не замечал этой красоты раньше; где были его глаза? Но вот незамужние фрименские женщины выбежали на площадку дюны, их распущенные волосы развевались на ночном ветру. Кинес во все глаза смотрел, как они исполняют традиционный свадебный танец с припевом.

Жители Сиетча редко объясняли Кинесу свои обычаи, откуда пришел тот или иной ритуал, что именно он обозначает. Для фрименов это просто было некой данностью. Так было всегда. Давно, в прошлые времена, образ жизни был приспособлен к нуждам Дзенсуннийского перехода с планеты на планету, и с тех пор этот образ не менялся, оставаясь неизменным из века в век, из тысячелетия в тысячелетие. Никому не приходило в голову спрашивать, откуда взялись ритуалы, так почему это должен делать Кинес? К тому же если он был пророк, во что они верили, то он должен был интуитивно понимать значение каждого ритуала.

Он мог легко понять, почему обрученные женщины носили водяные кольца в волосах, а незамужние девушки носили волосы распущенными. Группа незамужних женщин тем временем, быстро переступая босыми ногами по песку, начала исполнять танец, производивший впечатление свободного полета. Среди танцовщиц были совсем еще девочки и женщины, достигшие брачного возраста. Танцовщицы кружились и летали, крутясь так неистово, что волосы образовывали венцы вокруг их голов.

Это символ пустынной бури, подумал он, вихря Кориолиса. Из своих наблюдений он знал, что скорость этого вихря могла превышать восемьсот километров в час и что ветер Кориолиса, несший песок и пыль, мог свободно содрать мясо с костей человека.