Ангел тьмы - Калеб Карр

— Но… с кем он мог бы установить связь? — недоумевал Люциус. — Я хочу сказать, даже одно приближение к известному завсегдатаю этого места стоило бы ему проломленного черепа.

И тут я понял, что в меня вперилась пара глаз, и, оглядевшись, сообразил, что на меня в упор смотрит Сайрус.

— Вовсе не обязательно, — мягко произнес он; и при этих его словах мое сердце ушло в пятки от мысли о том, что — или кого — он сейчас имеет в виду.

— Что ты хочешь сказать, Сайрус? — осведомилась мисс Говард. — Кого он мог бы… — Следуя за взглядом Сайруса и посмотрев на меня, мисс Говард внезапно все поняла. Доктор с Люциусом тоже уставились в мою сторону, понимающе и неловко.

От всего этого внимания я заелозил ногами по полу.

— Но… — тихо проговорил я, — Но — она же уехала. — Сердце мое билось сильнее с каждой секундой; я понял, что просто не могу сдерживать голос. — Она уехала! Уехала в Калифорнию…

— Этого мы не знаем, Стиви, — бесстрастно произнес доктор. — И, похоже, Муру не к кому было бы больше обратиться.

Я затряс головой даже прежде, чем он закончил.

— Нет, — бормотал я, пытаясь убедить самого себя в той же мере, что и всех остальных. — Ее нет, она уехала! — Но тут же вспомнил мельком виденного перед нашим отъездом из города на пирсе на 22-й улице Динь-Дона, и умолк, едва только понял, что мои доводы не стоят и воздуха, нужного для их произнесения.

— Боюсь, тут я не совсем в курсе, — сообщил мистер Пиктон, попыхивая трубкой, и, похоже, чувствуя, что момент не из легких. — Это, может, и вовсе не мое дело, но — о ком это вы все говорите?

Доктор — как только сообразил, что я, хоть до сих пор и в расстройстве, но уже начал понемногу брать себя в руки — обернулся к мистеру Пиктону:

— Мы сейчас говорили о подруге Стиви — мисс Девлин. Мы думали, что она уехала из города в Калифорнию. — Он еще раз покосился на меня. — Но, похоже, мы ошибались.

— Так это же великолепно! — Громкие, жаркие слова мистера Пиктона, кажется, на мгновение выбили меня и остальных из колеи, и я крайне озадаченно воззрился на него. — Хорошо, я хочу сказать, — продолжал тот с участливой искренностью, — девушка станет делу немалым подспорьем, Стиви. Если она до сих пор в Нью-Йорке, вряд ли найдется лучше человек, к которому можно было бы обратиться за помощью?

Мысль эта, которая не пришла бы в голову никому из нас, действительно знавших Кэт, до странности успокаивала, и я обнаружил, что она произвела умиротворяющий эффект на стук у меня в голове и груди, — настолько, что я даже слегка кивнул.

— Это так, Стиви, — вмешалась мисс Говард самым ободряющим своим тоном. — У нас нет никаких причин сомневаться в том, что Кэт все сделает правильно. Так она пока и поступала. Несмотря на весь ее вспыльчивый нрав.

И даже Сайрус, лучше всех понимавший, насколько сомнительным могло быть участие Кэт, попытался высказаться позитивно:

— Они все дело говорят, Стиви — она крутая девчонка и, бог свидетель, непредсказуемая. Но для нас она все делала верно, каждый шаг.

— Ага, — тихо выдохнул я, — надеюсь, что так…

Но я не собирался окончательно покупаться на все это, пока не замечу уверенности в лице доктора. Я повернулся — но ее там не было.

— Нам остается надеяться, Стиви, — сказал доктор, выгнув бровь дугой. Он ни разу не лгал мне раньше, и, думаю, понимал, что мне бы не хотелось ждать от него такого сейчас. — Это все, что мы можем сделать. Но надежда наша не слепа — и это, по крайней мере, правда. Она действительно помогла нам в этом деле.

Я лишь кивнул еще раз, с трудом сглотнув и собираясь перевести разговор на любую другую тему, поскольку просто не смог бы говорить о Кэт начистоту, не покурив прежде в одиночестве.

Но доктор, по счастью, привлек внимание остальных к прочим делам, вернувшись к телеграмме:

— Что ж, тогда последний вопрос — и, боюсь, самый загадочный: кто же, черт побери, этот «чикагский юрист», о котором пишет Мур?

— И впрямь загадочно! — провозгласил мистер Пиктон, встал и направился к окну. Он выглянул наружу и начал дергать себя за жесткие рыжеватые волосы с такой силой, что мне показалось, будто они вот-вот начнут выпадать целыми пучками. — Чикаго… во имя господа, с какой стати Чикаго? В Нью-Йорке лучшие уголовные адвокаты в стране — а при наличии Вандербилта Либби могла бы заполучить любого из них!

— Может, у Вандербилта в Чикаго какие-то особые связи? — предположил Люциус. — У него явно есть причина обратиться за помощью столь далеко. В конце концов, он не дурак.

— Вот именно, — согласился мистер Пиктон, пиная стопку бумаг на полу. — Но он железнодорожник. Единственные, с кем он резонно может быть накоротке в Чикаго — юристы корпорации. Не знаю, где бы один из них мог…

В этот момент мы все обернулись на стук в дверь внешнего кабинета. За ним немедля последовал голос охранника снизу:

— Мистер Пиктон? Мистер Пиктон, сэр?

— Да-да, Генри, — крикнул мистер Пиктон. — Входи!

Большой охранник медленно открыл внешнюю дверь, осторожно вошел, чуть неуклюже озираясь, будто, как мне показалось, в неком автоматическом почтении от пребывания в одном из кабинетов. В руках у него был конверт.

— Только что прибыло для вас, сэр, — доложил он, вручая послание подошедшему хозяину. — Из конторы «Западного Союза».[48] Я сказал им записать на счет окружного прокурора.

— Отлично — быстрое решение, Генри, — сказал мистер Пиктон, принявшись вскрывать конверт. Охранник сдвинул брови, не понимая, серьезен мистер Пиктон или же шутит над ним. Но следующий комментарий нашего друга вполне прояснил его отношение. — Ты здесь всех знаешь, Генри? — спросил он, глядя на одутловатое лицо охранника с маленькими глазками, и указал на нас. — Или мне вас представить?

Мужчина сердито покосился на мистера Пиктона.

— Нет, сэр, — мрачно бросил он. Потом безмолвно и обиженно обвел нас взглядом. — Думаю, что всех их знаю, сэр.

— Что ж, тогда, если ты ждешь чаевых, могу лишь напомнить, что это противоречит политике округа. Всего хорошего, Генри.

Не зная, что на это ответить, охранник попросту кивнул и уныло ретировался.

— Идиот, — буркнул мистер Пиктон, когда тот вышел. — Как подумаю, что кто-то с мозгами мог бы сам воспользоваться всей пищей и кислородом, необходимыми для поддержания таких вот… — Он прервался, наконец вскрыв конверт. — Ага! Новости от Маркуса. — Быстро проглядев послание, мистер Пиктон пожал плечами и передал его доктору, сам же вернулся к себе за стол. — Хоть и крайне скудные! Он, похоже, выяснил имя адвоката, нанятого Вандербилтом. Сейчас пытается собрать досье на него и поговорить с людьми, имевшими с ним дело. Есть вероятность, что он и сам сможет с ним побеседовать.

— Это все, возможно, пригодится, — пожав плечами, заметил Люциус.

— Как его имя, Руперт? — спросила мисс Говард. — Вы его прочли?

Мистер Пиктон снова уставился в окно, дергая себя за волосы.

— Хм-м? О! Дэрроу. Кларенс Дэрроу. Не помню точно, где — но что-то такое было…[49]

— Я его, разумеется, не знаю, — просто сказал доктор, откладывая телеграмму на стол.

Мистер Пиктон продолжал раздумывать, потом бросил свои попытки.

— Как, выходит, и я, — сообщил он, жалобно скривившись. Но потом лицо его вновь разгладилось. — Или все же знаю? Было же что-то… минуточку! — Метнувшись через комнату, он подхватил пачку юридических журналов, сложенных стопкой на полу, и швырнул их на стол. — Что-то, что-то было… — Принявшись просматривать журналы в своей обычной манере — то есть раскидывая их по всей комнате, так что остальным приходилось уворачиваться, чтобы не заполучить одним в зубы, — мистер Пиктон наконец отыскал нужный номер. — Ага! — объявил он, оседая в кресло. — Да, вот оно! Статья, что упоминает Кларенса Дэрроу — который, оказывается, числится на жалованьи у «Железных дорог Чикаго и Северо-запада», хотя это и предварительный гонорар по совместительству. Но при этом он консультант корпорации, так что нет никаких сомнений, откуда Вандербилт знает о нем.

— Но я все равно не понимаю, — заметил Доктор, — зачем нанимать корпоративного адвоката для уголовного дела?

— Ну, — отозвался мистер Пиктон, поднимая палец, — тут есть кое-какие занятные подробности, которые могут прояснить ответ. Помните Пуллмановскую забастовку в 94-м?[50] — В ответ донеслось утвердительное бормотание: все вернулись мыслями к тому печально известному времени, когда Американский профсоюз железнодорожников организовал забастовку против Пуллмановской вагоностроительной компании в Чикаго. Стычки, происходившие во время этого события, были столь скверными и кровавыми, что о них был наслышан даже я, — от тех сочувствующих рабочим энтузиастов, что составляли самую крикливую часть населения в моей старой округе. — Так вот, несмотря на то, что он все-таки являлся консультирующим адвокатом «Чикаго и Северо-запада», Кларенс Дэрроу согласился представлять интересы Юджина Дебса[51] и еще некоторых членов правления профсоюза железнодорожников. Дело не было уголовным — Дебса и прочих обвиняли только в подстрекательстве рабочих к стачке, что формально является антитрестовским действием. Но Дэрроу все-таки сподобился полностью оспорить это перед Верховным судом. — Мистер Пиктон перелистнул несколько журнальных страниц и вдруг умолк.