Том Марволо Гонт - Михаил Француз

Забыл сказать: Винни очень понравилось Айкидо. И он семимильными шагами его осваивает. Собственно Пух – единственный, с кем я могу заниматься этим искусством в полную силу. И в полное удовольствие. Так как он ПОНИМАЕТ дух Ай-Ки. Причем, даже лучше меня.

И это я у него учусь, а не он у меня. Думаю, Винни нашлось бы о чем побеседовать с Морихеем. Жаль, что его к этому времени уже в живых нет.

Но с другими Мастерами и Основателями своих стилей, такими, как Кёссемару Уесиба и Коичи Тохей, он переписку ведет. Сам адреса на конвертах видел!

Надо, наверное, как-нибудь Коичи Тохея выманить из Японии на семинар какой-нибудь несуществующей Федерации, да устроить им очную встречу. Интересно будет посмотреть на его реакцию, когда с ним заговорит медведь… Только валидолом запастись надо будет. И его магическими аналогами. А лучше сразу Слезами Феникса, на всякий случай.

***

После тренировки с Пухом и пары часов “дыхательной” медитации я сходил в душ, переоделся и отправился в комнату-палату Алисы и Фрэнка Лонгботтомов.

Да, они теперь находились у меня дома. Почему? Августа.

В одно из своих посещений-проверки успехов своего внука, она увидела Винни. Что-то в её юных мозгах перещелкнуло, и она ультимативно заявила, что лечить пострадавших по вине моих подручных – моя обязанность.

Хм. Я ей тогда молча на дверь показал. Без споров и разговоров. Будет мне ещё всякая малолетка указывать, что и кому я должен.

Августа ушла. А Невилл-то остался. Он смотрел на меня такими глазами… Столько в них веры было и надежды… И он ведь даже не говорил ничего, кроме одного слова: “Пожалуйста…”

А эту сцену ещё и Лили увидела. И Гарри…

В общем теперь эти двое болезных живут, точнее содержатся у нас. Дополнительные помещения под моим руководством создавала Лили. Ухаживают за ними домовые эльфы. Один эльф Лонгботтомов. Один мой личный эльф.

Нейджи остался личным эльфом Гарри. Синки – личным домовиком Лили. Себе я взял на службу ещё одного, в одно из моих периодических посещений Ильверморни.

Что я там делаю? Примерно раз в месяц читаю лекции по Тёмной Магии. Лекции эти общие для всех четырех факультетов. В большой, специально для меня отстроенной каскадной аудитории собирается сразу вся параллель. И я читаю им лекцию. Рассказываю. Показываю на большой проекционной доске иллюстрации, взятые из моей собственной памяти. Привожу примеры из истории… В основном я рассказываю о “подводных камнях” и “подвохах”, которые таят в себе Тёмные Искусства. То, о чем не пишут в учебниках и Гримуарах с тайными манускриптами из человечьей кожи. То, что можно понять и узнать, только уже “наступив на грабли”.

А также о способах и методах противодействия действительно Тёмным Искусствам.

Лекции эти пользуются бешеной популярностью. Особенно у Авроров и Мракоборцев разных стран, которые в эти дни съезжаются чуть ли не со всего мира, только чтобы меня послушать. Престиж Ильверморни это поднимает просто невероятно.

А мне что? Мне знаний не жалко. Тем более, может быть это кому-то когда-то жизнь спасёт?

Так вот, моего личного эльфа зовут Тинки. Он, как и Нейджи, очень молодой эльф. И тоже мужского пола. “Кормится” он с моих медитаций. Худо-бедно ему хватает. Я ведь за эти четыре года добрался по силам разве что до третьекурсника Хогвартса. Но я считаю это очень серьёзным результатом. И продолжаю над собой работать.

С другой стороны, отсутствие Силы ведет к повышению Качества. То есть, я глубже стал понимать магию. Минимизировал, насколько смог, непроизводительные потери магической энергии, оптимизировал под минимальную мощность сотни заклинаний. Достиг небывалых доселе высот в сокрытии чар и тонких воздействиях. На несколько порядков повысил контроль. Увлекся Рунами и Артефакторикой.

***

Фрэнк и Алиса. С ними было плохо. Я вполне понимаю Августу. То, что она решила свалить их на меня. Содержать их в Мунго очень хлопотно и дорого, а надежды на выздоровление нет. У меня же: произойдет одно из двух. Либо результат будет положительный. Либо мои опыты их убьют. Как ни цинично, но Августу устроит любой из этих двух вариантов. Не уверен, что она до конца отдает себе в этом отчет, но это так. Просто сама она очень далека от менталистики… и убить их собственными руками эти самые руки не поднимаются.

Так что это Решение. В любом из двух случаев – Решение.

Я бьюсь с ними уже полгода. Изо дня в день. Планомерно. По несколько часов. Подвижки пока минимальны. Зато опыт и знания, которые я при этом получаю, уникальны. Даже сказал бы – бесценны.

Разум сумасшедшего для легилимента – табу. Об этом написано во всех книгах и учебниках по данному разделу магического искусства. Почему? Потому что сохранить свой разум в хаосе разума больного способен только Мастер. Причем Мастер Окклюмент. Хоть эти две науки и идут рука об руку, но Мастеров обоих направлений сразу – считанные единицы в мире. Тот же Снейп. Он Мастер Окклюмент, это бесспорно, хоть и не имеет этого звания официально, но в Легилименции он меньше, чем Подмастерье. Вальбургу я бы охарактеризовал как Подмастерье в обеих этих ветках. Дамблдор… Да. Дамблдор – Мастер. И он та самая “единица”, о которой я говорил. Вторая такая “единица” – я. Ещё два Мастера, насколько мне известно, живут в Японии. Один в Китае, в горах Тибета, один в Южной Америке, двое в Индии. Вот и всё.

Какие шансы у одинокой женщины, пусть и Главы Древнего Чистокровного Рода договориться с настолько редким специалистом о столь сложной, долгой, неблагодарной и трудоёмкой работе? Практически никаких. В Мунго таких специалистов точно нет.

А я вот взялся. Чувствую – зря. Но упертость Саблезуба и авантюризм Тома не позволяют бросить начатого. Плюс уникальный инструмент – Диадема Ровены. И опыт создания полноценного разума из практически ничего – Пух.

Так что какие-то шансы на успех есть. Но не сегодня. Нет, явно не сегодня – вздохнул я, надевая на голову диадему, садясь на стул и открывая канал через зрительный контакт.

***

***

Закончив двухчасовой сеанс работы с сознанием Фрэнка, я снял со своей головы Диадему, передал её Синки, чтобы она убрала её в личный сейф Лили и двинулся на выход. Там обулся, надел на голову шляпу и вышел из дома.

Мой черный седан подъехал к мало чем примечательному кафе, где удалось его удачно припарковать, что было хорошо, так как в Нью-Йорке даже в восемьдесят шестом году с парковочными местами