Голубой горизонт - Уилбур Смит

– Кадем аль-Джури, – ответил Дориан, – это тяжелое решение. Я не могу принять его один. Я должен молиться в поисках руководства.

Кадем пал ниц, распростершись на песке перед Дорианом. Он широко раскинул руки.

– Бог велик! – сказал он. – Без Его благоволения не может быть победы. Я буду ждать твоего ответа.

– Я отвечу завтра, в это же время и на этом же месте.

Ясмини медленно перевела дух. Но она чувствовала, что это только отсрочка.

На следующее утро Том и Сара поднялись на серые скалы, охранявшие вход в лагуну, и нашли нишу, где можно было спрятаться от ветра, но открытую солнцу. Под ними расстилался Индийский океан в полосах желтой пены. Над зелеными водами, как воздушный змей, на простертых крыльях парила морская птица. Неожиданно она сложила крылья и стала падать с высоты, коснулась блестящей поверхности воды, подняв брызги, и почти сразу поднялась снова, держа в клюве бьющуюся серебряную рыбу. На скале выше их укрытия сидел даман, похожий на пушистого коричневого кролика, и смотрел на них огромными любопытными глазами.

– Я хочу серьезно поговорить с тобой, – сказала Сара.

Том откинулся на спину, сцепил пальцы за головой и улыбнулся жене.

– Какой же я дурак! А я-то думал, что ты привела меня сюда потешить мою плоть.

– Том Кортни, неужели ты никогда не можешь быть серьезным?

– Конечно, девочка, могу, и сейчас ты в этом убедишься.

Он потянулся к Саре, но она ударила его по рукам.

– Предупреждаю тебя, я закричу.

– Ну хорошо, смирюсь и перестану – хотя бы на время. О чем ты хочешь поговорить?

– О Дорри и Ясси.

– Почему меня это не удивляет?

– Ясси уверена, что он примет приглашение и отправится в Маскат, чтобы занять трон.

– Уверен, мысль стать королевой ей нравится. Да и какой женщине это не понравилось бы?

– Это погубит всю ее жизнь. Она мне объяснила. Мы понятия не имеем об интригах и заговорах, которые устраиваются при восточных дворах.

– Правда? – Он приподнялся на локте. – Я двадцать лет прожил с тобой, мое сердце, и это дает мне некоторое представление.

Сара продолжала, как будто он ничего не сказал:

– Ты его старший брат. Запрети ему уезжать. Это предложение Слонового трона – смертельно опасный дар, который погубит их и нас заодно.

– Сара Кортни, неужели ты серьезно веришь, что я могу что-то запретить Дориану? Решение должен принять только он сам.

– Ты снова потеряешь его, Том. Помнишь, каково тебе было, когда его продали в рабство? Ты считал, что он умер, и вместе с ним умерла часть тебя самого.

– Я хорошо это помню. Но это не рабство и не смерть. Это корона и неограниченная власть.

– Я думаю, тебе нравится то, что он уйдет, – обвиняюще сказала Сара.

Том быстро сел.

– Нет, женщина! Он моей крови. Я хочу ему только добра.

– Думаешь, это и есть добро?

– Это жизнь и судьба, к которой он готов. Со мной он стал купцом, но в глубине души я всегда знал, что его сердце не лежит к этому. Для меня наше дело – плоть и кровь, но Дориан стремится к большему. Разве ты никогда не слышала, как он говорит о своем приемном отце и о днях, когда командовал армиями в Омане? Разве не видишь порой печаль и сожаление в его взгляде?

– Том, ты ищешь то, чего нет, – возразила Сара.

– Ты меня хорошо знаешь, любимая. – Он помолчал, потом продолжил: – В моем характере подавлять окружающих. Даже тебя.

Она рассмеялась – весело и легко.

– Только попробуй.

– Я попробовал с Дорри, и с ним получилось лучше, чем с тобой. Он мой послушный младший брат, и все эти годы я так с ним и обращался. Быть может, он все время ждал приглашения в Маскат.

– Ты снова его потеряешь, – повторила она.

– Нет, между нами будет только немного воды, а у меня есть быстроходный корабль. – Он снова лег на траву и надвинул шляпу на глаза, чтобы защитить их от солнца. – К тому же для дела совсем неплохо иметь брата, который выдаст моим кораблям разрешение заходить во все запретные порты Востока.

– Том Кортни, ты алчное чудовище. Я тебя ненавижу! – Она насела на него и заколотила кулаками в грудь. Он легко перевернул ее на спину и задрал юбки. Ноги у Сары все еще сильные и стройные, как у девушки. Она решительно свела их.

– Прекрати немедленно, похотливый негодяй! На нас смотрят.

Она сопротивлялась, но не сильно.

– Кто? – спросил он.

– Они.

Сара показала на стадо скальных кроликов.

– Брысь! – крикнул им Том, и кролики побежали по норам. – Больше не смотрят.

Сара раздвинула ноги.

Собравшиеся у костра этим вечером были серьезны и беспокойны, все испытывали неуверенность и тревогу. Никто из членов семьи не знал, что решил Дориан. Ясмини, сидевшая рядом с мужем, ответила на вопросительный взгляд Сары, бессильно пожав плечами.

Один Том был подчеркнуто весел и беззаботен. Пока все ели жареную на решетке рыбу с ломтями свежеиспеченного хлеба, он рассказывал историю своего деда Фрэнсиса Кортни, который захватил голландский ост-индский галеон в водах у мыса Агульяс почти шестьдесят лет назад. Он объяснил, что Фрэнсис спрятал сокровища голландцев в пещере выше по ручью, у того места, где Мансур накануне подстрелил буйвола. Потом, рассмеявшись, показал на траншеи и заросшие ямы, выкопанные голландцами в попытках найти и вернуть себе утраченные сокровища.

– Пока они здесь потели и бранились, наш отец Хэл Кортни умыкнул эти сокровища.

Все уже так часто слышали эту историю, что никто не выразил удивления. В конце концов даже Том подчинился общей тишине и, вместо того чтобы развлекать собравшихся, набросился на жаркое из буйвола, которое женщины подали после рыбы.

Дориан ел мало. До того как с углей принесли серебряный кофейник, он обратился к Тому:

– Если не возражаешь, брат, я сейчас поговорю с Кадемом и сообщу ему о своем решении.

– Конечно, Дорри, – согласился Том. – Пора покончить с этим. Женщины со вчерашнего вечера словно сидят на муравейнике. – Он крикнул Батуле: – Скажи Кадему, что он может присоединиться к нашему совету, если хочет.

Кадем поблизости расхаживал по берегу. Он подошел – воин пустыни, гибкий, длинноногий и длиннорукий – и простерся перед Дорианом.

Мансур нетерпеливо наклонился вперед. Они с Дорианом сегодня ушли из лагеря и много часов провели наедине в лесу. И только они знали, о чем говорили. Ясмини посмотрела на сияющее лицо сына, и сердце ее упало. «Он так молод и прекрасен, – подумала она, – так силен и умен. Конечно, он тоскует о приключениях, какие видит в этой возможности. Он знает лишь романтическое освещение битвы. И мечтает о славе, о силе и о троне. Потому что в зависимости от сегодняшнего решения Дориана Слоновый трон Омана может когда-нибудь принадлежать ему».