Калейдоскоп. Расходные материалы - Сергей Кузнецов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До бизнес-центра Лорен так и не дошла: выйдя из душа, на минутку прилегла на широченную кровать и тут же вырубилась. Ей снилось, что она опять сидит в кресле самолета, туго стянутая ремнями безопасности. Азиатские стюардессы, прекрасные неживой фарфоровой красотой, проносят подносы с китайской едой, пряный запах щекочет ноздри, но почему-то Лорен ни о чем не может попросить. Наконец, на нее вопросительно смотрит одна из стюардесс – сегодняшняя пограничница, дистиллированная сном до химически-чистой глянцевой прелести. Пожалуйста, говорит Лорен, и поднос в руках девушки дрожит, приборы дребезжат, скользят к краю, со звоном обрушиваются куда-то вниз…
Лорен дернулась и проснулась: звонил телефон. Мужской голос с сильным акцентом напомнил, что через полчаса миссис Гомес ждет машина.
Ах, Артур, подумала Лорен, обо всем позаботился!
Они не виделись почти два года. Когда родились близнецы, Артур прилетел поздравить, деликатно спросил, можно ли не придумывать подарок, а просто оставить чек. Вскрыв конверт после отъезда брата, Лорен не то растрогалась, не то растерялась: Артур оказался слишком щедр для родственника, с которым видишься раз в пару лет. Хотя что поделать – кому азиатские рынки, кому – приемный покой больницы в Фениксе. Потому и встречаемся на рождениях и похоронах.
Каждый раз, когда Лорен видела брата, она вспоминала родительские фотографии: Артур вырос высоким и спортивным, как отец, – обезоруживающая улыбка, безукоризненная прическа, пристальный, ироничный взгляд карих глаз. Улучшенная, осовремененная версия: так утюги с электрическим термостатом и тефлоновым покрытием когда-то заменили чугунных собратьев. Артур был гибче, мягче, пластичней отца – и взамен военной формы предпочитал костюмы, пошитые на заказ в «Сэмз Тейлор».
Он поднимается навстречу Лорен:
– Сестренка!
– Братишка!
Целуются, официант отодвигает для Лорен кресло. Она смущается, Артур смеется: привыкай, мол, к азиатскому комфорту!
Обсуждение меню и обсуждение родных; названия блюд и имена двоюродных тетушек: ты такого никогда не пробовала? ты вообще забыл, кто это? – официант принимает заказ и только тогда из сумочки извлекается на свет «кодаковский» конверт: ну, угадаешь, кто здесь Артур-младший? Нет, нет, это Говард-джуниор, не попал!
– Ну, они же близнецы, сестренка! Как я могу…
Они смеются, словно не было всех этих лет. Словно на дворе восьмидесятый, восемьдесят первый, восемьдесят второй год. Январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август восемьдесят третьего. Словно ничего еще не случилось.
Приносят блюда. Пряный запах, как в недавнем сне, запах из детства. Лорен отправляет в рот кусочек мяса… или курицы… или рыбы? Ах, черт возьми, как вкусно! Признайся, братик, ты выбрал Азию, потому что здесь самая вкусная еда? А растущие рынки – только отговорка? Нет, нет, мне все говорят, что в Америке тоже есть парочка неплохих китайских ресторанов, что ты!
Почему-то весь ужин не удается говорить ни о чем, кроме еды. Ах, восклицает Артур, если бы ты была мужчина, я бы посоветовал тебе попробовать тигровый член в «Джамбо»! О, смеется Лорен, кажется, это единственная ситуация, когда гетеросексуальный мужчина не стесняется признать, что засовывал член себе в рот!
Доходит очередь до десерта – согласись, вот тут европейцы все-таки обставили китайцев? Нет, нет, ты все-таки попробуй…
– Ох, – говорит Лорен, – я сейчас лопну. Если всю неделю в Гонконге ты будешь меня кормить, мне придется обновить гардероб, как после беременности. А я уже два года мечтаю скинуть пяток килограммов.
– Не смеши меня, сестренка, ты в прекрасной форме. Хочешь удостовериться – зайди в любой бар, китайские мужчины прохода тебе не дадут.
– Они просто хотят свалить, пока Китай не прибрал Гонконг к рукам. Я – их последний шанс, будь я даже огромна как бегемот.
– Ох, Лорен, вечно ты отказываешь себе в мелких радостях. Какая разница, на что они надеются: ты же знаешь, азиатский секс – это нечто!
– Ты перепутал меня с одним из своих бизнес-партнеров, – отвечает Лорен без улыбки. – И к тому же забыл, что я замужем.
– А, я тоже женат, – Артур легкомысленно машет рукой. – На то и есть деловые поездки, чтобы забыть об этом.
– Оставим, – говорит Лорен. – Скажи, что у нас в программе на завтра?
– Встречаемся в конференц-зале в одиннадцать, – говорит Артур, и его улыбка исчезает, как минуту назад исчезла улыбка Лорен, – и Фред Хэррис расскажет, ради чего мы здесь собрались.
– Ты встречался с ним раньше? Разговаривал?
– Разумеется. Мне кажется, его стоит послушать.
Лорен вздыхает:
– Не хочу ворошить прошлое. Если бы не возможность увидеть тебя, я бы вообще не поехала.
Артур молча улыбается. Ах черт, он видит меня насквозь, как в детстве. Вот паршивец!
Второй день
Когда Лорен входит в конференц-зал, все уже сидят. Устраивается с краю, высматривая Артура: ну, конечно, он рядом с молодой китаянкой, длинные серьги маятниками качаются при каждом повороте головы, короткая аккуратненькая стрижка – вот ведь везет азиаткам, что ни делай с волосами, все равно глаз не отвести – не сравнить с моими блеклыми кудряшками! И, надувшись, Лорен переводит взгляд на экран, где зажигается первый слайд презентации.
Фреду Хэррису за сорок, лысоват, одышлив, костюм явно не из «Сэмз Тэйлор», старомодные усики, как у Кларка Гейбла на обложке той самой книги. Поправляет очки в тяжелой оправе, щелкает пультом…
– Друзья! Я надеюсь, вы позволите мне так вас называть? Ведь мы – товарищи по несчастью, жертвы чудовищного преступления, случившегося четырнадцать лет назад. Мы собрались здесь – граждане восьми стран, молодые и старые, бедные и богатые… но перед нашим несчастьем мы равны. В самолете «Корейских авиалиний» летели наши родители, супруги, дети… среди них был и мой брат Джером… Мы не видели их уже четырнадцать лет! О случившемся написаны тысячи страниц – но правда об этой трагедии по-прежнему остается сокрытой!
Зачем я приехала сюда? – думает Лорен. – Я не верю в теории заговора, меня вполне устраивает официальная версия о советской ракете, точнее – двух ракетах. Зачем я бросила мужа и близняшек? Что хочу услышать?
– Вы, наверное, ждете, что я расскажу какую-нибудь удивительную теорию, не так ли? – продолжает Фред Хэррис. – Вы думаете: ага, да этот парень чокнутый! Любитель конспирологии, охотник за убийцами президента Кеннеди, искатель Ангара 18 и потерянного ковчега. Вы ведь так думаете, правда?
Фред Хэррис обводит аудиторию глазами, Лорен следует за его взглядом. В зале пятнадцать человек: десять азиатов (включая красавицу-соседку Артура), седая старушка, немолодой еврей, похожий на Вуди Аллена, стройный темноволосый юноша в белой футболке и голубых джинсах, ну, и они с Артуром.
– Нет, я поступлю иначе, – продолжает Фред Хэррис, – я расскажу несколько версий, и вы сами выберете, какая покажется вам самой убедительной. И если мы сойдемся во мнении, мы сможем объединить наши усилия, чтобы добиться справедливости… а может быть, и большего!
Хэррис щелкает переключателем, на экране появляется карта Дальнего Востока СССР, Лорен узнает очертания острова Сахалин.
– Согласно официальной версии, Советы сбили южнокорейский «боинг» вот здесь, – говорит Фред Хэррис, тыча в экран лазерной указкой: красная точка кружит на месте, словно мошка вокруг лампы. – Но, удивительное дело, на месте катастрофы не было найдено ни одного тела. Ни одного! Книги, очки, сумки – да, но ни одного тела! И еще: найдены предметы одежды – порванные, но при этом застегнутые на молнию и пустые внутри! На следующем слайде – перевод интервью русского капитана Михаила Гирса, который вел спасательные работы…
На выходе из конференц-зала Лорен поджидает Артура.
– Познакомься, – говорит он, – это Су Чень.
– Можете звать меня Тамми, – представляется девушка.
Рядом с китаянкой Лорен еще острее чувствует себя некрасивой, неопрятной, жирной. На Тамми – переливающийся шелковый пиджак, узкая обтягивающая юбка чуть выше колена… длинные серьги, на тонких пальцах – несколько колец, Лорен видит: старинные, дорогие.
– Это моя сестра Лорен, – продолжает Артур. – Как вы знаете, мы потеряли отца.
– А мы с Лесли – бабушку, – Тамми показывает на молодого китайца, который чуть в стороне разговаривает с пожилой женщиной. – Нелепая, страшная судьба!
Внезапно – комок в горле, холодный пот, Лорен начинает дышать быстро-быстро, часто-часто. Мне срочно надо выйти, думает она, но не может тронуться с места.
Тамми трогает ее запястье… нежное касание точеных пальцев.
– Вам нехорошо? – говорит она. – Вы так побледнели…
Легкий акцент, почти незаметный. А может, Лорен с детства привыкла к азиатскому говору.
