Короли серости - Артур Темиржанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Повернувшись к Томми, он улыбнулся и произнёс:
— Всё ещё здесь? Выход там, — он махнул рукой в сторону дорожки, которая словно возникла из ниоткуда рядом с шаманом. Марцетти сделал шаг вперёд.
— Мы требуем ответов! Что происходит? Что тебе нужно? Полковник работает на тебя?
Освободитель повернулся и сверкнул глазами:
— Ты требуешь?
Он махнул рукой, и из воздуха возникло три огромных крылатых твари, закованных в доспехи, каждая не меньше двух метров ростом. Они походили на людей, и всё же Томми чувствовал, что людьми они не являлись.
— Стражи! — выдохнул капитан и дёрнулся за пистолетом в кобуре. Не успел Марцетти моргнуть, как монстры оказались в шаге от них — и каждая держала клинок у шей гостей. Томми чувствовал, как сталь подрагивает, будто сгорая от нетерпения испить крови. Освободитель вернулся к своему занятию и проговорил:
— Уже не настолько наглые, да? Так трудно иногда вас понять. То боитесь глупых мелочей, например, оказаться неправыми, хоть вы физически неспособны увидеть всю картину мироздания. А иногда плюете в лицо смертельной опасности, будто у вас впереди ещё десятки жизней, к которым вам нужно перейти.
Он мечтательным взглядом уставился на горизонт:
— Да, если бы не их жертвы, я бы вообще с вами не возился…
Стоило ему подняться и отряхнуть руки, как рядом с ним возник Ли с ножом в руке. Подбежав к Освободителю, он схватил его за шиворот и приставил острие к горлу мессии:
— Отпусти их! — прошипел он. Мужчина на это только улыбнулся, в примирительном жесте подняв ладони вверх.
— Какой ты прыткий. Неужели твои любимые не сумели тебя отвлечь? Как их звали? Рэнди и Анни, так же?
— Я слишком хорошо помню их смерти, чтобы ты пудрил мне мозги, — ответил Ли, давя острием на горло своего пленника. Марцетти не поверил своим глазам, когда клинок прорезал кожу, и на белую рубашку капнула кровь. Освободитель на это только прищурился.
— Нет, дело не в этом. Я вспомнил. В тебе живёт часть меня. Ха! — он повернулся к Марцетти и остальным. — Будто века прошли с момента, когда я видел его в последний раз. Действительно, становится всё интереснее!
Одним незаметным движением он попытался заломить руку Ли, но тот вывернулся, словно в его теле не было ни единого сустава. Взревев, он несколько раз ударил Освободителя ножом в грудь, и на белоснежной материи стали расцветать багровые бутоны ран. Мессию, казалось, это нисколько не обеспокоило. Продолжая улыбаться, он схватил Ли за воротник и бросил к остальным.
— Спасибо огромное. Давно здесь не происходило ничего интересного. Боюсь только, что пора завязывать с весельем. Идите куда шли, займитесь тем, чем занимались. Мой план уже пошёл наперекосяк. И всё же, интересно, что вы сможете привнести в этот мир.
Он махнул рукой, и Марцетти услышал голос Коннели за спиной:
— Где это я?
А за ней возглас Саргия:
— Папа, постой!
Освободитель улыбнулся и покачал головой.
— Что же, дети мои, ступайте. Посмотрим, как вы испортите всё на этот раз.
Мир охватил огонь, и Марцетти почувствовал, как вскипает его кожа. Он хотел кричать, но язык и горло его уже горели. Он хотел потушить себя, но мясо уже слезло с костей. Он рухнул на землю кучкой праха, прежде чем успел что-нибудь сделать.
— Если вы захотите вернуться, — прозвучал голос в его сознании, — помните: это не место. Это состояние.
* * *
Он проснулся от жуткой головной боли. Кэт сидела напротив и попивала кофе, мечтательно уставившись на горизонт. Военную куртку она повязала у пояса, оставшись в одной майке. Её кожа отливала бронзой в лучах утреннего солнца.
— Мне приснился такой чудный сон, — морщась, сказал Томми. Он прошёл в кабину рулевого и выудил из аптечки таблетки обезболивающего. Запив их водой, он продолжил: — Будто бы я оказался в Эдеме.
Кэт рассмеялась, запрокинув голову. Её смех всегда пробуждал некий свет в душе Томми. Когда она смеялась, он чувствовал, что родился не зря.
Стоило ему подумать об этом, как из трюма на палубу вылез Райан, и настроение мгновенно испортилось. Поглаживая голову, Райан приземлился рядом с Кэт, поцеловал её в щёку и спросил:
— Этот деф донимает тебя, дорогая?
Томми ненавидел Райана. Он ненавидел его куртку, его солнечные очки, его вечно набриолиненные волосы, но больше всего — его самодовольную, ублюдочную ухмылку, которой он светил по поводу и без. Его будто сконструировали на специальном заводе, чтобы быть идеальным антиподом Томми. Райану по жизни всё очень легко давалось. Его родители были достаточно богатыми, чтобы выкупить его ещё до его рождения. Райан не знал, что такое Приют и тяжёлый труд. В качестве развлечения он всё свободное время занимался боевыми искусствами и стрельбой из разных видов оружия. Он зависал на всех модных тусовках, ошивался рядом с самыми влиятельными людьми Синдиката и, по его признанию, успел трахнуть наследницу богатейшей Семьи Старого Города. Ему всё доставалось настолько легко, что в один прекрасный день Райан решил — слишком уж скучно он живёт. Потому он взял пару пистолетов, бронежилет, затарился патронами и устроил бойню на окраинах. И даже это спустили бы ему с рук — в конце концов, Райан разорил логово местной молодёжной банды, довольно долго донимавшей полицию.
Вот только когда его схватили, Райан пообещал, что следующий его шаг — это перестрелка в Центре, прямо перед Дворцом. От греха подальше, копы упекли его в Башню, где на предложение отсидеть срок или отправиться во Вне, Райан выбрал второй вариант. И ему повезло, ведь он попал помощником на катер Томми, который в последнюю очередь хотел кем-то командовать.
— Кстати, мальчики, сегодня ведь юбилей! — Кэт хлопнула в ладоши и достала смятый листок из кармана штанов. — Ровно месяц, как мы покинули Город.
— Кажется, будто прошла уже целая вечность, — усмехнулся Райан. Томми не мог с ним не согласиться. Каждый день для него тянулся как год.
Пока он с Кэт был наедине, всё шло прекрасно. Их ещё даже не выпустили из Города, а они уже друг в друге души не чаяли. За три недели в доках Томми понял, что лучше женщины он никогда не найдёт. Они вместе просыпались, завтракали, изнывали от ожидания, когда же их отправят наружу, помогая друг другу скоротать время анекдотами и историями из жизни. Томми рассказал Кэт о себе абсолютно всё, обнажил душу так, как не обнажал ни перед кем.
